Мария Демидова - Катализатор

Сон был беспокойным и отрывочным. Крис качался на волнах, на границе между двумя пространствами, то поднимаясь над водой, то погружаясь в тёмную глубину. Он чувствовал себя рыбой. Воздух разрывал лёгкие. Вода успокаивала, обволакивала, баюкала. Там, в зыбкой темноте, он знал, что в любой момент может проснуться. Что может встать с постели, не испытывая больше предательской слабости. Что может… Да что угодно может! И прекрасно справится со своими проблемами без чужой помощи. Что бы кто ни думал…

«Я тебя чувствую, зараза, — подумал Крис. — Я знаю, что ты здесь».

Чувствуешь, согласились в голове.

Знаешь.

И что?

— Он сильный, Рэд. Он очень сильный.

Ещё бы ему не быть сильным! Нечеловеческим усилием спрессованная мощь, требующая применения. Идеальный разрушитель. Оружие массового поражения. Знать бы заранее — и не хватать всякую гадость голыми руками…

А ты не знал?

Ты не чувствовал?

Ты не хотел?

Приглушённый разговор — рядом, или в соседней комнате?

— Мне не рассказывай…

Голос звучит непривычно, устало. Пауза длится и длится, рассыпаясь на несколько вечностей. Крис проваливается в сон, выныривает из сна.

— Я боюсь, что он не справится.

Фраза раскалывается. «Он не справится». «Я боюсь». Детали, комбинации, трактовки, в которых затерялось что-то важное. «Боюсь». «Справится». «Не». «Я». Кто? Кто боится? Чего? Слова перемешиваются, вспыхивают разноцветными кусочками мозаики, теряют смысл.

Кто справится?

Кто не справится?

С чем?

Ах да…

Крис проваливается в сон.

Выныривает из сна.

Резко, как от пощёчины.

Свет пробивался сквозь узкую щель между задёрнутыми шторами. В комнату просачивался запах кофе. Крис заворочался, потёр глаза, сел, ожидая возвращения вчерашней слабости. Ничего подобного: тело слушалось прекрасно, мысли больше не путались. Даже стакан воды на тумбочке был просто стаканом воды, а не вожделенным спасением для умирающего в пустыне. Казалось, что вчерашние события — всего лишь затянувшийся дурацкий сон. Впрочем, если бы это было так, он вряд ли проснулся бы сегодня в постели Джин. Боже, какая дивная двусмысленность! Крис неудержимо рассмеялся, снова рухнув на подушку.

Вошедшая в комнату колдунья некоторое время наблюдала за ним прежде чем предупредить:

— Если у тебя истерика, я выплесну этот кофе тебе в лицо. И не подумаю, что горячий.

— Ни в коем случае! — запротестовал Крис и захлебнулся очередным приступом хохота.

Что-то истерическое в этом определённо было. Ошпаривать пациента Джина не рискнула, но к стакану на тумбочке всё-таки потянулась.

— Всё-всё-всё! — Крис замахал руками, несколько раз старательно втянул носом воздух, вытер выступившие от смеха слёзы. — Нет, правда, всё. — Улыбаться во весь рот он, впрочем, не перестал. — Просто жизнь сегодня как-то подозрительно прекрасна. Спасибо. Доброе утро, — невпопад добавил он, забирая у Джин чашку с одуряющее пахнущим напитком.

— День, — поправила колдунья, распахивая шторы.

Солнце волной окатило комнату, плеснув золота в кофе, оставив блестящие капли на люстре, полированных поверхностях мебели, ручках шкафов и ящиков. Крис хотел подойти к окну, но Джин его остановила.

— Куда поскакал? А контрольный осмотр?

Она заставила его лечь, приложила ко лбу холодную ладонь, смахнув в сторону упрямую чёлку.

— Со мной всё в порядке, — заверил Крис, но скинуть руку не попытался.

— С тобой всегда «всё в порядке», — улыбнулась Джина. — Но иногда это не мешает тебе терять сознание и бредить полночи. Потерпи минуту.

Рука скользнула ото лба к виску, спустилась к шее. Другая ладонь легла на грудь, медленно прочертила линию от впадины между ключицами к солнечному сплетению. Лицо Джин сделалось серьёзным, сосредоточенным. В её пальцах пульсировала энергия. Кожа горела под холодными прикосновениями. Едва уловимая вибрация передавалась от поля к полю, усиливалась, распространялась дрожью по всему телу, бросала в жар. Крис тяжело сглотнул. Ему показалось, что его исследует бесстрастный радар, проникая вглубь организма, методично снимая покровы, просвечивая ткани. Тонкий слой кожи и жировой клетчатки, плотные мешки мышц, белёсые пучки сухожилий, пульсирующая сеть кровеносных сосудов, кости и суставы — как детали сложного конструктора…

Он судорожно вздохнул, изогнулся, вывернулся из-под ладоней и резко сел.

— Что такое? — удивилась Джин. — В прошлый раз ты так не дёргался.

— Видимо, в прошлый раз я был в капитальной отключке, — предположил Крис. — Чёртов резонанс…

Он ещё раз неприязненно дёрнул плечами, залпом осушил оставленную на тумбочке чашку кофе и встал.

— Ну что, каков ваш вердикт, доктор? Жить буду?

— Будешь, — пообещала Джин. — Если опять не вляпаешься в какую-нибудь историю. Физически с тобой действительно всё в порядке. Поле тоже в норме. — Она помолчала и уточнила: — Как насчёт «лишних мыслей»? Не досаждают?

Крис беззаботно улыбнулся.

— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь. — Она спокойно кивнула. — Но если что, обращайся. Вместе справляться веселее.

Два дня спустя Крис сидел на подоконнике, взобравшись на него с ногами, и, покусывая карандаш, задумчиво разглядывал только что записанную в блокнот череду расчётов. В университетском коридоре было на удивление пусто и тихо. За закрытыми дверьми кабинетов шли занятия. Сокурсники Криса воспользовались неожиданно отменившейся парой, чтобы разбежаться по другим делам, а сам он вернулся к вопросу, над которым бился уже третий день. Впрочем, слово «вернулся» едва ли точно отражало ситуацию: вопрос крутился в голове постоянно, и никакие лекции не могли от него отвлечь.

От Джины Крис направился прямиком в музей. Предлог нашёлся отличный: нужно было снять чары с хранилища, которое он накануне так старательно замуровывал. Не без труда отперев фонд, штатный взломщик тут же погрузился в поиск нужных книг и, обосновавшись в малом читальном зале, где благодаря стараниям Тины уже ничто не напоминало о разыгравшемся побоище, приступил к расчётам.

Сейчас блокнот подходил к концу, а пазл всё не складывался. Схемы бесстрастно изображали полную ерунду, цифры рябили перед глазами, формулы даже во сне издевательски помахивали ненормально длинными хвостами. Крис перечерчивал схемы, переставлял цифры, крутил формулы всеми известными ему способами. Искал неточности в расчётах. Вырывал из блокнота листы и начинал работу заново, раз за разом по кругу проходя один и тот же путь и возвращаясь в исходную точку.

«Зациклился, — констатировал он. — Значит, наверняка упустил что-то важное».

Крис очень надеялся, что это действительно так.

Поняв, что предположения, которые высказывала Беатрикс, могут быть больше чем просто предположениями, и попробовав принять их за факты, он рассчитывал найти причину собственной неудачи. Если попытка смоделировать древний ритуал привела не к тем последствиям, на которые ритуал был рассчитан, значит, модель отступила от оригинала в чём-то очень существенном. Нужно только понять, в чём, — и всё встанет на свои места.