Макс Фрай - Зеленый (темный). Том 3 [litres]

– Да, – согласился я. – Мы правда похожи. Это я даже когда был молодым дураком, понимал.

– А теперь, с учётом вашего сходства, представь себе вероятность, в которой город не встретил Стефана. Некого ему было встречать! И замена не появилась. Такие как Стефан рождаются, прямо скажем, не каждый день. И совсем уж редко достаточно близко, чтобы можно было докричаться, досниться, призвать. В этой вашей реальности расстояния имеют значения. И время имеет значение. И стечение обстоятельств. И прочая ерунда.

– Не представляю. Просто не хочу представлять. Лично я за столько столетий точно сдох бы от горя, утешаясь напоследок иллюзией, что после смерти уж точно всё сбудется. Байки про рай – так себе утешение, но когда совсем не осталось надежды, цепляешься даже за них. Город, по идее, покрепче, чем человек. Несколько сотен лет вполне мог бы и продержаться. Но всё равно нельзя, пожалуйста, не надо с ним так.

– Эй, это несбывшаяся вероятность, – напомнила моя гостья. – На самом деле всё обстоит иначе. Другое дело, что всякая несбывшаяся вероятность иногда проявляется, становится зримой и осязаемой, проступает в той, что сбылась. Ну, тут ничего не поделаешь, у вас даже драконы порой в тёмных переулках шалят, а вероятность реальности, где драконы живут в человеческих городах, исчезающе малая. Чтобы они тут водились, надо было ещё пару здешних тысячелетий назад во всех обитаемых поселениях по Проходу в неведомое открыть.

– Меня на их головы не было. Что ж я так поздно родился, дурак.

– Не беда. Главное, что сейчас ты есть. И имеешь природу Бездны. Ты ещё почти по-человечески маленький, но Бездна в тебе уже родилась.

– И поэтому я такой псих долбанутый, – невольно улыбнулся я.

– Наоборот. Природа Бездны – не причина, а следствие того, что ты, как сам выражаешься, «псих». Бездна зарождается не наугад, как попало, а в живых существах способных её вместить.

– Эна говорила, что я, если сдуру раньше времени не помру с концами, однажды стану примерно таким, как она. Невозможно поверить, но верить, вроде, не обязательно. Достаточно просто быть и расти.

– Именно так. А знаешь, что из этого следует? Даже очень юная Бездна может войти в любую реальность, включая несбывшиеся, в любой из тамошних дней. И своим присутствием это несбывшееся овеществить.

– Овеществить этот ужас? Город, много столетий стоявший без Стефана и без обещанной ему чудесной судьбы? Чем так над ним издеваться, лучше уж действительно на хрен весь мир отменить, чтобы не мучился. И я за компанию с ним.

– Да ты дослушай сперва, – вздохнула она. – От разговоров ничего не случится. Одной болтовни недостаточно, точно тебе говорю.

Больше всего я тогда хотел заткнуть уши, заорать и сбежать на край света, где не будет ни Последнего Стража Порога, ни даже намёка на меня самого. Но вместо этого просто молча кивнул.

Нес тэше данэ аес эшерти. Шао тэре шер эшелат.

Она снова взяла карандаш и дорисовала лучи-колбасы так, что их концы сблизились, но остановилась прежде, чем они слились. Сказала:

– Если ты войдёшь в эту вероятность, проживешь там несколько лет человеком и сделаешь всё, что сможешь – один, без могущественных друзей и волшебных помощников – возможно, она перестанет быть такой безнадёжно унылой. Всё-таки ты это ты.

– Человеком?! Один?! И что я один смогу? Это мы уже проходили…

– Вот именно, проходили. Когда-то ты в этом городе одной своей дурью упрямой и неутолимой тоской по чудесной участи, без знаний, умений и даже веры в такую возможность несколько Проходов на изнанку реальности и ещё чёрт знает куда открыл. А Проходы такое дело, даже неосуществившейся вероятности пара-тройка не повредит. И самое главное, город с тобой развеселится и оживёт. Он там не мёртвый, но очень этого хочет, потому что давно утратил надежду, а значит, дело к тому идёт. Но уж ты-то легко его воскресишь… воскресил бы, если бы, предположим, каким-то чудесным образом вдруг оказался там. Теперь смотри, – она принялась штриховать один из толстых лучей. – Настоящая версия реальности никуда не делась. Она по-прежнему есть и обладает статусом единственной осуществившейся, по крайней мере, пока. Только ты неизвестно куда подевался, с точки зрения твоих друзей. Они тебя ждут и ищут. Жизнь им без тебя не мила. Всемогущий не намерен с тобой расставаться, и его можно понять. Одного этого достаточно, чтобы ты сюда вернулся, как миленький, а ведь есть ещё Стефан. И двойник смотрителя Маяка. И ещё какая-то сила на изнанке вашей реальности, новая и пока невнятная для меня. Неважно. Важно, что ты позарез тут нужен целой ораве могущественных существ. И они тебя, будь спокоен, уж как-нибудь да получат в тот же день, когда потеряли. Максимум через несколько дней. А для этого двум реальностям – существующей и несбывшейся – придётся слиться в одну. Перемен почти никто не заметит. С точки зрения обычного человека, ни Стефана, ни его – ваших общих! – дел всё равно нет. А в других городах и странах о вас вообще не знают. Всё в мире связано, но этих связей не то что людям, даже духам не отследить. Тем лучше! Тем легче будет реальностям слиться в один новый мир. Новый – это в данном случае самое главное! Мир, который никогда не стоял на Пороге, не проваливал испытание, не утверждался заново в адском статусе, не скатывался вниз. Следовательно, никаких парадоксов. Жизнь продолжается. Вы в ней – допустимо, умеренно невозможное. Как и прежде, с довольно неуверенным «не». И ещё… это, конечно, не самое важное. А может, и самое, чёрт его разберёт. Но Стефану, знаешь, не помешает избавиться от несбывшейся, но вполне вероятной реальности, где он уже много столетий мертвец. И город наконец перестанет видеть во сне, как он от тоски умирает, это не только ему, а натурально всей Вселенной подарок. Страшную силу имеют сны зачарованных городов!

Я смотрел, как она соединяет две толстые длинные линии в одну большую петлю. И понимал одновременно две вещи: на человеческую жизнь, в которой нет всех, кого я люблю, я ни на каких условиях не согласен, и – такую потрясающую возможность всё переделать по-своему я, конечно, не могу упустить.

– Ну, ты особо губу не раскатывай! – подмигнула мне туманная женщина. – Неба в алмазах не обещаю. Разве что потом приколотишь их сам. А после слияния двух реальностей всё останется примерно таким же, как есть, кроме того прискорбного факта, что человеческий мир не прошёл свой Порог. В новой реальности мир просто не пришёл на Порог раньше времени. И я к вам не приходила. Не было ничего. И делайте что хотите, хоть горькую пейте, хоть продолжайте плести из хаоса невозможную новую сладкую тень. Меня не касается. Строго говоря, меня вообще ничего не касается, моё дело – обнажать суть. Просто сам видишь, какая тут у вас суть обнажилась: этот мир очень хочет сохранить своё тайное сердце, ваш волшебный чокнутый город и вас за компанию, вопреки всякой логике, несмотря ни на что. А ты очень хочешь совершить невозможное, да такое, чтобы все сразу в обморок – ах! Ну вот, встретились два одиночества. Будем считать, я вас удачно свела. Дальше – сами. Что сможете – сможете, что возьмёте, то ваше, чем станете, тем останетесь. Такая будет игра.