Галина Гончарова - Дар жизни [litres]

– Госпожа баронесса, это и есть тот господин, который ранил вашего сына?

– Да, госпожа Ветана.

– Это славная победа, – усмехнулась я. – Полагаю, что после такого опасного противника, как Криталь Верандуа, господин граф отправится на новые подвиги? Отнимать цветы у девушек и игрушки у детей?

Мужчина побагровел. Некоторые блондины краснеют ровно, а этот пошел некрасивыми пятнами. Но постарался меня проигнорировать и обратился к баронессе:

– Если с вашим сыном все в порядке…

Уши у него предательски горели. А вот баронесса разыграла все будто по нотам.

– Госпожа Ветана, я вас очень прошу, если господин граф когда-нибудь встретит достойного противника, не соглашайтесь его лечить! За мои слезы и слезы тех матерей, детям которых не повезло.

– Даже и не знаю, кто сможет стать достойным противником для такого блестящего кавалера, – усмехнулась я. – К сожалению, госпожа баронесса, доля лекаря безжалостна. Мы обязаны оказывать помощь даже последней твари.

Этого господин граф уже не вынес. Рванул воротник и вылетел вон.

Я посмотрела ему вслед со странным удовлетворением. Понимаю, что нажила врага. И понимаю, что это опасно.

Плевать! Когда опытный бретер вызывает сопливого мальчишку на дуэль по надуманному поводу… Убить за такое мало! Могла бы – так и сама бы!

Мы переглянулись с баронессой, и та крепко стиснула мне руку.

– Спасибо, госпожа Ветана.

– Тойри.

– Спасибо, Тойри.

Все я понимаю. Дура я, и дурее еще поискать, и не найти по Алетару. Вот кто меня за язык тянул? Чего я сорвалась? Мое дело простое – лечить людей и жить спокойно. Год, два, пять… Пока не стану совершеннолетней или не выйду замуж. А вместо этого я принимаюсь показывать зубы и когти. А это хорошо делать, только если ты – волк. А я-то далеко не он. И что на меня нашло?

Теперь граф наверняка захочет свести со мной счеты. Если посчитает возможным марать руки.

Вот оно! То, что меня разозлило!

По рождению я стою выше баронессы. Если на то пошло, не я должна ей кланяться, а она мне. А ко мне относятся… Да как к лекарке из Желтого города и относятся. Талантливой, неглупой, но – и только. А в остальном – дешевая девица. Предложи побольше – и спектр услуг расширится.

Чувство собственного достоинства? У девицы с помойки?

Смешно…

Но я-то не с помойки! Я пришла туда, чтобы спрятаться, но по рождению я стою не ниже того сопляка, которого сегодня лечила от последствий его же глупости.

И вот возникает противоречие между ролью и сущностью. В первый ли раз? Я подумала, прислушалась к себе. Кажется, не в первый. Плохо, очень плохо. А что делать будем? Разбираться надо. Что есть роль, что есть сущность. Дешевая девица – роль. Лекарка? Дар или проклятие, вот уж не знаю. Моя сущность, иначе и не скажешь.

Но раньше такого не возникало?

А раньше все и было иначе. Благородная дама, которая помогает травнице, обучаясь тому, что будет полезно для ее семьи и детей. Как вышиванию или пению. Ее принято благодарить, относиться уважительно, и уж никоим образом не смотреть сверху вниз. Но сейчас-то все не так! Я по привычке жду одного, получаю совсем другое и злюсь! На себя, на больных, на жизнь… так нельзя.

А как можно?

Что мне с этим делать? Я ведь долго так не продержусь, это хорошим не кончится. Но как мне быть? Все усугубляется еще и моим одиночеством. Позволю себе прогнуться – сломают. Одинокой девушке вообще намного сложнее выжить, это я понимаю. А слишком гордая может вообще умереть. Очень быстро. И очень больно.

Так делать-то что?

Ответа не было. Ладно, я еще это обдумаю.

Обещаю.

То туда, то сюда… Время пролетело незаметно. Криталь пару раз приходил в себя, попил бульона и уснул. Баронесса была счастлива, но не спокойна. И вечером встретила меня, как королеву не встречала бы. Не хватало только выстроившихся в прихожей слуг.

– Госпожа Ветана! Кришу чуть полегче! Он меня узнал, а вчера только бредил.

Я взяла женщину за руку.

Ладно. Стерва, дура, высокомерная зараза, не обладающая и каплей вкуса, но сына-то она и правда любит. И ей сейчас очень тяжело. Я точно знаю, что происходит, а она может полагаться только на мои слова и сомнительный опыт. Как же родственники больных беспомощны перед лекарями! Поэтому стоит ее утешить.

– Все в порядке, госпожа баронесса.

– Алис. Для вас – просто Алис.

– Все в порядке, госпожа Алис, – тихо утешила я ее. – Обещаю, от этой глупости ваш сын не умрет.

– Почему вы так говорите, госпожа Ветана?

– Потому что вызывать на дуэль заведомо более сильного противника – вредно для здоровья. Вы меня понимаете?

Баронесса понимала. Вздохнула.

– Да. Стоит его пристроить в гвардию. Командующий, герцог, давний знакомый нашей семьи. Он согласится принять мальчика.

– Если у него не останется последствий, может, это и неплохой вариант, – пожала я плечами.

Хоть и недавно я жила в Алетаре, но точно знала, что для королевских гвардейцев дуэли под строжайшим запретом. Александр Проклятый считал, что дворяне должны проливать кровь врагов, а не глупцов.

– Госпожа Ветана? – Алис уловила только про последствия.

– Утром скажу, на сколько растянется выздоровление. Про последствия потом подумаем. Сейчас все равно точно не определишь.

Баронесса поняла, провела меня в комнату к больному и оставила с сыном и служанкой.

Эта ночь почти ничем не отличалась от предыдущей. Разве что я устала намного меньше, израсходовала меньше дара и окончательно убедилась, что дуракам везет. И что Криталь Верандуа – дурак идеальный, чистопробный и круглый. Последствия воспаления ему не грозили. Разве что пару зим поберечься и не простужаться. Но это ему мать обеспечит, я позабочусь.

К утру Криталь уже пришел в себя, и жутковатых хрипов в легких не осталось. Недельки две поваляться в кровати – и можно ввязываться в очередные неприятности. Это я его матери и доложила.

Баронесса так растрогалась, что даже обняла меня. Одарила кошельком с монетами, который я взяла не дрогнув – не зря ж я столько возилась с мальчишкой, – и заставила пообещать, что я обязательно буду приезжать раз в два дня, чтобы осматривать сыночка. Мало ли? А если ему станет хуже, она сразу же пошлет за мной! Вот в ту же минуту!

Я согласилась. И даже поблагодарила за деньги.

Баронесса растрогалась настолько, что намекнула мне о своих старых платьях. Мол, есть у нее наряды, она их носить точно не будет, а вот молодой девушке… Может быть, если перешить, мне понравится? Очень хотелось согласиться, но я покачала головой.

Нет уж. Извините, госпожа баронесса, но у вас наряды из дорогих тканей, а я то в грязи на коленях стою, то кровью испачкаюсь. Загублю вещи и порадоваться не успею. Эту-то дешевку не жалко.