Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

Поэтому со спокойной совестью не заметила, как она наступила мне под столом на ногу, просто отодвинулась, чтобы больше не дотянулась. И случайно коснулась колена Кристофа, который заметно приободрился, приняв за знак внимания. Пусть я и села тут же ровно, но его это не остановило. Честное слово, захотелось поджать ноги и закричать: «Мама!», когда с одной стороны Сашка пыталась припечатать мне ступню, а с другой Кристоф ластился к моей лодыжке. И все это под изучающим взглядом Богдана!

Понятное дело, что с такими соседями мне стало не до десерта, а тянуть время было смерти подобно. Не дожидаясь сигнала от Кирилла, быстро запихнула в себя сладкое, залпом выпила кофе и потребовала счет. Мне кажется, Богдан все это время надо мной тихо посмеивался.

– Кристина, надеюсь, ты завтра не занята? – обратился ко мне Кристоф.

– У меня уже есть планы, а что?

– Я хотел бы пригласить тебя к себе.

Час от часу не легче! Он все же не оставил эту идею.

– У меня занятия, да и по учебе нужно реферат подготовить. Я планировала поработать.

– Да ладно тебе! Поулыбаешься, как Данилову на днях, и тебе его благополучно простят, – сдала меня Сашка в отместку за то, что игнорирую ее намеки.

Как назло, она вспомнила тот случай, когда я тестировала платок в институте.

– И что это за Данилов? – с ревнивыми нотками в голосе поинтересовался Кристоф.

– Вредный старикан, наш препод. Кажется, это был единственный случай, когда он посмотрел сквозь пальцы на не вовремя сданный материал. Да, Кристина иногда бывает в ударе. Ей даже Адам с нашей группы в тот день отдал ключи от своего нового байка и разрешил сесть за руль покататься. А он всегда говорил, что место женщины сзади!

Я бросила удивленный взгляд на Сашку. Вот уж не думала, что ее задело это. Просто все знали, как трепетно Адам относится к своему новому байку, и я решила испытать силу воздействия платка.

– Мне просто повезло. Когда ты рядом, Адам не может ни в чем отказать, – парировала я.

К моему счастью, она скривилась при упоминании о своем поклоннике и не стала больше развивать тему. А в тот день, когда взяла с собой платок, я действительно отличилась, и было еще много чего вспомнить.

Стараясь не обращать внимания на ставший излишне внимательным взгляд Богдана, обратилась к Кристофу:

– И все же я не могу ничего обещать. Завтра будет видно. Было приятно увидеться. Извините, покину вас, мне пора поспешить.

Я так хотела уйти поскорее, что даже спорить не стала, когда оплату счета они взяли на себя. Быстро распрощалась и сбежала, не дав Кристофу проводить. Он бы увязался за мной, но повезло – позвонила моя ученица с просьбой перенести завтра время занятий. Я так и ушла, договариваясь с ней, и специально затягивала разговор, спрашивая, повторила ли она слова из прошлой темы.

В отель я шла взъерошенная и с горящими губами. Кирилл умудрился приехать чуть раньше меня и провел инструктаж, настаивая, чтобы была осторожна и ни в чем не признавалась. Наставления он чередовал с поцелуями, и создавалось впечатление, как будто мы не утром расстались, а год не виделись!

Я беспокоилась, что Веры Игнатьевны еще нет в отеле, но ей было не до прогулки по городу. Когда пришла в номер, там царил хаос. Чемоданы открыты, вещи разбросаны, и посреди всего этого художница, нервно заламывающая себе руки.

– Что случилось? – спросила я, в шоке от разгрома в номере. Первая мысль: ее ограбили.

– Не нужно мне было приезжать! Не нужно. Зачем я только приехала?! Теперь все. Они убили Аделаиду, теперь и за мной придут! Нужно срочно уезжать.

– Кто они?

– Богдан Ковальский! – крикнула она. – Дурочки, знали бы вы, с кем связались.

– Во время нападения мы были в гостях у Богдана за городом. Так что это точно не он.

– Глупая, – с жалостью посмотрела на меня Вера Игнатьевна. – У Ордена много последователей, а я точно знаю, что Ковальский из них.

Я подошла к графину и, налив в стакан воды, протянула ей.

– Вам нужно успокоиться. Расскажите все по порядку.

– Откуда мне знать, что вы с ним не заодно?

– Вера Игнатьевна, это я – Кристина. Мы с детства с вами знакомы. Мне Аделаида Стефановна доверилась перед смертью. – Я формулировала обтекаемо, говоря спокойным тоном. – Я хочу разобраться, кто виноват в нападении на дорогого мне человека и тоже не доверяю Богдану.

– Откуда вы вообще его знаете?

– Случайно познакомились с Сашей в клубе.

Вера Игнатьевна скептически посмотрела на меня, всем своим видом показывая, что думает о всей этой «случайности». Но не стала спорить.

– Расскажите, почему вы так уверены, что Богдан из Ордена?

– Ты уже знаешь об Ордене?

– Я читала дневник. Знаю о Хищницах и о негласном клубе владелиц. Мне кажется, к первым вы отношения не имеете. Вы дружили с Аделаидой Стефановной много лет. Наверное, и прилетели сюда, чтобы поддержать Сашу и помочь советом насчет платка, если что.

– Я была не уверена, кому именно она его оставит. Давай присядем, – пригласила Кувшинцева. Было видно, что женщина уже взяла себя в руки. Мы опустились на диван.

– Ты знаешь, что за дар нужно платить?

– Да. У бабушки Аделаиды Стефановны была тоже астма, которая стала развиваться после обретения платка.

– У меня страдают руки, – подтвердила она. – Это зависимость. Умом понимаешь, что безопаснее пользоваться как можно реже, но с вещами мадам Дамаль все меняется, чувствуешь себя другим человеком. Говорят, что, собрав костюм из всех вещей, обретешь власть над миром. Но и несколько предметов, надетых вместе, обладают поразительными возможностями.

Тут я с ней согласилась. Не знаю, как насчет всех вещей, но до сих пор помню ощущение всемогущества, когда в институте экспериментировала с шейным платком.

– Меня больше всего на свете влекло творчество, я посвятила всю себя ему, и мечты о призрачной власти меня не прельщали. Но несколько предметов, надетых вместе, снимают последствия от использования вещей. Меня в последние годы мучают сильные боли, я не могу не только писать без перчаток, но и в повседневной жизни обходиться без них. Думала, попрошу у тебя или Александры платок на время. Сколько мне осталось, – грустно улыбнулась она. – После своей смерти я бы завещала платок и перчатки, а также все свое имущество. Я даже документы уже составила, осталось только вписать имя и заверить нотариально.

– Щедрое предложение.

– Я надеялась, вы не откажете. К тому же вы молодые девчонки, вам еще жить и детей рожать. А вещи действуют так, что у тех, кто ими долго пользуется, редко рождаются дети. Поверь, я знаю, что говорю. У Аделаиды один сын, ее мать тоже была единственным ребенком в семье. У меня детей нет… Думала, все успею, да что теперь, – махнула она рукой.