Anne Dar - Песнь волчьей крови [СИ]

— Подожди, — полушепотом произнесла я, наблюдая за тем, как мои трусы отлетают в сторону и вслед за ними летят его. — Подожди… — снова повторила я.

— Ты сама согласилась, — ни на секунду не останавливаясь, произнес Рудольф, очевидно решив, что в последний момент я решила пойти на попятную. Он определенно не дал бы мне шанса отказаться от моего согласия, но я и не собиралась. Когда он оказался между моих ног, я успела задать свой вопрос прежде, чем всё началось.

— Вдруг кто-нибудь зайдет?

— Это моя спальня, — погладив меня по голове, горячо произнес Рудольф, и уже хотел продолжить, вернее начать, но я всё еще боялась того, что нас может кто-нибудь увидеть.

— Олуэн говорила, что зайдет за мной, — сквозь одышку произнесла я, слегка отстранив от себя Рудольфа, упершись рукой в его грудь.

— Нас никто не побеспокоит, я заперся, — начинал терять терпение парень. Он снова начал страстно целовать меня, но я отстранилась от него.

— Нас могут заподозрить…

Молча сжав моё правое бедро, Рудольф издал еле уловимый звук, похожий на рычание, после чего я почувствовала резкий толчок снизу и выгнулась всем своим телом, в очередной раз сжав пальцами одеяло под собой.

Лежа на спине, я заходилась тяжелым дыханием. Я еще никогда в жизни не ощущала ничего подобного. Проведя рукой по волосам, я натянула на себя скомканное одеяло и повернула голову в сторону Рудольфа. Встретившись с зеленоглазым, смотрящим на меня в упор, я смутилась от неожиданности. Еще несколько секунд назад мы были одним целым, а уже сейчас я смущалась того, что он лежит ко мне слишком близко. Я чувствовала себя глупо. Однако… Я вдруг нашла ответ на свой давний вопрос о том, почему глядя в шоколадные глаза Кая, я вспоминала голубоглазого Генри. Между шатеном и блондином было кое-что общее — я их обоих не любила. С Рудольфом, я не думала ни о ком, кроме как о самом Рудольфе. Даже когда его не было рядом, я всё равно постоянно думала только о нем. Я словно была соткана из мыслей об этом мужчине.

Неожиданно признавшись самой себе в любви к этому королю, я тяжело выдохнула и, переведя взгляд на потолок, закрыла глаза. Перевернувшись на бок лицом ко мне, Рудольф облокотился головой о руку, задев кончиками своих волос моё лицо, после чего начал пристально разглядывать меня. И хотя я лежала с закрытыми глазами, я каждым сантиметром своей кожи чувствовала движения его взгляда по моему телу. Когда он остановился на моем лице, я не выдержала и смущенно заулыбалась.

— Не смотри так на меня, — не открывая глаз, произнесла я.

— Как? — довольно ухмыльнулся Рудольф, и по моему телу пробежали мурашки от ароматного, жаркого дыхания, внезапно коснувшегося моего лица.

— Так, — продолжала улыбаться я. — Я почти голая…

— Я тебя удивлю, но за этот час я видел вообще всё. Между нами официально состоялся секс.

Я была в курсе произошедшего, но услышав об этом вот так вот в лоб от того, с кем только что занималась «этим», я смутилась и, от смущения, резко распахнула глаза — лицо Рудольфа было всего в паре сантиметрах от моего. Я замерла, глядя в бездонные, зеленые глаза нависшего надо мной мужчины. Какой же аромат издавало его тело! Меня буквально опьянял этот запах.

Рудольф аккуратно погладил стигму на моей шее, и я с вожделением выдохнула, не скрывая того факта, что мне нравятся его прикосновения.

— В ночь после того, как ты поставил на моей шее метку, я почти не спала, мучаясь от жара в шее и жажды чего-то мне неизвестного.

— «Этим» мы сегодня занялись, — довольно улыбнулся Рудольф. — Не одна ты мучилась — я до утра простоял под твоим окном, останавливая себя перед незаконным проникновением в твою спальню.

— Правда? — широко распахнула глаза я.

— Правда, — улыбнулся Рудольф, после чего поцеловал меня в уголок губ. Откинувшись на подушки, он подтянул меня к себе, и я легла на его широкую, горячую грудь.

— Не знала, что это твоя спальня… Слишком много женских вещей, — произнесла я и вдруг заметила, что в моей груди жмет от одного только предположения о том, что в этой постели могла лежать другая девушка.

— Это твои вещи.

— Что? — удивленно изогнула брови я.

— Олуэн с Ариэллой загорелись предвкушением ожидания нового члена нашей стаи и начали покупать вещи, примерно ссылаясь на твой вкус. Я был не против, так как считаю, что чем бы женщины не тешились — главное, чтобы они не плакали.

— Вот как ты считаешь? — едва не сорвалась на смешок я.

— Да, именно так, — сладко промурлыкал Рудольф, посмотрев на меня сверху вниз.

— Как они узнали размер моей одежды?

— Мы полуоборотни — у нас отличный не только глазной мер, — многозначительно улыбнулся Рудольф.

— Да уж, — с ностальгией отозвалась я и вдруг пришла в ужас. — О, нет! О, нет-нет-нет-нет-нет… — резко сев на колени, широко распахнула глаза я, глядя на Рудольфа, который мгновенно напрягся.

— Что такое?

— Мы не предохранялись! Ты в меня… О, нет!!! — я резко схватила себя между ног сквозь простынь.

— Хах! — откровенно засмеялся Рудольф. — Не переживай, ты не забеременеешь.

— Почему ты в этом так уверен?! — не переставала паниковать я.

— Способность зачатия у полуоборотней немного отличается от человеческой. У мужских особей она наступает в возрасте от шестидесяти до четырехсот человеческих лет, что в годах полуоборотней равняется от двадцати пяти до шестидесяти лет. У женщин же этот возраст наступает в тридцать и заканчивается в триста лет — в возрасте полуоборотня это равняется от двадцати одного до сорока восьми лет. И потом, для того, чтобы зачать потомство, мы должны заняться сексом в полнолуние — иначе никак.

— Честно? — всё еще с опаской спросила я.

— Честно, — довольно улыбнулся Рудольф.

— Пффф… — выдохнула я, наконец, расслабившись. — Как вы исчисляете возраст полуоборотней?

— Также, как и оборотней. До десяти лет организм волчонка растет быстро — один год приравнивается к двум человеческим годам. К десятилетнему возрасту переярок уже является взрослой, сформировавшейся личностью. К этому времени он выглядит на двадцать человеческих лет и развит, как двадцатилетний человек. Можешь судить на примере Кая. С десятилетнего возраста волк перестает стареть. Вернее, он стареет, но медленнее, чем обычный человек. Одно десятилетие приравнивается одному году. Например, мне двадцать пять человеческих лет.

— Выходит, что тебе десять лет приравненных к двадцати и пятьдесят, приравненных к пяти.

— Именно.

— Но… — я нахмурилась. — Почему я развиваюсь как обычный человек? Может быть, я не склонна прожить тысячу лет?

— Вовсе нет, — усмехнулся Рудольф. — Просто ты рождена от человеческой женщины. Это значит, что до двадцати лет ты будешь развиваться как человек, но как только тебе исполнится двадцать — ты начнешь отсчитывать своё старение десятилетиями, приравненными к годам.