Аня Сокол - На неведомых тропинках. Сквозь чащу

- Я знаю, - не в силах перестать улыбаться ответила я, - Не имеет значения.

- Неужели? - удивился он, - Докажи.

Не успел звук угаснуть в сером мареве тумана, как он исчез. Растворился. Побежал так быстро, как вряд ли получиться у меня, во всяком случае не сразу. Но я все-таки пробежала с десяток шагов следом, прежде чем остановилась. Позволяя сладости проходить и проходить сквозь тело раз за разом.

Я остановилась, закрыла глаза, а потом подняла руку и укусила себя за ладонь. Сильно, чувствуя, как зубы впиваются в мышцы.

- Хватит бегать, - прошептала я, пробуя на вкус собственную кровь. - Хватит.

Боль смешалась с удовольствием. Я все еще состояла из плоти и крови. И могла причинить себе вред. Странно, но эта мысль принесла удовлетворение.

- Хватит, - повторила я.

Хватит отговариваться незнанием. Хватит списывать все на равнодушие.

Сказочник ведь специально вывел меня из себя, специально заманил сюда и дождался... Зачем? Ну же, начинай думать!

Меня давно провоцируют. Седой, Тамария, старик Дым, Лённик. Почти все. Зачем? А затем, что я все никак не могу сделать то, чего от меня ждут. Что именно?

За спиной раздался веселый отдаленный смех.

- Не сейчас, - рявкнула я, не оборачиваясь, но спиной чувствуя чужие взгляды.

Я слишком сосредоточилась на себе, на своих изменениях, а надо было на них. Увидеть собственное отражение в их глазах и поступках.

Что сделал баюн? Заманил в переход и скрылся. Я рванула бы за ним, но...

Стежка не наша, какой в этом смысл? Никакого. Только если...

Если, выскочив из перехода, он не нырнет в него снова. Мы не встретимся. Дорога всегда одна, всегда только в одну сторону. Он пройдет по нити обратно к колонии, а там его ждет моя машина, и ключи все еще у него в кармане. В любом случае баюн доберется до Юкова быстрее меня. И расскажет умирающей бабке, что я убила ее сына. Поиздевается напоследок.

Все это имело бы смысл, если бы не одно но... В моей привычном состоянии равнодушия, без топлива чужих жизней, я бы просто пожала плечами, принимая это как само собой разумеющееся.

Именно поэтому он убил всех этих людей, позволив мне чувствовать снова. Позволив осознать, что я натворила. И броситься за ним.

Парадокс в том, что, даже поняв это, я все еще не хотела, чтобы Марья Николаевна умирала вот так. Смерть, это как рождение, бывает только раз в жизни, и переиграть его невозможно. Это точка, которую я не хотела ставить.

Но его мне не догнать.

"Докажи" - сказал он напоследок.

Мелодия все еще играла, я слушала ее, знакомую вибрирующую. Как в первом переходе из Юково, как на алтаре Седого...

Я резко обернулась. Чужие взгляды звали, обещали сладость и веселье. Вечное наслаждение. Может и в правду остаться тут...

Но в тумане никого не было, лишь радость накатывала меня со всех сторон. Совсем как тогда, когда я касалась, стежек снимая нити с клинка Ушедших. Как тогда...

Земля укутанная туманом отозвалась гулом, который прошелся от ступней, по щиколоткам, коленям, бедрам, животу, груди, отозвавшись в каждой косточке.

Словно я вернулась на алтарь...

А почему как тогда, а не как сейчас? Чем та нить отличается от этой? Здесь точно такая же стежка, точно такая же нить, так почему бы и не повторить фокус...

Я опустилась на колено и провела рукой по земле, задев сухую траву. И снова услышала смех. Что в нем было? Одобрение? Предчувствие развлечения? Сжала кулак, пальцы зарылись в землю, грязь забивалась под ногти, кровь из укуса смешивалась с грязью и ... ничего. Я не чувствовала стежку.

А смогу ли я повторить то, что совершила под присмотром Простого? Седой же сказал, что прокладывать стежки могут только те, кто их создавал. Только Создатели, которых назвали Великими. Последний из которых мертв.

Перед глазами промелькнули события ночи в серой цитадели, стоило вспомнить алтарь, демонов и то, что я совершила, как в голове что-то со звоном разбилось. Что-то что давно подталкивали к краю. Упало и разлетелось на мелкие кусочки.

Каждый из них в свое время постарался пододвинуть меня к краю, а упала я здесь, одна, в окружении тумана. В голове зазвучали равные обрывки фраз:

"Люди не так слабы, как кажутся" - сказал сказочник.

"Ты убила Простого. Так спроси себя с кем ты в родстве?" - прохрипел Март.

"Вы все одного рода только не догадываетесь об этом" - усмехнулся Кирилл.

- Я догадалась, - проговорила я, и позвала, - Где ты?

Зная, что сейчас мне ответят. Не могут не ответить. Потому что в переходе стояла...

Мелодия тут же изменилась, загудела низкими нотами. Ладонь кольнуло теплом, и почувствовала, как там, в глубине земли, что-то движется. Быстро очень быстро, словно подземная река, или вода по трубам или ... канализация.

- Я вижу тебя, - прошептала я, словно все еще нуждалась в подтверждении того, что делаю. Того, что могу сделать.

Быстрый и подвижный поток. Я видела его, погрузилась с головой, словно в детстве, попавши в течение, которое завертело меня настолько быстро, что девочка даже не успела испугаться. Он вынес меня на серый снег, серый подлесок и почерневшие избы вдалеке. Шел липкий снег, который я видела, но не чувствовала. Я была там и здесь. В переходе и вне его.

Выбежавший на поляну сказочник зачерпнул пригоршню снега и вытер лоб. Поднял скуластое смуглое лицо и усмехнулся, будто знал, что я его вижу или надеялся. Секундное размышление и баюн снова нырнул в переход.

Тональность тут же изменилась, став выше. Ленник вступил на параллельный путь. Он опережал меня как минимум на одну стежку.

Я не успела отнять от земли руку, изображение ринулась вперед, унося меня следом. Снежная поляна сменилась грубо сколоченной конструкцией, так напоминавшей торговые ряды в базарный день, только вот сами продавцы отсутствовали, да и черные подпалины явно не добавляли месту популярности. Очередной рывок и теперь я вижу старые дома, извилистые улочки, картинка сместилась, словно кто-то толкнул окошко, через которое я смотрела. В фокус попали черные глаза, миндаливидные, озабоченные, почти испуганные и знакомые...

- Максуд? - пробормотала я.

Ответить Хранитель Кощухино не успел, поток рванулся дальше, кружа мне голову.

И показал мне ровный ряд могил и старых крошащихся надгробий, Где-то вдалеке качали ветвями деревья великаны. Парк-на-костях.

Не надо быть шибко умным, чтобы понять, что именно я вижу. Стежки. И их пересечения.

Изображение расплылось, а потом собралось вновь. Дорога, линия построек. На первом плане дом, который мне понравился с первого дня на стежке. Двухэтажный, каменный, так похожий на те, что изображают на буклетах туристических агентств и фирм по продаже недвижимости, парочка подобных висела у меня над кроватью. Дом старосты. Юково.