Софья Подольская - Жизнь навыворот

– Шеф, вы делаете мою ночь светлее!

Максимилиан трогательно прижал ладони к груди и несколько раз хлопнул длинными ресницами.

– Так как Аргит попал к нам? – тень улыбки ее скользнула по тонким губам.

– Дошло до меня, о счастливый царь, что молодой воин из народа, именующего себя Туата де Данан…

– Максимилиан, – Константин Константинович строго посмотрел на юношу по-турецки примостившегося на диване, – время.

Тот закатил глаза, манерно выдохнул и буркнул, переквалифицируясь из Шахерезады в обиженного тинейджера:

– Ладно. В общем, его пытались убить, он дал деру и оказался у нас. Конец.

Максимилиан гордо выпрямился. Константин Константинович приложил палец к худой щеке.

– И что же может настолько напугать воина Туата де Данан? – с любопытством спросил он.

– Дикая охота, – Максимилиана передернуло. – И видят ушедшие боги, я его понимаю.

– Я не почувствовал их присутствия, – рука с серебряным орлом замерла над доской.

– Вот мы и убедились, что Призрачный ловчий чтит договор, – серьезно произнес юноша. – Я донес до Аргита, как ему повезло.

– Действительно. Но это усложняет ситуацию?

– Ничуть. Аргит не их добыча. Кто-то назначил ему встречу в очень неудачном месте. Или удачном, это с какой стороны смотреть, конечно.

– Женщина? – Константин Константинович приподнял бровь.

– Судя по тому, как красноречиво он молчал, склонен с вами согласиться.

– Коварные создания.

Мужчина прикрыл глаза, вспоминая волосы цвета гречишного меда, стан тонкий, гибкий, будто молодое деревце, губы алые, сладкие и леденящий холод двенадцати цепей.

– Ваша правда, мессир, – грустно улыбнулся Максимилиан.

– И все же, – Константин Константинович махнул рукой, отводя пелену воспоминаний, – чего-то не хватает.

Юноша ответил хитрым прищуром.

– И ты, разумеется, знаешь чего именно?

Максимилиан усмехнулся, продемонстрировав клыки.

– У меня есть маленькая просьба. Вот прям крошечная.

– Как твоя совесть?

– Ну, не настолько.

Черные, словно полированный обсидиан, глаза смотрели прямо. Пристально.

– Говори.

– Мне нужно место в списке. Думаю, лет через пять, может семь.

Мужчина, соединил кончики пальцев.

– Почему не хочешь воспользоваться своим правом на внеочередное обращение?

– Знаете, шеф, в ночном образе жизни есть определенные недостатки. Кроме того, я всегда предпочитаю иметь несколько вариантов.

– Кто-то из твоих малышей?

– Угадали.

– Игорь?

– И снова угадали. Да вы колдун не иначе?! – притворно испугался Максимилиан.

Улыбка на худом лице больше напоминала трещину.

– Почему?

– Он указал на недостающий элемент головоломки. У мальчика отличные задатки, и Аргит ему доверяет.

– И что же это за элемент?

Максимилиан смерил худую фигуру быстрым взглядом и спокойно ответил:

– Время, шеф. Самайн.

– Удивительное стечение обстоятельств, – задумчиво произнес мужчина. – Хорошо, Игорь будет в списке. Напиши обо всем Зое, с копией на меня, Глеба и Влада.

– Думаете, опять виккане балуются?

– У тебя есть другое объяснение тому, что его выбросило именно у нас?

– Случайность? – Максимилиан вскинул светлую бровь.

– Слишком много случайностей, – покачал головой Константин Константинович. – Шах. Мат через четыре хода.

– Это мы еще посмотрим, – дерзко сверкнул глазами юноша, сосредотачиваясь на партии.

Сегодня дорога до дома заняла каких-то полчаса. Игорь ехал аккуратно, соблюдая скоростной режим, четко следуя молчаливым указаниям светофоров и знаков. Город впал в приятную летаргию, замедлив бег механических клеток по сосудам автострад. Кельтский фолк дымком сочился из динамиков. Кожаная оплетка руля ластилась к пахнущим никотином пальцам. На душе было муторно.

Кто бы мог подумать, что без малого неделю назад самой большой проблемой в жизни Игоря числилась застопорившаяся работа над докторской. И еще, пожалуй, участившиеся разговоры по душам с Мариной. Так она называла пространные монологи о предназначении мужчины и женщины, семантическая ценность которых все чаще стремилась к нулю, зато эмоциональный накал приближался к критическому максимуму.

Четыре сообщения, полученные сегодня, так и остались без ответа. В суматохе беготни по кабинетам было не до Марины, а потом стало и того веселее. Даже после ухода точнее улета Максимилиана Серафима продолжала хмуриться, баюкая в ладонях бокал с виски. А Игорь чувствовал себя героем масштабного псевдоисторического сериала об играх королевского двора. Да не простого, волшебного.

Отстраненный и оттого более пронзительный рассказ Аргита о том, как за ним гналась призрачная свора. Хладнокровные рассуждения Максимилиана о нравах и традициях аристократии фейри. Интриги, шпионаж, опасность. Жизнь. Странная. Пугающая до противной дрожи в пальцах, которая всегда норовила проявиться перед ответственным выступлением. И в то же время никогда раньше Игорь не чувствовал себя настолько живым. Его знания, детские сказки, как презрительно отзывался о них брат Андрей, оказались полезны. К словам Игоря прислушивались без пренебрежительного фырканья или приторно-вежливых улыбочек. Они, пожалуй, злили даже больше.

Мама звонила сегодня. Просила заехать на выходных. Разговор пришлось прервать потому что в кабинете ждали Аргит и хирург, а расписание действительно оказалось крайне плотным. Виолетта Георгиевна очень не любила, когда ее прерывали. Оправданий такому бесчеловечному поступку не было и быть не могло. А это значит половина визита пройдет в печальных вздохах. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он все бросил и уехал. Обсуждая эвакуацию Аргита, Серафима говорила очень серьезно.

Когда они курили после ухода Максимилиана, Игорь спросил, почему.

– Он спас мне жизнь, – пожала плечами девушка, – я у него в долгу.

Так просто и так сложно.

Автоматический шлагбаум поднялся, впуская темно-синий седан в бетонное нутро подземного паркинга. Игорь рассеянно поставил машину на сигнализацию, не глядя нажал в лифте нужную кнопку, нашарил в кармане сумки ключи, быстро подошел к двери и с удивлением обнаружил: заперта она всего на один замок. Мужчина нахмурился, повернул ключ и вошел в полумрак коридора. По напольной плитке тянулась тонкая змейка из розовых лепестков и прогоревших свечей. Тяжелый сладковатый запах наглухо залепил ноздри, вынуждая дышать через рот. Игорь зло бросил сумку и, не раздеваясь, в уличной обуви прошел на балкон, доставая из кармана пачку. Через несколько минут из полумрака спальни ловчим соколом выпорхнула Марина.

Игорь не стал включать свет. Мужчина плюхнулся в ротанговое кресло и зло дернул к себе пепельницу. Скольжение дешевой керамики по стеклянной поверхности кофейного столика противным скрипом отозвалось в настороженной тишине балкона. Зажигалка внезапно объявила забастовку, отказываясь давать стране огня.