Антон Емельянов - Маска из другого мира

— Короче, пожар начался в глубине сцены, — продолжила между тем Лариска. — Потом вскрылось очень много нарушений правил пожарной безопасности, кого-то наказали. А в театре с тех пор есть дополнительный бронированный занавес. В общем, Мишка, ты как хочешь к этому относись, но я начинаю думать, что вы, театралы, народ очень странный… и опасный.

— А ты знаешь, что в Питере есть легенда о станциях с закрытыми путями? — я решил переключить внимание подруги. — Ну, ты понимаешь, это те, где двери открываются параллельно с дверями в вагоны. Якобы при строительстве на каких-то тварей наткнулись, и это теперь вроде как защита от чудовищ, чтобы они не вырвались в город.

— Ха! — неожиданно улыбнулась Лариска. — Хочешь сказать, это то же самое? Броню поставили, чтобы «преисподнюю» закрывать?

— Вдруг в театре тоже живут какие-то твари, и мы, актеры, боремся с ними, — подмигнул я девушке, балансируя на тоненьком льду. Хочешь отвести подозрения, используй частичку правды, ведь в нее поверят не так охотно, как в полную чушь.

— Да ну тебя, Хвостовский! — рассмеялась Лариска. — Я тебе о серьезных вещах говорю, а ты… В общем, береги себя, а то у вашего Иванова и вправду какие-то странные методы — надо же, актеров запирать на сутки без связи, чтобы спектакль репетировать. Может, мне расследование провести?

Филиппова оживилась, перед ее глазами явно проносились скандальные заголовки о режиссере-садисте. «Он держал нас на хлебе и воде, заставляя сутками готовиться к спектаклю по Чехову…»

— Не надо! — я замахал руками. — Лучше что-нибудь хорошее напиши — например, о том, что на этой неделе я играю в «Вишневом саде» молодого лакея Яшу…

Лариска расхохоталась, а я вздохнул с облегчением. Главное, чтобы она, раскапывая жуткие истории про театры, не выкопала себе могилу… Надо будет поговорить с Ивановым, может быть, он предупредит того же Бейтикса, чтобы в случае чего не слишком остро реагировал. Или лучше с Гонгадзе? Мы с ним вроде как теперь знакомы, а с нашим чекистом у режиссера ТЮЗа отношения явно лучше, чем у Артемия Викторовича. Не хочется, конечно, но ради Лариски…

Вскоре к нам подтянулся Сашка, и разговоры на неоднозначные темы сменились обсуждением новой короткометражки — на сей раз авторской, сценарий к которой сам наш друг и написал. А я в очередной раз подумал, что если бы можно было раскрыть секрет общества масок, блокбастер на эту тему получился бы хоть куда.

И снимал бы его, естественно, мой лучший друг.

***

Из нашей любимой «Кофейной лавочки» мы вскоре решили перебраться на квартиру к Лариске. Сашка предложил было поехать к нему в Затьмачье, но идея была дружно отвергнута — слишком уж депрессивным становилось жилище, которое каждую неделю покидала очередная семья. И совсем другое дело — это Ларискина студия в одном из жилых комплексов у сосновой рощи. Диван, телевизор, плита с кофемолкой, и все это в шаговой доступности. Как говорила наша подруга, единственный плюс малогабаритных квартир.

Такси снова запаздывало, но мы все равно вышли на улицу под густые хлопья падающего снега. Ранние зимние сумерки делали город мрачным, а потому власти старались украсить его праздничной иллюминацией, на которую, по словам нашей подруги, были выброшены миллионы рублей. Но нам с Сашкой нравилось.

Я вновь увидел серую неприметную легковушку, каким-то девятым чувством ощутив смутное беспокойство. Так, стоп, Хвостовский! Ты ведь не думаешь, что хутхэны или сикигами будут подстерегать тебя на видавшем виды «Ланосе»?

— Тайное становится явным! — громко сказал я, когда Лариска как раз закончила свой рассказ о каком-то очередном скандале во властных структурах.

— Ты чего это, Хвостовский? — подозрительно уставилась на меня подруга, а я тщетно пытался разглядеть сквозь затемненное лобовое стекло желтый отблеск.

— Маска, я тебя знаю! — добавил я, подумав, и тут вдруг мне показалось, что в «Ланосе» действительно что-то сверкнуло.

— Нет, определенно ваш режиссер перегибает с методами, — нахмурилась Лариска.

— Мишка, тебе явно отдохнуть надо, — сочувственно проговорил Сашка. — Вон уже наше такси как раз подъезжает…

К кофейне и вправду в этот момент подрулила черная «Ауди» — судя по номерам, та самая, что высветилась в приложении. Я снова вгляделся в непроницаемо темное лобовое стекло серого «Ланоса», но на этот раз ничего не увидел.

На всякий случай я запомнил номер этой подозрительной легковушки, чувствуя, что меня немного накрывает паранойя. Но когда наше такси резво стартануло на укатанном снегу, чертов «Ланос» включил фары и выехал с парковки. Я уже хотел было, как в кино, попросить водителя ехать запутанным маршрутом, но серый драндулет свернул в ближайший переулок и исчез с горизонта.

Внезапно пиликнуло сообщение. И пока Сашка с Лариской живо обсуждали несуществующие методы Артемия Викторовича, я прочитал его и понял, что мне не казалось. Хвала Мельпомене, а то я уже начал было опасаться, что путешествие в другой мир и впрямь вызвало во мне психическое расстройство!

«Люди Бейтикса какое-то время за всеми понаблюдают, — написал в чате наш режиссер. — Расслабьтесь и не паникуйте».

Как только корень проблемы был обнаружен, мне моментально полегчало, и весь оставшийся вечер я не вспоминал ни о масках, ни о хутхэнах, ни о, сатир их раздери, сикигами.

Утром понедельника я встал рано — как и должно быть. Хоть мы и не отправляемся на этой неделе в рейд на ту сторону, тренироваться нужно. И чем больше занятий, тем меньше пробелов в знаниях и тем выше шансы на выживание в другом мире.

В театре на первый взгляд все было как обычно — словно и не выносили позавчера трупы в коробках для мебели… Словно не было межпространственных переходов, явления странной девушки, охотницы на сикигами. Кстати, насчет последних. Новые таинственные враги, их внезапная вылазка и грозящая нам всем опасность вылилась в легкую паранойю — при встрече мы теперь не только здоровались, но и обязательно добавляли фразу-триггер. Иногда по несколько раз на дню.

— Всю ночь не спал, — доверительно рассказывал мне Ден, пока мы шли в комнату с антисценой, где оставили в субботу свои макеты для преобразования. Костик и Элечка шагали чуть позади, переговариваясь о чем-то своем. — Как только глаза закрываю, сразу эти злокозненные духи чудятся. Как там их? Точно, сикигами. Думал, отдохну после такого насыщенного рейда — куда там…

Он тяжело вздохнул, но я мог его поддержать исключительно дружеским похлопыванием по плечу. Я-то сам выспался просто отлично, но хвастаться перед боевым товарищем подобным успехом что-то не хотелось. И чтобы не расстраивать его, и чтобы не показаться каким-нибудь социопатом… Так что весь оставшийся путь мы обменивались ничего не значащими фразами, а когда вошли в скрипнувшую дверь, замерли. Все четверо.