Галина Гончарова - Дар жизни [litres]

Вполне.

В комнате госпожи Литорн была вода?

– Да. Кувшин с цветами.

Тогда мог и наоборот. Сначала отослать Юнис, так, на всякий случай, а потом подняться наверх. Влить беспомощной матери капли в рот, смочить руки и волосы водой из кувшина – и обратно, вниз.

Мог, еще как мог.

Есть Юнис в доме – отлично, на нее все спишется. Нет? Еще лучше! На отсутствующих что хочешь повесить можно!

Мы с Юнис смотрели друг на друга, наверное, минут пять, а затем я махнула рукой.

– Ну что, пошли?

– Куда?

– К моему знакомому стражнику.

Юнис я уговаривала примерно час. Но ближе к ночи, когда закат отгорел над дюнами и скалами, она таки согласилась, и мы побрели в город. Хорошо, что Желтый город на ночь не закрывают.

Белый – да. Там несколько ворот, закрыть их – и проблем не будет. Зеленый – условно, перегораживают улицы и патрулируют. А в Желтом городе жизнь ночью кипит. Иногда и обжечь может, по неосторожности. Да и как его перегородишь, если тут и рыбаки, и причалы, и половина домов стоит над морем?

На наше счастье, господин Самир жил именно в Желтом городе. А интересные ощущения, когда ты ночью скребешься в чье-то окошко. Не к тебе, а ты сама.

– Кто там?

– Господин Самир, вы бы не могли нас впустить?

– Кто?

– Ветана. Помните, лекарка?

Пара секунд молчания.

– Госпожа Ветана? Сейчас открою! Что случилось?

На Юнис он смотрел уже без восторга, но нашу историю выслушал от самой Юнис и покачал головой.

– Так… А ты понимаешь, что тебя ищут?

Юнис кивнула.

– Если б она не убедила, я бы лучше в дюнах сдохла…

– Кому лучше?

– Ну…

– У тебя ребенок будет, ты себя беречь должна, дуреха, а не шляться абы где. Небось и не ела ничего с утра?

Госпожа Самир мне ужасно понравилась. Вот как бы вы отреагировали, если бы к вашему мужу ночью ввалились две растрепанные девицы? Одна-то ладно, знакомая и детей его пользовала, а вторая? Которая так выглядит, что впору за известные услуги доплачивать?

Я бы, может, и метлой приветила. А она спокойно предложила умыться с дороги, налила нам по кружке молока и подвинула поближе плюшки.

Юнис их сметала, как акула тунца.

– Не ешь всякую гадость, я тебе сейчас рагу разогрею. А вам, госпожа Ветана?

Я покачала головой.

– Спасибо. Я поела.

– Да где уж вы там поели? Не объедите вы нас, успокойтесь!

За это я и не беспокоилась. Расплачусь взаимозачетом – вылечу кого из них бесплатно, если что. Но есть на ночь не хотелось. Я голодная, не удержусь, налопаюсь, а потом и спать плохо буду, и желудок заболит.

– А можно еще молочка попросить? Вкусное оно у вас.

– Так я коровку абы чем не кормлю, груши добавляю. Извини, Сим.

Это господин Самир многозначительно вздохнул, напоминая, что корова и груши – это важно, но у нас и другие дела есть.

– Так… Понимаешь, в чем беда? Если б ты не сбежала, могла бы оправдаться. А сейчас тебя сначала по морде приветят, а потом уж выслушают. Думаю, на это он и рассчитывал.

– Сам он, естественно, не признается, – кивнула я.

– Загнать его в храм? Так они и согласились помочь!

Я кивнула.

Отличить правду от лжи – это высшая ментальная магия. Магия разума. Таких специалистов единицы на страну, и уж в страже они точно не работают.

– А как тогда быть?

– Не знаю, – Самир поморщился. – Вот просто не знаю. Пытка… Но ты-то ее не выдержишь! Божий суд…

Я медленно пила молоко. И размышляла. Правду знает только господин Литорн. Надо просто, чтобы он это сказал. Какие у него слабые места? Да он сам – одно большое слабое место. Внушаемый, легко поддающийся, достаточно истеричный… Если бы он увидел призрак покойной матери – все бы выдал. Но этого я обеспечить не могу.

А вот Юнис…

– А у меня есть одна идея, – подала я голос. – Только тут нужно общее участие.

Три пары глаз с интересом поглядели на меня. Я усмехнулась – и принялась выкладывать.

Мирий Литорн наслаждался утром. Все было замечательно.

Никто им не командовал, не требовал неясно чего, не ругался, не выяснял отношений… Можно было просто сидеть в гостиной и попивать малиновый взвар. Красота. Свежайшие плюшки, булочки с кремом и рогалики с вареньем довершали портрет прекрасного утра, которое, будем надеяться, превратится в прекрасный день.

Мирий набил трубочку, раскурил ее и в очередной раз подумал, что жизнь прекрасна.

В дверь постучали.

– Господин Литорн, к вам стражник.

– Ну так проси!

Стражник оказался знаком Мирию. Он приходил, расследовал убийство его несчастной матери.

– Доброе утро?

Вопрос был задан с оттенком легкого недовольства. К чему портить такое замечательное утро какими-то служебными вопросами?

Однако стражник на недовольство привычно наплевал и присел за стол. А заодно налил себе взвару и, не спросясь, потянул с блюда самую крупную булочку.

– Вы сегодня страже часок не уделите ли, господин Литорн?

– А что случилось?

– Да тело опознать требуется.

Кресло чуть покачнулось под Литорном.

– Тело?

– Нашли, кажись, вашу служанку. Утопленница она… Вот проверить бы, та аль не та?

Мирий улыбнулся. Этак барственно-снисходительно.

– У нее есть родные.

– Сестра больна, дети малы. Остаетесь вы. Или не согласны?

– Я согласен.

Чего не сделаешь ради торжества законности.

Через два часа Мирий стоял в морге. Там лежали тела утопленников. Было холодно, темновато и неприятно пахло. Мужчина поежился и взглянул на стражника. Тот подошел и откинул простыню с одного из тел.

Мирий вздрогнул.

Это действительно была Юнис, но какая! Утопленники красотой не отличаются. Бледное лицо с какими-то сине-багровыми разводами, серые губы, закатившиеся глаза, непонятные пятна на коже…

А запах…

Из приоткрытого рта покойной свисала какая-то водоросль.

Мирий передернулся. Повернулся к стражнику, собираясь сказать, что да, это Юнис, но не успел. Просто рядом с ним никого не было. Он остался один на один с трупами.

– Зс-с-с-сачем-м-м-м ты уби-и-и-ил меня?

Голос был тихим, неживым и пробирал до глубины души.

Мирий подскочил на месте, дернулся и увидел, как Юнис поднимается на своем ложе. Простыня сползла еще ниже, открывая трупные пятна на груди и животе, глаза покойницы были закрыты, водоросль высунулась еще больше…

– Зс-с-с-сачем-м-м-м ты уби-и-ил на-а-ас-с-с-с? Я прос-с-с-то хотела роди-и-и-и-ить тебе ребе-е-е-е-енка… А ты убил меня, убил его, убил с-с-с-свою мать, убил нас-с-с-с вс-с-с-сех… Зс-с-с-сачем-м-м-м?

Голос пробирал до глубины души.

– Я не хотел! – взвизгнул Мирий. – Это все ты! Ты сама!!!

– Ты подтолкнул меня. Обеща-а-а-ал, что женишьс-с-с-с-ся…

Ага, нашла идиота! Конечно, вслух Мирий этого никогда не сказал бы, но сейчас у него вырвалось: