Мария Демидова - Катализатор

Решившись поднять взгляд от стола, Кристина с удивлением обнаружила, что Эш действительно выглядит гораздо менее грозно, чем пять минут назад. По крайней мере, перед ней снова был именно Эш, а не суровый первый заместитель директора по работе с фондами Зимогорского историко-краеведческого музея-заповедника.

— Ты прав, — тихо сказала Тина. — Портал не перемещает в пределах одного мира…

Эш опустился на стул и во время всего короткого рассказа не проронил ни слова. Когда девушка закончила, он долго молчал, глубоко о чём-то задумавшись.

— Сердишься? — решилась спросить Кристина.

— Сержусь, — подтвердил Эш. — Сержусь, потому что мне приходится тебя отчитывать, запугивать и корчить страшные рожи для того, чтобы всего лишь услышать честный ответ. Ну как с маленькой, правда…

— Извини.

— Извиняю. Кто-то, кроме меня и Рэда, в курсе?

— Криса считать?

— Только если он мечтает остаться единственным магом в вашей семье.

— Значит, никто.

— Вот и славно. — Эш легко поднялся. — Пойду писать отчёт о выявлении новых свойств экспоната. Давно пора было этим заняться.

Газета скомканным шаром полетела в корзину для бумаг.

— А ты иди домой, подумай над своим поведением и обещай никогда так больше не делать, — без тени суровости скомандовал Эш.

— Не трогать запрещённых экспонатов?

— Не врать мне, если трогаешь.

Уже у двери оружейник обернулся. Его лицо снова было серьёзным, почти строгим.

— Запомни, пожалуйста, одну вещь, Тина. Если мой коллега, тем более — мой друг ходит под угрозой блокировки поля, я должен об этом знать. Мне нужно понимать, как тебя прикрыть.

Местная пресса производила двойственное впечатление. С одной стороны, это были сплошь качественные издания, заполненные аналитикой, развёрнутыми интервью, вдумчивыми рецензиями, анонсами важных событий и красивыми фотографиями. С другой стороны, что столичные газеты, что скромный «Вестник Зимогорья», в который Виктору удалось устроиться внештатным корреспондентом, казались ему какими-то пресными. Заголовки — строго информативные, ярких, вызывающих любопытство событий — ноль. Взгляд только за фотографии и цепляется. Складывалось впечатление, что газеты Содружества вообще не ставили перед собой задачи привлечь читателей. Журналисты писали о том, что интересовало их самих (писали, кстати, неплохо, но сути это не меняло), и надеялись, что не одиноки в своих интересах.

После чтения «Вестника Зимогорья» казалось, что в городе вообще ничего не происходит, кроме концертов, фестивалей, научных симпозиумов и прочих духовно возвышающих и интеллектуально обогащающих мероприятий. И Виктор уже успел подумать, что судьба всё-таки решила наказать его за неблагодарность: уверен, что работаешь в самом скучном издании самого скучного города? Вот тебе — для сравнения!

Но происшествие с туристическим автобусом доказало, что яркие события в Зимогорье всё же случаются. Нужно только их увидеть и хорошо подать. Тогда Виктор пустился на поиски. И они увенчались успехом. В мирном с виду городе, за уютными старинными фасадами скрывались тайны, которые так и просились на газетные полосы. И вскоре журналист нащупал главную болевую точку этого мира, тему, которая неизбежно привлекала внимание и вызывала любопытство. Темой этой была очевидная для Виктора, но не бросавшаяся в глаза остальным разница между обычными людьми и теми, кого журналист для удобства называл магами. На одной этой струне можно было играть огромное количество мелодий, стоило лишь правильно настроить инструмент.

И вскоре настройка удалась. Если поначалу заметкам и статьям внештатника с экзотичным псевдонимом В. Иномирец отводились в основном «подвалы» и предпоследние полосы, то через месяц упорной работы Виктор уже мог рассчитывать на передовицу. И когда продажи «Вестника» медленно, но уверенно поползли вверх, он воспринял это как личную заслугу.

— Кристофер! — осуждающий оклик матери ударил в спину, когда он уже открывал дверь, намереваясь потихоньку выскользнуть из дома. Но Аниту Гордон, за плечами у которой было восемнадцать лет надзора за непоседливым сыном, провести оказалось непросто.

Крис обернулся.

Худой («тощий», — безжалостно бросал отец, «стройный», — смягчала мать), среднего роста парень выглядел сущим подростком, особенно в компании мощного мускулистого Рэда и высокого статного Эша. Впечатление усиливали вечно всклокоченные волосы, которые он, как будто естественного хаоса было недостаточно, старательно ерошил при каждом удобном случае, а зачастую и просто в задумчивости. Отец усмехался, мать качала головой и вздыхала. Впрочем, не так тяжело, как в минуты проводов младшего ребёнка в школу, а позднее в университет.

— Ты опять собирался сбежать, не попрощавшись, — констатировала Анита, заключая его в объятия.

— Я просто тороплюсь, мам, — улыбнулся Крис.

— Подожди. — Отстранившись и пристально взглянув на него, Анита бросилась к зеркалу и, схватив с полки расчёску, начала торопливо приводить в порядок шевелюру сына.

Недовольно фыркнув, он затряс головой, сводя на нет материнские усилия. А потом, заведя руку за спину, отцепил что-то от ворота рубашки.

— А я думал, ты искренне решила обнять меня на прощанье! — с притворным возмущением воскликнул Крис, подбрасывая и ловя на лету маленькую прищепку с блестящим камешком. — Как не стыдно, мама!

Вот в такие моменты Анита обычно и вздыхала, грустно покачивая головой. Эта сцена в разных вариациях повторялась между ними почти каждый день. Крис так тщательно проверял свои вещи и одежду на предмет подкинутых «на всякий случай» оберегов и так ловко находил их, что вдребезги разбивал беспокойное материнское сердце.

Амулетов он не носил. Это было частью образа, создававшегося вот уже несколько лет, — отсутствие побрякушек, запонок, солнечных очков, часов и прочих предметов, которые «все нормальные» (говорил отец) «предусмотрительные» (добавляла мать) люди превращали в батарейки, способные при необходимости подпитать поле. Мать считала это отголосками подросткового бунта, отец раздражённо называл глупостью.

— Оставь его в покое, мам, это бесполезно, — посоветовала с порога кухни Тина.

Прислонившись к дверному косяку, она наблюдала за привычной сценой с ироничной полуулыбкой. Длинные чёрные волосы девушка собирала в тугой хвост на затылке, но всё равно казалась зеркальным отражением брата. Внешне они были так похожи, что сошли бы за близнецов, если бы не разница в возрасте. Однако если дочь Гордонов с детства была спокойной, благоразумной и абсолютно беспроблемной девочкой, то родившийся на восемь лет позже сын умудрялся регулярно попадать в какие-нибудь переделки и, по мнению матери, нуждался в постоянной опеке.