Роман Канушкин - Канал имени Москвы. Университет

– Соскучилась по настоящей еде? – Мелани с изумлением обнаружила, что у внешне хрупкой Евы более чем здоровый аппетит. – Смотри не лопни.

– Постараюсь, – заверила Ева, намазывая очередной блин сливочным маслом и промакивая его чёрносмородиновым вареньем. А перед этим был мёд, и ещё творог, а ещё блин набивался жареной картошкой с беконом и грибами, а первых два блина были с мясом. – Но не обещаю…

– Эй, правда. У нас с едой порядок. А уж тебе точно с голоду помереть не дадут.

– Это Петропавел, да? Благодаря ему у вас такое изобилие?

– Ну, формально говоря, нет. Университетом управляет Президент. Должность выборная, по очереди из гидов или из учёных. Все остальные гильдии представлены в Большом совете. Собрания проводятся в актовом зале, где ты уже была. Но фактически, да. Петропавел у нас главный, и это признают все. И, по-моему, такое положение всех устраивает.

Бал был уже в полном разгаре, когда Глава гидов предложил Еве прогуляться. Стоял тёплый летний вечер, и до наступления темноты было ещё далеко. Хотя, возможно, это было одно из немногих мест на канале, где люди не боялись оказаться на улице после заката. Но, к удивлению Евы, Петропавел вёл её внутрь Университета.

– Бал продлится до утра, – пояснил он. – Ещё успеешь потанцевать.

– Да мне вроде не до танцев сейчас, – отозвалась Ева, думая, что Мелани была права, с парочкой последних блинов был явный перебор.

– Нет, моя дорогая, тебе стоит потанцевать. Для многих новичков это первый спокойный вечер, а нам сейчас не нужно особо выделяться, Ева.

– Ну, если только вы пригласите меня, – улыбнулась девушка.

Петропавел ввёл Еву в главный корпус, и, к ещё большему её удивлению, они вернулись в актовый зал. Ева увидела респектабельного и даже, наверное, красивого человека в щёгольском чёрном френче с белыми отворотами, с длинными седыми волосами, перехваченными на затылке в конский хвост. Щёголь вальяжно беседовал с Мелани, неизвестно как здесь оказавшейся; чуть в стороне от них Ева заметила крепко сложенного человека, одетого в гидовский камуфляж. От него исходило спокойствие, и он был наделён брутальным обаянием, страшный шрам, пересекающий половину лица, лишь красил его. При появлении Петропавла с Евой все тут же устремили взгляды на них.

– Знакомься, Ева, это Хайтек, Глава учёных, – представил Петропавел щёголя.

Тот вежливо кивнул, подождал, пока девушка первой протянула ему руку. Еве не очень понравилось, что она увидела в его глазах. Вроде бы приветливых, доброжелательных, но… в них мелькнуло что-то, словно он смотрел на неё, как на диковинную зверюшку, диво дивное, которое очень интересно будет поизучать. И тут же Ева услышала весёлую реплику Петропавла:

– Хайтек у нас милейший человек и первоклассный учёный. Но он не всегда в состоянии совладать со своим любопытством. – Петропавел словно прочитал мысли Евы или прочувствовал и насмешливо кивнул Хайтеку: – Ты же постараешься, друг мой?

– Конечно-конечно, – тот смущённо закивал. – Знакомство с вами, Ева, – честь для меня.

– Вот именно, – сказал Петропавел. – Ну а о Нил-Сонове тебе уже известно от Мелани. Добавлю только, что за ним ты будешь как за каменной стеной.

– Привет, Ева. – Нил-Сонов подошёл к девушке и сам протянул ей руку. Манерам он был явно не обучен, однако от него будто бы исходил какой-то внутренний жар.

И Ева подумала, что чувствовала нечто подобное только в одном человеке, которого любила почти так же, как и своего отца, – в Хардове. Только в Хардове этого было больше.

– Завтра тебе представят ещё двух учёных, которые станут с тобой работать, – объявил Петропавел. – У них сейчас ночная вахта, поэтому завтра к вечеру сбор в моём кабинете. И пока это всё, Ева. Пока это все люди, которым ты можешь полностью доверять. Для всех остальных, Ева, кого бы ты ни встретила в Университете, будет легенда, которую мы оговорили с тобой ещё в лодке. Я лично скажу тебе, если этот круг расширится. И так будет до возвращения… Фёдора. – Петропавел тепло заулыбался. – Надеюсь, уже скоро…

При упоминании о Фёдоре Ева тоже не смогла сдержать мечтательной улыбки. Это не укрылось от Мелани. И это не укрылось от Хайтека. Но реакция у обоих была разная. В глазах Мелани опять мелькнула догадка, тревога и забота, взгляд же Хайтека выражал только недоумение.

– Ну вот, Мелани, забирай Еву, и идите веселиться, – улыбнулся Петропавел. – Нил, а нам с тобой нужно будет обсудить произошедшее в Весёлой сторожке. Через тридцать минут жду тебя в своём кабинете. Идёмте, дамы, провожу вас до выхода из здания.

– Кстати, Ева, отличное платье, – сказал Нил-Сонов. Он улыбнулся и стал вдруг красивым. Невзирая на шрам. – Очень тебе к лицу.

– Спасибо, – кивнула Ева и неожиданно почувствовала смущение: комплименты от взрослых мужчин ей ещё не приходилось получать.

Они уже направились к выходу, когда Ева вдруг поняла, что портрет, третий слева, вновь привлёк её внимание. Настолько, что она даже задержалась перед ним, бросив своим провожатым:

– Простите. Одну минуточку.

На портрете была изображена очень красивая и очень степенная дама в пурпурной мантии. Её чёрные волосы были аккуратно уложены под обручем изумительной работы, который почему-то смотрелся на ней как корона. А её пронзительно-синие глаза… Ева вдруг почувствовала, что у неё ускорилось сердцебиение. И что-то она услышала, совсем тихое, но похожее на звук, которым с ней разговаривал ключ.

Тум-па-акк, т-рр-кх

Всё тут же прошло. От лица дамы словно исходил спокойный мудрый свет, а её рука покоилась в глубокой мягкой шерсти огромной собаки, лежащей у ног.

– Это Лидия, – раздался негромкий голос Петропавла за спиной Евы. – Третий президент Университета от гидов. Выдающаяся женщина. Что, понравился портрет?

– Портрет хороший, – странно сказала Ева. – А…

– Учитель… прости, Фёдор… к сожалению её не застал. Это было в его первое возвращение. А собака у её ног – это её скремлин Раджа.

– Что с ней случилось?

– Они погибли, оба. При страшных обстоятельствах. Лидия была не только талантливым организатором, она была воином. Но не стоит о печальном на ночь.

– А… когда? – Это непонятное сердцебиение опять ускорилось.

– Идём. Ева.

– А… у неё были дети? – вдруг спросила Ева.

Петропавел вздохнул и отрицательно покачал головой:

– Нет. Насколько я знаю, Лидия умерла бездетной. Идём, пора танцевать.

И Ева позволила себя увести.

Однако первым её партнёром по танцам оказался не Петропавел, а красивый юноша с печальными глазами, тоже из новичков. Пытаясь произвести на девушку хорошее впечатление, он вёл с ней оживлённый разговор. Точнее, монолог. Ева не поняла, о чём он говорит, хотя и вежливо улыбалась. Она думала о портрете. И всё встало на свои места. Эти пронзительно-синие глаза не спутать…