Мария Демидова - Катализатор

Джина с сомнением рассматривала змеящиеся по стене кованые извивы. На центральной площадке арены дуэлянты стояли вдвоём: чтобы не попасть под действие блокировки, Ванда и Скай остались по другую сторону стены и наблюдали за происходящим через распахнутые ворота.

— Ну давайте попробуем, — наконец решилась Джин.

Виктор махнул рукой, давая команду техникам.

Колдунья нервничала. После недавней уверенности, ироничных улыбок и игривого кокетства это было особенно заметно. Если она действительно так сильна, расставаться с привычной магией даже на короткое время, наверное, тяжело… Или наоборот? Как мало он всё-таки знает…

Додумать Виктор не успел. Кованый узор налился холодным светом, электрически затрещал, и в тот же момент Джина пугающе побледнела. Взгляд её, только что внимательный и сосредоточенный, расфокусировался. Казалось, колдунья вот-вот потеряет сознание. Скай рванулся вперёд, но девушка уловила его движение и протестующе вскинула руку. Оружейник застыл у самых ворот, готовый в любой момент воспротивиться молчаливой просьбе. Дуэлянтка тяжело оперлась на руку будущего соперника, и он почувствовал, что девушка дрожит.

Джина глубоко вздохнула, тряхнула головой, выпрямилась и решительно отпустила локоть Виктора.

— Неприятный эффект, — натянуто улыбнулась колдунья. Дёрнула плечами, будто сбрасывая остатки слабости, обвела взглядом ровно светящийся магический узор, постояла в задумчивости, прислушиваясь к собственным ощущениям, и подвела итог: — Непривычно. Но если вы не убьёте меня в первые несколько секунд, мы, пожалуй, сможем сразиться на равных.

На некогда центральную, а теперь — единственную площадь Белоомута выходили молча. Всё было решено, формальности улажены, документы подписаны, а милой светской беседы на отвлечённые темы как-то не получалось. Уже садясь в машину и наблюдая, как Скай предупредительно открывает дверцу перед Джин, Виктор вспомнил о ещё одной важной детали.

— Мы ведь не согласовали дату!

Джин вскинула на него удивлённый взгляд и тут же смущённо улыбнулась.

— И правда. Я совсем забыла спросить. Но мне подойдёт любая, так что назначайте как вам удобно.

На самом деле дата уже была выбрана и утверждена Рамухом Шу, у которого на использование арены были свои планы. Но формальное согласие второго дуэлянта всё-таки требовалось.

— Мы планировали провести поединок пятнадцатого октября, — сообщил Виктор, надеясь, что возражений не последует. — Не слишком далеко, но и время на подготовку всё-таки будет. Как вам такая дата?

Джин на секунду нахмурилась и, как показалось журналисту, чуть сильнее сжала руку Ская. Но ответила равнодушно:

— Не хуже любой другой. Давайте на ней и остановимся.

Эш был бледен и молчал, напряжённо сжав губы и глядя на Виктора почти с ненавистью. Можно было подумать, что он прямо сейчас набросится на журналиста и одним движением загубит готовящееся шоу. И собственную жизнь заодно. Джин осторожно положила ладонь на его сжатые в замок руки.

Не теряй своего хвалёного самообладания, оружейник. Немного осталось.

Всю дорогу до Зимогорья никто не проронил ни слова. Казалось, эта встреча отняла у дуэлянтов и их самоназначенных секундантов слишком много сил, и теперь общая усталость разлилась по салону автомобиля. Ванда нервно сжимала руль, так что яркие ногти впивались в кожаную обшивку. Виктор наконец перестал разглядывать соперницу и просто задумчиво смотрел в окно. Опустив голову на плечо Эша, Джин притворилась спящей. И даже попыталась безмятежно улыбнуться. Маски — очень неудобная вещь, но если уж надел — не снимай до конца представления. Иначе магия разрушится.

— Как можно носить это постоянно и не заработать инвалидность?

Едва переступив порог, Джин скинула туфли, босиком прошла в гостиную и, привычно устроившись на диване, принялась разминать уставшие пальцы. Вопрос был риторическим, но, не дождавшись ответа, колдунья всё-таки подняла на оружейника удивлённый взгляд. И тут же забыла о боли в ногах.

Эш замер посреди комнаты. Ярость, с которой он сверлил взглядом иномирского журналиста, ушла. А вот неестественная бледность никуда не делась.

— Что с тобой? — Джин подошла ближе, обеспокоенно коснулась его лба. — Арена всё-таки нарушает связку? Я не почувствовала…

— Нет, со связкой всё нормально. — Эш попытался улыбнуться, но выглядеть от этого стал только хуже.

— А с чем не нормально? — в голосе Джин звякнула паника. — Позвонить Вернеру? Или…

— Не надо никому звонить.

Он разозлился на собственную слабость, и эта злость придала ему достаточно сил, чтобы наконец-то твёрдо посмотреть на Джин, а не вглубь собственной памяти. На Джин в коротком синем платье, с лёгким макияжем, с непривычно гладко уложенными волосами… Чёрт. Чёрт!

— Эта чёртова дата, — произнёс он вслух.

Колдунья облегчённо вздохнула.

— Всего-то? И из-за этого надо было так меня пугать? — Она отступила, заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь. — Подумаешь, дата… Зато к твоему Дню рождения уже разберёмся с этой свистопляской. Хоть отметим нормально…

Эша прошиб холодный пот. Пришлось опуститься в кресло и вцепиться в подлокотники, чтобы унять дрожь в руках. Джин смотрела на него с удивлением и тревогой.

— Не знала, что ты суеверен.

— Я тоже. Но ещё немного — и я поверю, что этот день проклят.

Колдунья остановилась рядом с креслом, со всей уверенностью, на какую была способна, посмотрела оружейнику в глаза.

— Я же спец по снятию проклятий, помнишь? И с этим как-нибудь справлюсь.

Эш неожиданно ухватил её за плечо, притянул к себе, резко, почти грубо. Джине пришлось упереться свободной рукой в спинку кресла, чтобы не врезаться носом в лицо оружейника.

— Откажись.

Она выдержала его взгляд даже так, в упор. Промолчала. Посмотрела на захваченное в тиски плечо.

Эш разжал пальцы. Вздохнул.

— Скажи, что это была шутка. Что на самом деле в этом чёртовом шоу буду участвовать я. Все будут просто счастливы.

— А я не хочу, чтобы все были счастливы.

Джин отстранилась, отошла к зеркалу и начала тщательно смывать с лица косметику.

— Врач вообще не обязан думать о том, чтобы люди были счастливы. Его задача — чтобы они были здоровы. Насколько это возможно.

Эш молчал и наблюдал за перевоплощением. Из-под макияжа медленно проявлялась привычная Джин. Наконец-то снова Джин… Ему вдруг стало смешно.

— Слушай, а твоё нервное расстройство передаётся воздушно-капельным путём?

Она поймала в зеркале его взгляд и улыбнулась.

— Не должно. Не вздумай создавать прецедент: одной уникальной болячки с тебя достаточно. И вообще, иди лучше чай поставь. Хватит уже меня разглядывать.