Софья Подольская - Жизнь навыворот

Наконец, Катя подала чай. Станислав Владимирович положил в рот кусок медовика, отхлебнул из хозяйской чашки и, прикрыв глаза, медленно прожевал любимое лакомство.

– И кто от кого сбежал? – он поднял белесую бровь.

– А то неясно, – фыркнул Андрей.

Насмешливо-безразличный взгляд отца гладил против шерсти.

– Мы расстались, – Игорь сжал в кулаке серебряную ложечку.

– Игорь, – Виолета Георгиевна взяла след, – это просто возмутительно. Почему ты не посоветовался со мной?

Он давно привык к матери и даже научился абстрагироваться, поддаваясь ей, как ему казалось, в мелочах. Виолета Георгиевна жила в мире, который она с самого детства раскрашивала, как душе угодно. И где не было места тому, чем Игорь жил последние три дня. Или больше?

– Это наше с Мариной дело, мама. Тамара удивленно приподняла идеальной формы бровь и видя, как задохнулась от возмущения свекровь, спрятала улыбку за глотком чая.

– Да что ты такое говоришь, Игорь?! Нет, я совершенно отказываюсь это слышать и требую немедленно сказать, как такое могло произойти!

– Мы расстались, мама, и я не намерен это обсуждать. Тамара, вам понравилось в Италии?

Прежде чем ответить, она выдержала паузу. И не ошиблась.

– Игорь, ты ведешь себя неприлично, – в голосе Виолеты Георгиевны прорезались истеричные нотки. – Сейчас же ответь на мой вопрос!

– Да все же понятно, – Андрей швырнул вилку на десертную тарелку, отчего та возмущенно звякнула. – Она его бросила. И нашему Игореше стыдно признаться, что он опять облажался. Как будто вы его не знаете?

Игорь дернулся. 'Да вы ни черта обо мне не знаете!': вертелось на кончике языка. Он точно это где-то слышал. Тренированная память начала перелистывать внутренний сборник цитат и афоризмов, отвлекая от ярости, поднимающейся мутной волной. В нос ударил запах табачного дыма, пальцы вспомнили ощущение первой за долгое время сигареты. На секунду он увидел на дальнем конце стола хмурую Серафиму, а рядом обманчиво спокойного Аргита. Нарисовал в голове картину 'Знакомство с семьей' и невольно хмыкнул.

– Игорь!

– Да, мама.

– Я требую объяснений!

– Я уже сказал, что не намерен это обсуждать.

Игорь посмотрел на украшенный позолотой циферблат, до конца аутодафе оставалось каких-то полтора часа.

– Нет, совершенно возмутительно! – Виолета Георгиевна поднялась из-за стола, гневно стукнув расписной чашкой о хрупкое блюдце. – Я немедленно звоню Марине!

И фурией вылетела из столовой.

– Бильярд, пап?

– Можно, – кивнул старшему сыну Станислав Владимирович.

– Италия, – мечтательно улыбнулась Тамара, связывая собеседниками путами светской болтовни. – Игорь, ты был прав, она невероятная.

Следующие пятнадцать минут Тамара пела оду изящному великолепию Миланского собора, с придыханием рассказывала о неописуемом чувстве, которое охватывает при виде 'Тайной вечери', рассыпалась в комплиментах солистам Ла Скала, умолчав при этом о часах, проведенных в многочисленных бутиках. Игорь слушал рассеянно, вставляя только короткие реплики. Впрочем, его участие в беседе было строго необязательным. Похоже, Тамара готовила выступление для свекрови, а на девере решила лишний раз потренироваться.

– Игорь Станиславович, – домработница Катя робко заглянула в столовую, – там вас Виолета Георгиевна просит к ней в кабинет.

В изумрудных глазах Тамары мелькнул азарт гончей, почуявшей раненую добычу. Когда Игорь вышел, она поспешно вернулась в гостиную, выхватила из сумочки телефон и набрала Марину.

Виолета Георгиевна нервно постукивала антикварным ножом для бумаги по столешнице красного дерева. Перламутровая птица в немом ужасе таращилась на роковой таран, пока промахивающийся, но совсем скоро… От неминуемой гибели инкрустацию спас Игорь. Он зашел в полную молчаливого негодования комнату, оглянулся и остался стоять. Долго находиться здесь Игорь не мог. Розовая гамма кабинета, винтажная мебель, кружевные салфеточки, книги, которые подбирали в тон, и декоративные тарелочки на стенах запускали в организме неконтролируемую реакцию. С одной стороны, хотелось отчитать дизайнера, подшутившего над матерью и оформившего кабинет в стиле Долорес Амбридж, а с другой – сказать спасибо. В такой обстановке серьезно относиться к выволочкам уже не получалось. Не позволяли умилительно взирающие с тарелочек котята с огромными бантами.

– Игорь, я всегда старалась быть снисходительной к твоим ошибкам, – Виолета Георгиевна решила не тратить время и запал зря. – Но, как ты мог изменить Марине, да еще позволить своей любовнице напасть на бедную девочку?!

А он, наивный, думал, театр абсурда закончился. Увы, до этого момента играли вступление.

– Мама, – ошеломленный Игорь присел на розовую козетку, – что ты такое говоришь?

Перламутровая птица получила-таки рукояткой в глаз, а Виолета Георгиевна поднялась из-за стола и засеменила к сыну. Приложила ко лбу пухлую руку, пристально рассмотрела уставшее лицо.

– Что случилось, Игорь? Скажи мне. Я, в конце концов, твоя мать! И я волнуюсь.

– Марина ушла, мама, – сдался Игорь. – В среду.

– Да, да. Я, конечно, не понимаю этого вашего решения пожить какое-то время раздельно. Нам с твоим отцом никогда не нужно было проверять чувства, но, пожалуй, современные нравы допускают такое поведение.

– Пожить раздельно?

Игорь заморгал так часто, что нарисованный котенок бодро помахал ему лапкой. Или покрутил ею у виска.

– Марина так сказала?

Он все еще надеялся очнуться от этого сюрреалистического кошмара.

– Да. Разумеется, это было до того, как она увидела тебя с той ужасной женщиной. Кто она, Игорь?

– Мама, я не понимаю, о ком ты говоришь, – он снял очки и устало потер переносицу.

– Марина сказала, что видела тебя в торговом центре, – тону Виолеты Георгиевны позавидовал бы Кашпировский. – Ты был с женщиной, брюнеткой. Марина подошла поздороваться, а эта особа оскорбила ее и напала. В публичном месте, средь бела дня. Игорь, как ты мог это допустить?!

Наверное, в глазах Игоря отразилась вся полнота его искреннего недоумения, которое, не носи он гордое звание кандидата филологических наук, впору назвать другим, более емким словом.

– Марина тебе такое сказала? – механически уточнил он.

– О, поначалу она не хотела говорить. Это ведь такой стыд, Игорь. Скандал, при людях…

Виолета Георгиевна сокрушенно покачала головой.

– Мама, все было совершенно не так.

– Не так? – она оживилась и присела на козетку. – А как?

– Марина ушла от меня. Не на время, навсегда.

Виолета Георгиевна посмотрела на сына так, будто он перед самым выходом в гости испачкал новый костюмчик.

– Игорь, я допускаю, что вы с Мариной не поняли друг друга. Вы, мужчины, иногда не чувствуете такие тонкие нюансы. Тебе стоило немедленно позвонить мне. А сейчас, я даже не знаю, как можно это исправить.