Anne Dar - Песнь волчьей крови [СИ]

На мгновение я замолчала, пытаясь переварить полученную информацию.

— У нас ведь есть шансы вернуться в Грей Плэйс? — в итоге решила перевести тему я, взглянув в глубокие глаза Рудольфа. — Что я скажу маме, если не смогу вернуться?

— Я что-нибудь придумаю, — повертев бокал с алкоголем в руках, странно причмокнул Рудольф. Я так и не поняла, на какой из вопросов он ответил.

Раньше мне никогда не снилось ничего, кроме ржаного поля, Безымянной волчицы и Рудольфа в человеческом и волчьем обличии. Один и тот же сон, год за годом с самого рождения и ничего больше. Неудивительно, что я, мягко говоря, пришла в изумление, когда картинка вдруг сменилась. Под ту же мелодию мне снился один только Рудольф. Сон начинался с того, что я обнимаю этого мужчину, после чего отстраняюсь от его груди и смотрю ему в глаза снизу вверх. Это Рудольф… Рудольф, только какой-то другой. Из-за полумрака мне сложно хорошо рассмотреть его, но глаза у него немного темнее обычного и на левой брови у него красуется мелкий шрам, отчего создается впечатление, будто он выбрил полосу на своей идеальной брови. Он всё так же красив, но от него исходит совершенно другая энергетика, нежели от того Рудольфа, которого я знаю. Она словно немного холоднее, немного темнее, немного резче… Меня тянет к этому Рудольфу… Но он не мой. Это не мой Рудольф. Я отступаю от него, хотя мне и дается это с большим трудом, ведь я люблю его, но он не собирается от меня отступать. Он протягивает ко мне руку, но я мешкаю. Его рука принадлежит мне, но моя рука… Она принадлежит не ему. В момент, когда Рудольф дотронулся до моей руки против моей воли, я проснулась.

— Всё нормально? — полушепотом поинтересовался сидящий справа от меня Рудольф, посмотрев на меня сверху вниз своими светлыми глазами. Я спала у него под рукой, и мне вдруг стало так хорошо, что это был всего лишь сон.

— Я тебе снилась, да?

— Последние сорок восемь лет мне ничего кроме «вещего» сна не снилось. Главной его героиней была ты, — улыбнулся Рудольф. — Но после того как мы переспали, твой образ перестал меня терзать во снах, — прошептал мне прямо на ухо он, словно боясь, что кто-то сможет услышать его слова с другого конца салона. Отстранившись, он вдруг улыбнулся. — Непривычно спать без снов? После того, как импринтинг состоялся, волки перестают видеть свой вещий сон и больше не слышат в своих снах «Песнь волчьей крови» или, как её еще по-другому называют, «Песнь завороженных волков».

— Но она только что снилась мне, — произнесла я и сразу же словила на себе напряженный взгляд Рудольфа. — Мелодия снова лилась в моём подсознании, и мне снился ты. Только это был уже другой сон… И другой ты. У тебя были глаза темнее и на левой брови был красивый шрам, — погладив Рудольфа по левой брови, тихо улыбнулась я. Рудольф взял мою ладонь в свою руку и, прислонив к губам, поцеловал её.

— Я снюсь тебе потому, что сильно тебя люблю, — шепотом произнес зеленоглазый.

— И я тебя сильно люблю, — еще тише произнесла я. Еще сутки назад я ничего не знала о счастье взаимной любви, а уже сейчас упивалась ей до изнеможения.

Норвегия встретила нас суровой осенью: беспросветная серость, моросящий дождь и всего +2 градуса по Цельсию. Рудольф еще в самолете закутал меня в пуховик, обмотал клетчатым шарфом и всё это дело прикрыл вязаной шапкой. Сначала я сопротивлялась, но уже когда спускалась по трапу, была рада тому, что он уговорил меня одеться. Вообще я неожиданно заметила, что Рудольф словно окутывает меня своей энергетикой. Я чувствовала себя заливом, с четырех сторон окруженной сушей, которую представлял собой Рудольф. Также ощущает себя человек, которого обнимают сзади. Оставаясь в объятиях, он может общаться с остальными, но делает это сквозь призму объятий — с кем бы ты не общался, ты всегда чувствуешь тепло того, кто в этот момент тебя молча укутывает в свои объятья.

Следующим пунктом назначения стала гостиница. Я не понимала, зачем медлить, если можно сразу с аэропорта выехать в город Всех Знамен, но так как я не жаждала там оказаться, я решила не задавать лишних вопросов.

Когда мы заселились в четырехзвездочный отель, часы показывали ровно девять часов утра по местному времени. Мы с Каем не разговаривали с момента моего обращения, если даже не больше, но я уловила, как его передернуло, когда Рудольф взял для нас один номер на двоих. И хотя никого кроме Кая это не удивило, словно это был само собой разумеющийся момент, я вся сжалась от неловкости. Забившись в небольшой лифт, мы поднялись на пятый этаж, после чего разошлись по своим номерам.

— Нам стоило взять отдельные номера, — заметила я, снимая с себя ботинки.

— Почему? — непонимающе спросил Рудольф, закинув руками назад свои густые волосы.

— Все теперь будут думать, что мы спим вместе.

— Но мы действительно спим вместе.

— Это было всего лишь два раза за одну ночь.

— Ты так говоришь, словно тебе было мало, — запрокинув голову, засмеялся Рудольф.

— Я так говорю, потому что никто не в курсе наших отношений…

— Все в курсе.

— Ты всем рассказал?!

— Я ничего не рассказывал. Но после того, как между нами произошло «это», ты стала пахнуть по-другому — твой запах смешался с моим — и твоё биополе немного подкорректировалось моим, а подобные вещи волки улавливают моментально.

— То есть, все в курсе того, что мы переспали?!

— М-м-мда, — невозмутимо выдал Рудольф. — Расслабься, — притянув меня к себе, смешливо фыркнул он. — Все еще до твоего появления знали, что ты переспишь со мной, — вдруг звучно рассмеялся он.

— И всё же… Я переживаю за Кая… Да, он выглядит и ведет себя как двадцатилетний парень, но он всё еще обладает наивностью десятилетнего ребенка. Я это заметила еще до того, как узнала о том, что ему десять лет от роду. По-моему, он слишком остро переживает наш союз.

— Ты права, нам стоит с ним поговорить. А пока… Подкорректировать тебе биополе или предпочтешь массаж? — коварно улыбнулся парень.

— Если честно, я безумно хочу подкорректировать себе биополе, но перед выездом ты два часа меня мучал, после чего я почти не спала и этот перелет… — поджала губы я. — Я хотела бы принять душ, после чего просто отключиться.

— Как скажете, моя королева.

— Прекрати так коварно улыбаться и обволакивать меня своими медовыми речами, иначе уже мне придется корректировать твоё биополе.

Приняв горячий душ и высушив волосы, я еще с полчаса наслаждалась массажем, после чего отключилась в абсолютном упоении.

— Ты не спал, когда я засыпала, и не спишь, когда я просыпаюсь, — заулыбалась я, еще не до конца раскрыв глаза.

— Полуоборотни спят максимум по четыре часа в сутки.