Мария Дахвана Хэдли - Магония (ЛП)

Думаю, как мама заходила ко мне в спальню со шприцом с сывороткой, напуганная, растерянная. Она считала, что я человек. Что умираю от никому не известной болезни. Поэтому научилась понимать её. Создала для меня лекарство. Вводила его мне в вену и надеялась. Когда никто не мог помочь, она давала мне всё, что имела.

Благодаря ей я всё ещё здесь.

Сердце грохочет у меня в груди.

Оказаться дома даже лучше, чем дышать.

Звоню в дверь. Они выходят в коридор. Слышу папины шаги – он даже дома носит туфли, – мамино бормотание.

Джейсон изображает браваду, словно в любой момент может сорваться с места, словно мы обычная парочка, собравшаяся погулять.

Я вдруг думаю, что всё теперь будет в порядке – глупо, Аза, глупо, но мне плевать.

Дверь открывается.

На пороге мои родители.

Я изо всех сил стараюсь не расплакаться и не напугать их – какая-то незнакомая девочка вдруг разрыдалась. Но я точно издаю какие-то звуки. И они {???}, и я {&,&,&}, и родители смотрят на меня, словно первый раз в жизни видят – логично, но так неправильно, – а потом я говорю:

– Мам?

Выгляжу совершенно иначе. Я знала, что так и будет, но оказалась не готова. Больно.

– Что? – переспрашивает она. – Что ты сказала?

– Ничего.

Чувствую, что готова развернуться и убежать, как последняя трусиха. Никто меня тут не примет. Ни родители, ни кто другой.

Заикаюсь, запинаюсь, и тут вперёд выходит Джейсон.

– Привет, ребята. Я сейчас странную вещь скажу, но вы выслушайте.

– Джейсон, ты в порядке? – говорит мама. – У тебя словно температура. Мне позвонить Кэрол? Я слышала, что произошло.

– Ударило молнией, – отвечает он. – Не рекомендую пробовать. Я в норме.

Ощущаю биение в груди. Кару садится на дерево, распахнув крылья. Слышу внутри себя песню. Он меня успокаивает.

– Джейсон, – говорит папа. Он пытается улыбнуться, но явно удивлён видеть Джейсона с другой девушкой. – Кто это?

– Это…

Я касаюсь своих волос. Не знаю, как выгляжу. Они не могут понять.

– Привет, – выдавливаю шёпотом. – Рада вас видеть.

Эли сбегает по лестнице и замирает.

– Ого. Я вас услышала и на секунду решила, что… – Она приглядывается и смущёно хмурился. – Джейсон?

Родители внимательнее ко мне присматриваются. Голос. Я забыла. Голос остался тем же, он принадлежит мне.

– Кто ты? – спрашивает папа. – Не думаю…

– Не знаю не знаю не знаю… – повторяет мама. Её голос становится всё тоньше.

– Это не смешно, – говорит папа.

– Я не шучу, – отвечает Джейсон. – Она вам кое-что покажет, ладно?

Мама не сводит с меня глаз. Папа плачет. Я едва сдерживаюсь.

Джейсон протягивает мне лист бумаги и ручку:

– Готова? Ты знаешь, что делать.

– Это письменное извинение, – заявляю я громче, чем необходимо.

Прижимаю бумагу к стене и начинаю писать. Я узнаю свой почерк. Он прежний. Есть такие вещи, которые не меняются, несмотря ни на что.

– Простите, что не понимала, какие вы. За все случаи, когда мы делали обычные вещи. За те разы, когда я пугалась, а вы приходили ко мне в комнату и говорили, что любите меня.

– Погоди, – перебивает мама. – Что это? Джейсон, это не нормально…

– Прости, – говорю папе, – что тебе приходилось бесконечно ездить в школу и забирать меня из кабинета директора. Что не ценила, когда ты держал меня за пальцы ног, а меня завозили в МРТ-туннель. Что врала, будто не боюсь. Я боялась. А ты мне помогал. Ты сказал, что ради меня победишь Большую Птицу.

Самообладание папы рушится, и он издает придушенный всхлип.

– Прости, что у тебя не получилось сальто назад, и ты потянул спину, только чтобы показать мне, кто здесь главный.

Папа внезапно фыркает и с непонятным выражением смотрит на меня.

– Прости, что умерла, когда ты был рядом и ничего не смог сделать. Это не твоя вина. Я могу всё объяснить. – Смотрю на Эли. – Прости, что…

– Не надо, – перебивает она и вглядывается в меня. – Не надо. Я вижу тебя, Аза.

– Я никогда не писала, за что тебя люблю, – выдавливаю, потому что сама едва не плачу, – не говоря уже об извинениях. Я насочиняла тебе всякую ерунду, ничего серьёзного.

– А ещё ты меня недооценила, – выдаёт она свою фирменную ухмылку. – Я всё замечаю.

– О чём вы?

Мама. Я рассматриваю её. Светлые собранные в хвост волосы. Лицо. Сияющие безумные глаза.

– Прости, что я тебя не ценила, – говорю. – Что не понимала, как мне повезло. Ты работала допоздна, а я спала допоздна. Мы почти не виделись. Я высмеивала твоих военных мышей. Говорила, что ни одно из твоих лекарств мне не поможет. Ныла. Дважды стукнула твою машину в гараже, а потом соврала, мол, это ты сама велосипедом. Последний раз, когда мы говорили по телефону, меня везли в скорой, а ты сказала, что отпускаешь меня.

Уголки губ мамы дрожат.

Как доказать, что ты не умер? Как доказать, что ты жив, когда вся семья видела твою смерть? Как доказать, что после всего произошедшего и того, что ещё произойдет, ты вообще человек? Не знаю. Надо просто верить в людей.

Семья встаёт вокруг меня. На какой-то миг кажется, что нет ни понимания, ни любви, ни заботы.

Потом моя сестра протягивает ко мне руки. Папа тоже. Затем мама. Слышу, как Кару шумит на дереве снаружи. Тянусь к родным и бросаюсь к ним. Джейсон на секунду остаётся вне круга, но я хватаю его и затягиваю к нам, и мы как

( )

как [[[[[[[[[[[ ]]]]]]]]]]]

как

ДОМА ОМ МО АМОД

До конца времён.

Они придут за мной. Зэл ещё жива. Магония никуда не делась. И Дэй – это Дэй. Ещё есть Хейворд и Дыхание. Целый мир неприятностей.

Но прямо сейчас я, Джейсон и моя семья держимся друг за друга. Все вместе на нашей кухне.

Сколько времени мне отмерили? Я возьму всё. Чувствую свою странную прекрасную птицу в сердце и незатопленный мир вокруг.

Аза Рэй, человек или нет, магонийка или нет, Аза Рэй, чья жизнь прошла в больницах и чьё будущее гораздо интереснее прошлого. Аза Рэй, которая родилась на небе. Аза Рэй, которая любит парня с земли.

Если мне придётся улететь, он полетит со мной. Если придётся уплыть, он взойдёт на мой корабль. Я переплетаю наши с Джейсоном пальцы и крепко сжимаю.

Вдох. Выдох.

КОНЕЦ

Имеется в виду фильм «Инопланетянин» 1982 года. «E.T. the Extra-Terrestrial». И знаменитая фраза на ломаном английском «И-ти звонить домой».

Персонаж «Улицы Сезам».

«Птицы» - фильм Хичкока.