Вадим Панов - Ребус Галла

Можно ли обмануть Галла? Нет. Он видит все. Да и к чему лгать, ведь все было ясно с самого начала.

— Да, жажду.

— Значит, кровь пролилась и из-за тебя.

— Я нес Слово, Галла, твое Слово. И делал все, чтобы его произносили, а не навязывали. Они пролили кровь!

— На Одинокой Че?

Утан поджал губы. Помолчал. После чего хмуро продолжил:

— Помимо власти я ищу справедливость. Все чуды одинаковы. Каждый имеет право стать первым.

На вопрос Родерик не ответил.

— Ты сам себе противоречишь, Утан. Если каждый имеет право стать первым, то маги просто пользуются этим правом.

— Зачем ты меня искушаешь?

Галла усмехнулся.

— Я хочу, чтобы ты был сильным, Утан, а сильные знают свои слабости. И используют их силу. В том, что ты жаждешь власти, нет ничего дурного. Кто-то должен возглавить новый мир, повести за собой ставших равными чудов. Кто-то должен. И ты подходишь на эту роль идеально.

— Я сильный.

— Достаточно ли ты силен, чтобы перевернуть мир?

— Я постараюсь.

— Это ответ слабака.

Стараются те, кто готов к поражению. Победители в себе уверены. И тот, кого ожидает решительный бой, не имеет права на сомнения.

— Новый мир — это всегда кровь?

Галла покачал головой.

— Чтобы достичь нового, нужно переродиться. А смерть — самый быстрый способ. Тебе действительно не в чем себя упрекнуть, Утан. Ты пытался переродить своих братьев Словом и добился больших успехов. Они приняли твое Слово, твою веру. Они идут за тобой. Если бы не маги, лет через пять лицо Ордена изменилось бы до неузнаваемости, наступило бы царство справедливости.

— Но старый мир сопротивляется.

— Да.

И должен быть разрушен.

Родерик вновь сжал кулаки, однако на этот раз жест был вызван не душевными переживаниями, а подступившей яростью.

— Маги готовы убить всех, Верховный Толкователь Утан. Убить всех, чтобы остаться у власти. Чтобы и дальше править чудами по своему усмотрению. Они пытаются утопить новый мир в крови, и ты обязан защищаться. Ты должен защитить себя, свои убеждения, своих сторонников и свое Слово.

— Галла…

— И справедливость, Верховный Толкователь Утан. Равные права для всех. Царство равных возможностей. Каждый чуд достоин стать великим магистром.

Утан поднялся с кресла. Его глаза пылали.

— Маги отвергли Слово Галла, значит, они познают его Меч.

Бог улыбнулся.

Сенегерезерейский Стол.

Легендарное, овеянное славой и обильно политое кровью поле. Цун ле Го, Карфагенский Амулет, Сенегерезерейский Стол — эти слова заставляли трепетать сердце любого чуда. Эти слова были историей Чуди. Эти слова были величием Чуди. Первый великий магистр, объединивший разрозненные племена. Источник магической энергии, превративший народ в Великий Дом. Поле боя, на котором была одержана самая главная победа.

Сенегерезерейский Стол был идеально ровным и почти квадратным полем. Пять лиг в длину, четыре в ширину. С севера и запада к Столу подступали леса, с юга и востока — холмы. Отличное место для хорошей драки.

Именно здесь чуды дали главный бой Зеленому Дому. И хотя апофеозом той войны, естественно, считался штурм Сахнагарадака, любой, кто мало-мальски разбирался в военном искусстве, понимал, что стратегическую победу Орден одержал за три месяца до падения столицы людов, в ходе десятидневной битвы на Сенегерезерейском Столе. На поле, старое название которого так и осталось на карте после гибели зеленой империи. На поле, которое стало олицетворением величия Ордена. И на котором вновь решалась судьба Чуди.

— За нами наша слава и наша память! Предки смотрят на нас, братья! Смотрят и верят: Орден будет жить вечно!

Воины дружно заревели.

— Во славу Ордена!

— Чудь! — выдохнул строй.

— Во славу Ордена!!

— Чудь!!

Мастер войны взмахнул мечом, и дракон послушно взмыл вверх, возглавив первое крыло воздушного отряда Алых Единорогов, которому выпала сложная, но почетная задача: рассечь центр построения мятежников, внести панику в их ряды, подготовив почву для сокрушительного удара гвардии. Затем последует стремительный натиск, конница проведет фланговый маневр, зажимая мятежников в клещи — при постоянной поддержке магов, разумеется, — и все закончится окружением и полным разгромом.

Ход битвы и ее результат не вызывали у мастера войны никаких опасений. И то, что Утан сумел собрать неожиданно много сил, боевого мага не беспокоило: чем больше мятежников ляжет сегодня, тем лучше, ибо карательные рейды действуют на армию разлагающе.

— Чудь!

— Чудь!! — отозвалась противоположная армия.

И сердце мастера войны сжалось.

«С той стороны свои!»

Но сейчас не время и не место предаваться сантиментам.

— Приготовиться!

Драконы, до сих пор просто парящие над Столом, начали неспешно выстраиваться в боевой порядок.

— Во славу Ордена! Вперед!!

Армии, которые изначально разделяло пол-лиги, постепенно сближались. Драконы ухнули на центр мятежников, Алые Единороги потеряли первых воинов, а… а поддержать их не получалось.

— Повелитель, нас блокируют!

— Пробивайтесь!

— Мы не можем!

— Пробивайтесь!!

Ставка Морриса де Коса была наполнена магами, которые должны были поддерживать идущие в бой войска: бить по мятежникам стихиями, сеять панику, отводить глаза, направлять мощные «шаровые молнии», но ничего не получалось.

Заклинания произносились, поглощали положенное количество магической энергии, начинали формироваться и… и превращались в ничто. Энергия исчезала, и вместо взрывов «шаровых молний», шипения «дыхания дракона» и воя торнадо над Сенегерезерейским Столом слышалась лишь мерная поступь идущих навстречу друг другу армий. Да крики воздушного отряда, которому не удалось разорвать построение мятежников.

— Как мятежники это делают?

— Мы не знаем, повелитель.

Солдаты перешли на бег, постепенно набирая скорость перед неминуемым столкновением.

— Продолжайте строить заклинания! Пусть все маги, что находятся здесь и в резерве, строят боевые заклинания! Любые! Даже самые слабые. Пусть это будет дохлая «эльфийская стрела», которая едва долетит до врага, но пусть она будет!

— Но…

— Вызовите всех специалистов по переброске энергии, пусть они построят прямые каналы к Источнику, пусть льют сюда энергию как можно большим потоком! — Великий магистр посмотрел на поле. До столкновения оставались секунды. — Я не знаю, что нам мешает, но наша единственная надежда — продавить сопротивление колоссальным объемом энергии.