Софья Подольская - Жизнь навыворот

– Има злится, – безошибочно диагностировал он. – Почему?

– Серьезно? – девушка прижала пальцы к виску. – Ты сейчас хотеть об этом говорить? – выдохнула по-английски.

– Да. От кивка волосы блеснули, как арктический ледник на ярком солнце. Аргит был чужим даже в обычных голубых джинсах и светло сером реглане. Но в короткий миг между двумя ударами сердца Серафиме стало на это совершенно наплевать. Она посмотрела на мужчину, замершего в дверном проеме, и сказала, вздернув острый подбородок:

– Игорь, переведите ему, пожалуйста. Во-первых, – она бесцеремонно ткнула пальцем в грудь воина Туата де Данан, – этот мальчик человек и я человек, а ты нет. Правила говорят, я могу его ударить, а ты нет. Во-вторых, он просто дурак, а ты слишком сильный. И в-третьих, это был мой бой! Мой! Да, я не соперник вампиру или оборотню. Черт, ты сам вырубишь меня с одного щелчка. Но я не беспомощна. И отказываюсь быть трепетной девой, которую нужно охранять круглосуточно и закрывать от каждого косого взгляда. Вчера ты спас мне жизнь, Аргит, но рано или поздно, ты вернешься домой.

Серафима походила на натянутую тетиву. Бросив последнее слово, она разжала кулаки, опустила голову, занавесив лицо упавшими прядями, и с шумом выдохнула. С каждым переведенным предложением Аргит хмурился все сильнее.

– Он поклялся защищать вас, – передал его ответ Игорь. – Это долг чести и, если с вами что-то случится, Аргит покроет свое имя позором.

– Я могу освободить его от клятвы? – устало спросила Серафима.

Брови Аргита удивленно взлетели, он посмотрел нее, как на ребенка-несмышленыша, и четко произнес по-русски.

– Нет.

В его голосе была спокойная уверенность горной гряды.

– Ясно, – глухо сказала Серафима, разворачиваясь к плите. – Игорь, заберите его заниматься. Пожалуйста.

Она прикусила губу и начала аккуратно опускать яйца в воду.

К ужину Серафима превратилась в обычную версию себя. Она ковырялась в купленном для Аргита планшете, лениво переругиваясь с Савелием, который сменил алую рубаху на канареечно-желтую с лавандовой тесьмой.

– Пожалуйте откушать, барин, – заулыбался домовой, подвигая к Игорю салатницу. – Вы уж не серчайте за такою «Оливью», чем богаты, как говорится.

Игорь, косясь на изображающую сфинкса Серафиму, зачерпнул ложку салата, плюхнул ее в тарелку и с некоторой опаской попробовал. Не мишленовский ресторан, конечно, но вполне съедобно.

– А что не так? – непонимающе переспросил он.

Девушка так выразительно закатила глаза, что Игорь тотчас пожалел о своем любопытстве, но было уже поздно.

– Ах, помилуйте, – вплеснул коричневыми ладошками Савелий, с презрением глядя в миску, будто вместо салата там лежала недожаренная саранча. – Да разве ж это «Оливья»? Ни тебе рябчиков, ни икры паюсной, ни омаров или раков на худой конец. И соус провансаль, тьху, химия одна! Вот, помнится, у купца Никанора Омельяновича «Оливью» готовили, не хуже, чем в «Эрмитаже», бородой клянусь. Нежнейшее, свежайшее…

– Тебе то какая разница? – не выдержала Серафима. – Ты ж его не ешь.

Савелий посмотрел на нее с искренним и неподдельным сочувствием.

– Вот на кой вам, девкам, высшее образование, ежели вы элементарных вещей не знаете?

– Это каких?

– Путь к сердцу мужчины, – домовой многозначительно поднял указательный палец, – лежит через его желудок.

– Путь к сердцу мужчины лежит через грудную клетку, – ехидно заметила Серафима, – и, если мне память не изменяет, тут не «Оливье» понадобится, а скальпель и…

Она случайно взглянула на зависшего над тарелкой Игоря, резко замолчала и улыбнулась виновато:

– Извините. У меня друг хирург, я иногда забываюсь. Савелий, хватит, а то пойдешь нудеть на площадку.

– Для тебя ж стараюсь, вековуха неблагодарная!

От праведного возмущения домовой стал похож на призового дикобраза.

– Зря, – пожала плечами Серафима, – у Игоря невеста есть.

Тот открыл было рот, чтобы возразить, но, столкнувшись со стальной стеной Серафиминого взгляда, быстро отправил в жевательный отсек ложку салата и принялся энергично работать челюстями.

– Да неужто?! – встопорщившаяся борода Савелия трагически опала.

– Ужто, – она отложила планшет и взялась за еду.

Аргит, закончивший тестировать нестандартные добавки к советскому варианту «Оливье», поинтересовался у Игоря из-за чего собственно шум, а когда тот добросовестно передал ему разговор, предложил еще несколько живописных маршрутов к искомому органу. Игорь сглотнул, отставил тарелку и резко встал.

– Все в порядке? – насторожилась Серафима.

– Да, – сдавленно произнес кандидат филологических наук, – душно просто. Я на балкон выйду на пару минут.

Савелий проводил барина сочувствующим взглядом, а потом набросился на озадаченного Аргита.

– Ты чего ему наплел, аспид белобрысый? Аж взбледнул сердешный. Пойду водички принесу. А ты, хозяйка, внушение ироду этому сделай. Пусть и не жених, а мужик хороший, неча ему нервы делать.

Бурча в бороду, домовой уковылял на кухню.

– Има, – Аргит недоумевая посмотрел на меланхолично жующую девушку, – Игор что?

– А что ты Игор говорить?

– Как достать сердце, – буднично ответил Аргит.

– Ясно.

Серафима облизала вилку, а когда та чуть слышно звякнула о закаленное стекло тарелки, произнесла роковую для всех мужчин фразу.

– Аргит, нам нужно серьезно поговорить.

– Что происходит?

Спокойствие, с которым прозвучал этот вопрос, удивило в первую очередь задавшего его Игоря. Он застыл в дверном проеме, с внезапной апатией рассматривая изменившуюся обстановку в комнате.

– Отрабатываем технику безопасности, – не опуская руку с пистолетом, сказала Серафима.

Они с Аргитом стояли друг напротив друга, как стрелки в вестернах. Вот только расстояние было не больше полутора метров, а оружие лишь у одного.

– У вас пистолет, – Игорь натянул костюм Капитана Очевидность.

– Это? – Серафима перевела взгляд на зажатый в руке предмет. – Это травмат. Пустой. И…

В следующую секунду скульптурная группа в гостиной изменилась. Игорь привалился к дверному косяку. Савелий сочувствующе протягивал ему чашку с водой. Аргит прижимал к себе Серафиму, фиксируя ее левую руку и вытянув правую. Дуло пистолета смотрело в потолок. Пойманная девушка пару раз дернулась, черный затылок ткнулся в грудь мужчине.

– Хорошо, – сказала, впечатывая пятку в голень Аргита.

С таким же успехом она могла пнуть бревно.

– Что вы делаете? – устало произнес Игорь, принимая из рук домового чашку. – Спасибо, Савелий.

– На здоровьице, барин. Может, вам валерьяночки? Али покрепче чего?

– Нет, благодарю. Так что вы делаете, Серафима.