Галина Липатова - Паладинские байки

Марио помотал головой:

– Нет, не до того мне. Я ж тебе не всё рассказал еще. Это звание академика и маэстро – его ж подтверждать надо. Ну, вообще-то маэстро себя может назвать кто угодно, даже маляр, который вывески мазюкает, но ты же понимаешь, что это совсем не то, чем когда ты можешь надеть шапочку и мантию, а?

– Понимаю. Так тебе теперь еще подтверждать надо?

– Угу. И другие старые пердуны с кошелками, из Совета Мастеров, отправили меня на дворцовые живописные работы. Знаешь же, сейчас во дворце к юбилею много всего расписывают... И ладно бы мне самостоятельную работу поручили, так ведь нет!!! Меня приписали к такому маэстро Моденьи, который здесь в купальнях и клозетах стены, двери и ширмы расписывает, чтоб я ему окантовки и рамочки для медальонов с пасторалями и фейри делал. Представляешь – всякую ерунду вроде голубей, бабочек и виноградных лоз писать! Да еще в сортирах! Сильнее меня унизить они могли, только если бы приставили подмалевки делать под чужие картины, как какого-то ученика бездарного!

– Сочувствую, – Робертино огорчился и тоже обиделся. Все-таки он, что ни говори, считал, что Марио – хороший художник. – И… ты отказался?

– Конечно, – Марио махнул рукой. – Они ведь знаешь почему это сделали? Знаешь, почему меня так унизили? Да потому, что я – Сальваро. Они решили, будто я совершеннейшая бездарь, и академиком стал только из-за своего происхождения, а сам по себе ни на что не годен.

– А вот это они совершенно зря, – сказал Робертино, чувствуя, что сам начинает злиться. – Нас, Сальваро, так унижать нельзя. Тем более незаслуженно. Мы очень мстительные.

– Вот-вот! – Марио вскочил и принялся быстро ходить по приемной туда-сюда. – Только в этом случае отомстить надо так, чтоб они умылись и ничего не могли возразить. Чтоб проглотили и вынуждены были делать вид, будто все в порядке и так и надо. И так, чтоб им доказать, что я не бездарь и на что-то да годен!

– Ты уже что-то придумал? – Робертино знал, что если уж Марио загорелся какой-то идеей, какой-то целью, то он не успокоится, пока своего не добьется.

– Придумал. Но мне нужна будет твоя помощь… Видишь ли, подтверждать-то звание всё равно надо. А другой работы мне не дадут. Но я имею право найти заказ сам. Заказов-то полным-полно, из-за этого юбилея. Но для такого дела не всякий заказ годится, а такой, чтоб, во-первых, заказчик был очень важный, прямо сказать – государственный, и чтоб, во-вторых, потом мои работы можно было посмотреть всем желающим. Можно, конечно, плюнуть на то, что они там все подумают, и попросить отца стать таким заказчиком, и пусть все утрутся. Но ты же понимаешь, утрутся-то они утрутся, а за глаза всё равно будут бездарью называть. А я хочу им доказать, что это не так!

– И чем же я тут помочь-то могу?

– А ты меня к своим наставникам проведи, – Марио показал на портреты прославленных паладинов прошлого. – Ведь в королевском дворце есть Галерея Славы, где вывешены портреты великих военачальников, адмиралов и героев. Наш дядя Гуго Ванцетти там тоже есть, кстати. Так вот… твои наставники-то наверняка вполне заслуживают, чтобы их портреты попали в эту галерею. Насколько я знаю, их портретов там еще нет. Только паладины прошлого. А я могу их портреты написать! А ты им поклянешься, что я умею это делать! И если Корпус даст мне такой заказ… я утру носы всем этим старым пердунам и кошелкам из Совета Мастеров, и докажу этим козлам и козам из Высшего Академического совета, что Сальваро если за что берутся, то делают это очень хорошо!

– Идея хорошая, – задумался Робертино. – Дело за малым – убедить наставников. Хм… А давай попробуем. В конце концов, если они откажутся, то мы, младшие паладины, ведь тоже можем скинуться на заказ, пусть это будут портреты младших паладинов, но все-таки ведь заказ, а?

– Ну… да. Все равно это будет лучше, чем в сортирах виньетки малевать, – Марио попытался пригладить растрепанные волосы. – Ну, веди меня.

Робертино знал, что по вечерам, когда у младших и обычных паладинов наступает время увольнительных, старшие паладины частенько собираются в своей гостиной. Конечно, они тоже могут куда-нибудь уйти, но Робертино надеялся, что не все, и что хоть кто-нибудь там будет. Так что он провел Марио на второй этаж и постучал там в дверь старшепаладинской гостиной. Дверь открыл Чампа:

– Сальваро? А с кем это ты?

– Сеньор Ринальдо, тут такое дело… как бы так сказать, – замялся Робертино. – В общем, это мой брат Марио, и у него важное дело к старшим паладинам.

Чампа поднял бровь и пристально посмотрел на Марио. Хмыкнул:

– Ага, еще один. Это уже любопытно, – он повернулся и сказал вглубь гостиной:

– Не поверите, но к нам пришел маэстро.

В ответ раздался голос капитана:

– Да им тут что, намазано… Ладно, пусть заходит.

И Чампа пропустил недоумевающих Робертино и Марио в гостиную, где возле камина в креслах сидели капитан, Манзони, Филипепи, мэтр Джироламо и Кавалли. Чампа уселся на диванчик возле своей лютни.

– Хм… Сеньоры, это мой брат Марио Рафаэль Сальваро и Ванцетти, – официально представил брата Робертино. – И он художник. У него к вам есть предложение...

– Нет! – резко сказал Кавалли.

Джудо же его одернул:

– Погоди ты отказываться. Давай сначала послушаем, что этому-то маэстро от нас надо.

Марио посмотрел на старшего паладина Манзони хищным, изучающим взглядом, в котором Робертино заметил знакомый слегка сумасшедший блеск – так братец смотрел на людей, с которых ему очень хотелось написать портрет. И пока что никто из тех, чей портрет ему загорелось написать, не смог отказаться. Робертино было любопытно, сумеет ли отказаться Манзони.

Тот почувствовал этот взгляд и встретил его довольно спокойно, глядя Марио прямо в глаза. Обычно люди непривычные отводили взгляд первыми, трудновато все-таки смотреть в сидские глаза… но Марио, когда его охватывало вдохновение, было на такие вещи плевать. Так что он продолжал изучать старшего паладина Манзони, отчего тот даже слегка смутился.

И Робертино понял, что уж один-то заказ у Марио точно будет.

– Сеньоры, я хочу вам предложить написать с вас портреты, – сказал Марио. – Видите ли, мне нужно подтвердить звание маэстро-академика, а для этого надо получить серьезный заказ.

Капитан Каброни прищурился:

– Так ведь по случаю юбилея полным-полно заказов для художников. Даже во дворце.

– Виньетки с голубями? Пф-ф-ф!!! – фыркнул Марио. – Пусть их малюют ученики-первогодки. Я не хочу показаться хвастуном, сеньоры, но я заслуживаю большего, чем писать окантовки медальонов в дворцовых сортирах. А вы, сеньоры паладины, заслуживаете того, чтоб ваши портреты, написанные настоящим маэстро, попали в Галерею Славы. Ведь их там нет до сих пор исключительно потому, что некому было их написать!