Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

– А про Богдана вы откуда узнали?

– Случайно. Устав от города, я люблю выезжать в живописные уединенные места на природу. Пишу этюды, заряжаюсь энергией, отдыхаю от общества. Как-то сняла коттедж на берегу реки Гауя. Там очень красивые места. Из соседей поблизости была приятная молодая женщина, русская. Она тоже приехала отдохнуть. Рисует для души, на этом и сошлись. Мы сдружились, я даже дала ей несколько уроков и советов. Так получилось, что однажды она увидела мои перчатки и узнала кружево – это отличительная черта всех вещей мадам Дамаль.

– Она тоже владелица?

– Бывшая. У Лили были чулки. В юности она занималась танцами, училась во Франции. Ее ждала прекрасная карьера, но все рухнуло, когда она с подругами поехала на горнолыжный курорт. Ей не повезло встретиться с Богданом Ковальским. Он вскружил ей голову, влюбил в себя, а когда обнаружил у нее чулки, заменил кружево. Девочка каталась на скейтборде, ввязалась в местные соревнования, выполняла рискованный трюк и получила серьезную травму. О танцах пришлось забыть, долго лечилась. Потом вышла замуж, увлеклась живописью. Я видела ее мужа, они хорошая пара, но детей нет.

– Почему она уверена, что виноват во всем Богдан?

– А кто еще? Только у него была возможность, и только знающий человек понимал, как незаметно испортить вещь. Она лишь в больнице обнаружила, что на чулках другое кружево, а потом их вообще выкрали из ее вещей. И несмотря на то что Богдан клялся ей в любви, он так и не навестил ни разу, исчезнув из ее жизни навсегда.

Не сомневалась, что Богдан при желании может быть холодным и жестким. Такой человек способен на многое. Вот и Сашей он играет, влюбив в себя.

– Я после этого стала внимательно следить за этим семейством, и, скажу тебе, странностей там много. Знай я, что он крутится поблизости, никогда бы не прилетела! Теперь все пропало – я попалась ему на глаза. Возможно, мои вещи уже сегодня обыщут, мой дом… – заволновалась Вера Игнатьевна.

Кажется, истерика выходила на новый виток.

– Мне кажется, вы преувеличиваете. Нет ничего странного, что вы приехали и выразили соболезнование.

На меня посмотрели, как на неразумное дитя. Вера Игнатьевна лишь покачала головой:

– Ты даже не представляешь, что за люди в Ордене. Они уже много веков уничтожают обладательниц вещей. Шовинисты, считающие женщин вместилищем греха! Они стояли за инквизицией, и по их вине полыхали костры.

Я вспомнила свой сон с участием Богдана и Кристофа, и у меня мороз прошел по коже. Я же тогда видела их в одежде монахов! Как сразу не сообразила, приняв темные балахоны за плащи.

Вера Игнатьевна неожиданно встала и с решительным видом стала что-то искать в дорожном несессере.

– Возьми! – протянула мне небольшую записную книжку.

– Что это?

– Все, что мне удалось узнать. Я по крохам собирала информацию насчет вещей, записывая все факты и слухи. Здесь нет имен других владелиц, это опасно, но все равно не хочу, чтобы эта информация досталась Ордену.

– Спасибо! – от души поблагодарила ее, хотя после всех новостей желание пользоваться платком поубавилось.

– Перчатки тоже возьми на время и спрячь, – неожиданно произнесла она. – Меня сейчас начнут проверять, и их не должны найти. Я пока уеду поправить здоровье, а потом вернусь за ними.

– Вы мне доверяете? – удивилась я.

– Аделаида выбрала тебя, а она разбиралась в людях.

– Я просто была с ней рядом. Я планирую потом отдать платок и дневник Саше. Она наследница, пусть и решает, что со всем этим делать.

– Нет! Разве она просила тебя передать его внучке? – Я покачала головой. – Вот видишь. Аделаида сделала свой выбор.

– Да зачем он мне нужен? Я не хочу болеть, не хочу проблем, с ним связанных.

– Ты можешь найти себя в политике, бизнесе.

– Конечно, а потом испортится здоровье, и в довершение привлеку внимание Ордена.

– Тут ты права. Многие попадались, когда слишком высоко взлетали, теряли осторожность и упивались своей властью. Говорят, среди обладательниц вещей были Мата Хари, Мэрилин Монро, принцесса Диана, Ахматова. История показывает, что судьбы их сложились трагично. Но никто не заставляет тебя ими пользоваться. Спрячь, оставь на крайний случай.

С трудом отдав перчатки, Вера Игнатьевна стала меня выпроваживать. Кажется, она попросту боялась передумать. Оглянуться не успела, как оказалась выставленной за дверь. К машине шла в растерянных чувствах и под завязку загруженная информацией.

Алекс отлучилась в дамскую комнату, а мужчины, оставшись наедине, обменялись взглядами.

– Нет, это маловероятно, – не выдержал Кристоф. – Бабка отдала бы все внучке, а не чужой девчонке, и она была не в том состоянии, чтобы что-то ей рассказать. К тому же нам так и не удалось подтвердить существование этого дьявольского платка! И квартиру я обыскал – у нее чисто, на компьютере никаких запросов в Интернете.

– Тем не менее чутье подсказывает, что он существует. Квартиру Кристины следует поставить под наблюдение. Возможно, всплывет что-нибудь интересное.

– Хорошо, я позвоню Савицкому, – согласился Морено. Он и сам был не против понаблюдать, чем занимается Кристина в свободное время дома, и проверить, так ли уж сильно она занята. К тому же знает, как устроить, чтобы записи из ванной и спальни ложились только ему на стол. При мысли, что на нее будут глазеть посторонние, внутри все протестовало.

– Нет. Пусть работают твои люди, – возразил Богдан, одним махом допивая кофе. – Мне не нравится ситуация с бабкой. Внимание к ней привлекли мы, и утечка произошла у Савицкого. Не хочу, чтобы кто-то еще знал о наших подозрениях насчет Кристины. А вот о художнице Савицкому сказать можно. Пусть проверят и возьмут под наблюдение, а твои люди посмотрят, будет ли крутиться вокруг нее кто-то еще. Сделаем из нее живца.

– А если она ни при чем?

– Сам-то в это веришь? Кувшинцева явно чего-то боится, и у нее была довольно странная реакция на нас. Требуется выяснить, что именно она знает. Мне нужна полная информация о ней. Ты ее руки видел? Следует проверить: это просто болезнь или она отмечена скверной? Сам знаешь, как бы они ей ни сопротивлялись, в старости отчетливо видны последствия.

Кристоф согласно кивнул. Отметив, как изменилось выражение лица Богдана, становясь более расслабленным, обернулся – возвращалась Алекс.

– Так, говоришь, у тебя городская квартира неподалеку, – не сводя с нее взгляда, произнес Ковальский.

Вздохнув, Морено достал ключи и подтолкнул их Богдану.

– В холодильнике шампанское и фрукты. Развлекайтесь, а я прослежу за установкой видеонаблюдения, пока моей дикой розы нет дома.

– Уже считаешь своей? Не хочешь дождаться результатов проверки?