Галина Гончарова - Дар жизни [litres]

Кто?!

Кажется, я спросила вслух, потому что господин Самир погладил меня по волосам.

– Разве вы не поняли? Вторая служанка… Услышала, что стражу позвали, кинулась наверх, да и… запятнала душу темнотой.

– Это я виновата. Оставила обезболивающее.

– Ошибаетесь, госпожа Ветана. Сами размыслите: если кто отравить идет, неуж яда с собой не возьмет?

Эм-м-м… а верно! Обезболивающее – хорошо, но ядом – проще. Или даже ножом.

– Наверняка у нее и свое было, а ваше просто под руку подвернулось. Вот и…

– Я могла бы не оставлять ее…

– Вы же не подозревали никого из домашних. Да и остались бы… Лежало б тут два трупа.

– Я бы смогла…

– Что смогли? Госпожа Ветана, вы себя переоцениваете. Вы себя в зеркале-то видели? Ручки тоненькие, пальцы прозрачные… Да и не ждали бы вы удара. Не так?

– Я сильная, – огрызнулась я. – Просто выгляжу так.

Меня почти по-отечески погладили по волосам.

– Конечно, госпожа Ветана. Просто поймите, вы бы и ее не спасли, и сами тут легли.

Умом я все это понимала. Даже произносила те же полезные и серьезные слова. А сердце болело. Сердце не желало понимать, оно грызло и ныло, оно плакало о женщине, которую мне не удалось спасти.

Легкий вздох, похожий на шипение, я услышала даже одним ухом. Второе было прижато рукой господина Самира.

– Все?

– Да. Кажется, все.

По комнате поплыл неприятный запах. После смерти мы все пахнем не слишком хорошо, это я знаю. Мышцы расслабляются, и все, что было внутри, выливается наружу.

– Мама! МАМОЧКА!

Господин Литорн.

Я хотела перехватить его, утешить, но мне не дали. Самир ловко прижал меня так, что и слово сказать было тяжко, а Торн вступил в игру:

– Господин Литорн, ваша мать, к сожалению, скончалась.

– Нет!

Крик вышел настолько бабьим, что мужчины поморщились, а я отвела взгляд. Иногда просто стыдно смотреть на человека.

– Господин Литорн…

– Нет! Я не верю! МАМА!!!

Остановить его не удалось. Мужчина прорвался мимо нас в комнату, рухнул на колени у кровати, схватил холодеющую руку, прижал к губам и зарыдал. Истерически, со всхлипываниями и подвываниями. Минут пять я это просто созерцала. Потом вспомнила, что все-таки лекарь, и полезла в сумку за успокоительным.

Как бы этого еще не пришлось откачивать… Тонкая натура, м-да.

Самир успокаивал господина Литорна. Я в процессе не участвовала, потому что при виде меня тот начинал истерически рыдать. Так никакого успокоительного не хватит. Но и уйти пока не получалось. Мало ли что? Вот и терлась в гостиной со стражниками.

Слуг расспрашивали об исчезнувшей девушке, и картина складывалась неприглядная.

– Юнис? Шалопутка, – поморщилась кухарка. – Вечно напялит юбку, ноги наружу выставит, да еще кофту с вырезом нацепит. Сиськи наружу вывалит, и пошла…

– И госпожа Литорн это терпела?

– Ей Несси прислуживала. Да и не решалась та, при госпоже-то. А уж когда хозяйка слегла, Юнис вовсе распоясалась. И чуть что – к хозяину.

– И не просто так? Он мужчина молодой, свободный?

Кухарка поджала губы.

– Сама не видела, врать не буду. Но кажется мне, что было у них…

Господин Торн покивал и принялся расспрашивать лакея. Тот высказался определеннее. А то ж! В доме две девушки, и на одну из них без слез не взглянешь. Зато вторая ходит – красоту показывает. Как тут не подкатить к прелестнице? Не получилось. Было высказано, что не про вашу честь пирожки пеклись, нечего со свинячьим рылом лезть, и она себе кого получше найдет. Так-то. Кого – получше, тут и гадать не надо. Видимо, нашла.

Точнее всех высказалась Несси.

– Да спали они вместе, спали. Я думаю, Юнис затем в дом и взяли. Господин же молодой, холостой, ему надо, а кого? И учтите, как ее взяли, так я стала только госпожу обслуживать, а она – господина.

– А кто так приказал?

– Госпожа Литорн.

С моей точки зрения, ничего странного в этом не было. И в господских замках бывало, что брали… опытных служанок. Особенно если в семье есть сыновья-подростки. Чтобы научила.

Наследник получал опыт обращения с женщинами, служанка – домик или пенсию, в зависимости от щедрости лорда, и все были довольны. Детей от такой связи обычно не рождалось, за этим следили. Вот и здесь так же…

Но стражники думали иначе.

– Могла Юнис пожелать выйти замуж за господина Литорна?

Несси задумалась, а потом медленно кивнула.

– А пожалуй что… Она при мне нос так драла, словно и не шлюха на жалованье, а невесть что. Намекала пару раз, что богатой госпожой станет, а я так и буду чужие горшки выносить.

– Вот и попробовала. Думала, наверное, что если все тихо пройдет, так этот хлюндик на ней женится, – проворчал Торн, выпроваживая служанку.

– А теперь что?

– Да ничего. Искать будем. Найдем – определим на каторгу.

Я кивнула. Служанку мне жалко не было. Мало ли кто с кем спит? Если из-за этого людей травить, так пол-Алетара вымрет. Но подозрения с меня были сняты, и я отправилась домой. Господину Литорну оставили успокоительного.

И побольше, побольше.

Найди то, не знаю что.

Поиски Шантра Лелуши именно так и выглядели. Зачем храмовнику в город? Официально – трав прикупить, минералов, кое-каких снадобий. Неофициально – разыскать мага жизни. А как? Расспрашивать людей? Нет. Подобной глупости Шантр не совершил. Понятно же, что так ни от кого ничего не добьешься. Поэтому он просто принялся обходить всех и приглашать народ на воскресное богослужение.

Так мол и так, всех рады видеть будем. А если болеет кто, так я могу и сейчас с человеком поговорить. Мало ли кому утешение нужно.

Больных попадалось мало. И все прекрасно выздоровели бы и без магии, тоже мне, проблема. Где простуда, где травма, где перелом. Это жизни не угрожало. Не настолько, чтобы создать тот выплеск силы.

Повезло храмовнику только на второй день, когда он уже озверел, устал и отчаялся. Страшноватого вида служанка отрицательно покачала головой:

– Нет. Господин на воскресную службу не пойдет, горе у него.

– Горе?

– Мать у него третьего дня умерла.

– Умерла? Ох, горе-то какое…

– Да уж, хозяин сам не свой! – Несси, а это была именно она, выразительно округлила глаза. – И ведь госпожа Ветана ее, считай, спасла, а эта гадина…

Госпожа Ветана.

Шантр запомнил это имя, но история требовала прояснения. Вроде бы место – то, но мало ли?

– Какая гадина, чадо Светлого? Неужели в этом доме случилось убийство?

Несси закивала, и господин Шантр принялся раскручивать ее на откровенность. Вообще Пресветлый Храм не одобрял пустословия, суесловия и злословия, но… это же во благо Пресветлого Храма и его, Шантра, лично! Так что Шантр не глядя поступился принципами и принялся выспрашивать.