Полина Мельник - Демоны Анны

Первая официальная вылазка с группой и мистером Пинклтоном, о которой я столько переживала, прошла как детский утренник по сравнению с тем, что довелось пережить накануне ночью благодаря моим «заботливым друзьям». Из-за них я чуть не присоединилась к несчастному Тробери Фрайгелю, и это в лучшем случае. Потому как, придя в себя, я прочла про виноприев больше, и оказалось, что малейшая царапина от усов мерзкой твари убила бы меня на месте и смерть нельзя было назвать легкой.

Укус виноприя иссушал жертву очень быстро – минут за пять она превращалась в сморщенную мумию, находясь до последней секунды в полном сознании и ощущая дикую боль. Узнав это, я еще больше разозлилась на Лиама и Чарли. То, что они потащили меня, неопытную первокурсницу, к норе демона и даже не додумались дать мне оружие, было непростительно.

Неминуемо и неизбежно, как лавина, приближалась моя первая сессия. Я безумно переживала, а потому торчала в библиотеке и спортзале в два раза больше, чем обычно, и почти не спала. Про свободные дни, которые раньше себе позволяла, я забыла и посвящала теперь время лишь учебе и тренировкам. Первым экзаменом предстояло сдать искусство боя профессору Пинклтону, и я изматывала себя как могла, чтобы добиться хотя бы минимальных требований физподготовки.

В тот день я пробежала три километра по мокрым дорожкам учебного комплекса и сразу отправилась в спортзал. Ранним утром там никого не было, и потому я любила это время. Развлекать студентов совсем не хотелось, а мои бесконечные неловкие падения с тренажеров и полос препятствий могли насмешить кого угодно. Я сняла обувь и сразу отправилась к огромным движущимся грушам, но тут же получила удар и вылетела с дорожки.

– Тренируетесь? Похвально, – вдруг услышала я голос за спиной и, обернувшись, увидела мистера Пинклтона.

– Здравствуйте, профессор.

– Здравствуйте, мисс Донаван, – улыбнулся мистер Пинклтон. – Я иногда прихожу проведать спортзалы перед своими экзаменами, мне всегда интересно, кто же все-таки готовится к ним. Вы неправильно проходите полосу с грушами, Анна. Когда будете на подходе ко второй груше, попробуйте угадать ритм следующего снаряда и сделать один короткий бросок, эта конструкция создана именно для тренировки точности броска, а не скорости бега.

– Спасибо, профессор, я сейчас попробую.

Мистер Пинклтон развернулся и отправился прочь из зала, а я пробежала половину полосы и вновь очутилась на поле вращающихся груш. Проскочила первую грушу и на мгновение замерла, чтобы рассчитать бросок. Прицелившись, рванулась вперед, и вдруг одна из груш с такой силой обрушилась на мою голову, что на секунду я увидела яркую алую вспышку, а потом вылетела за пределы мягких матов и грохнулась затылком об пол.

Очнулась я, лежа на полу в том же спортзале Академии, только все вокруг меня выглядела более темным, будто за окнами стало позднее на два-три часа. И прямо над лицом зависло колеблющееся сверкающее пятно. Я сразу узнала его – это был мой портал. Каким-то немыслимым образом груша вышвырнула меня прямиком во второе измерение. Едва я посмотрела на портал и подумала о том, что надо собраться с силами и дотянуться до него, как неизвестным образом он сам двинулся на меня, и в то же мгновение я вновь очутилась в спортзале. Повернув голову, увидела бегущего ко мне профессора Пинклтона.

– Ногами пошевелить можете? – спросил он, и я послушно дернула ногой. – Хорошо, значит, можно встать. Пойдемте, я отведу вас в медицинское крыло.

Я послушно встала. Голова очень кружилась, и я едва могла без помощи профессора стоять на ногах. Мистер Пинклтон довел меня до медицинского крыла, держа под руку, и передал полной темноволосой медсестре.

– Что это было, профессор? – спросила я, когда он уже собирался уходить. Мистер Пинклтон обернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Похоже, вы умеете вызывать порталы, – сказал он, немного подумав. – Я читал об этом, но пока ни разу не видел, как это происходит. Так что поправляйтесь и спешите вновь к той груше, чтобы отточить умение контролировать портал, – усмехнувшись, добавил он, и я тоже слабо улыбнулась в ответ.

Еще три дня я ничего не могла учить, меня постоянно рвало и клонило в сон. Врач обнаружил у меня легкое сотрясение и порекомендовал постельный режим, из-за чего я сильно отстала от своего плана подготовки к сессии.

За сутки перед экзаменом мне стало лучше, и я даже отправилась на небольшую пробежку. Искусство боя на следующее утро я все же сдала, хоть и на минимальную оценку. Мистер Пинклтон отметил мое старание и то, что я заметно улучшила свою физическую форму за такое короткое время. Хотя мои результаты на полосе препятствия были худшими в группе, он все же поставил мне оценку и выразил надежду, что на следующем экзамене я удивлю его не меньше.

Вторым предметом, который я сдавала в этом семестре, был курс «Основы Демонологии», на котором мне попался билет про виноприев, и я с блеском ответила на все вопросы, касающиеся этих демонов. Преподаватель так удивился, что, не раздумывая, поставил мне наивысший балл, и я покинула аудиторию с чувством превосходства над теми, кто едва сумел сдать экзамен строгому мистеру Фригману.

Третьим экзаменом шла «Система общения знаками», которую я тоже сдала неплохо: предмет, к счастью, был несложным и в основном заключался в зубрежке алфавита знаков. А последним в первом семестре сдавали cogitatione videre, к которому у меня определенно имелись небольшие способности, и потому не пришлось слишком много учить, чтобы сдать его на средний балл, что у миссис Димблс считалось весьма неплохим результатом.

С облегчением и гордостью я покинула аудиторию, в которой еще продолжался экзамен по cogitatione videre. Сессия сдана! Не скажу, что так блестяще, как, скажем, моя соседка, безукоризненная Фелиция, но все же я ее сдала!

Приближались рождественские каникулы и время первого моего бала в Академии, да и вообще в жизни. И хоть я никогда раньше бы не пошла на такое мероприятие, как бал, но Дороти уговорила меня, сказав, что там не так уж скучно, как я думаю. Поэтому мне нужно было купить платье в городке и, конечно же, присмотреть подарки для своей родни, к которой нас отпустят сразу после бала. До события оставалось всего два дня, и Дороти, уже давно выбравшая наряд, беспрерывно мучила меня вопросом, что же я собираюсь надеть.

Но с гораздо большим нетерпением я ждала каникул, безумно соскучившись по Элен и своему уютному дому, где нет всяких надоед вроде Фелиции.

Погруженная в такие мысли, я закончила рисовать масляными красками пейзаж, что был виден из моего окна, – унылый зимний парк без листьев и снега. Отложив бумагу, я встала и принялась убирать разбросанные повсюду тюбики краски и кисти. Фелиция, как всегда, читала, лишь иногда отрываясь от книги и с любопытством глядя на меня. К сожалению, подругами мы не стали, и даже нормально общаться мне с ней было сложно. Она была так хорошо и традиционно воспитана, что не терпела ничего и никого, кто не вписывался в каноны ее безупречного стиля жизни.