Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

Его ногти чуть удлинились, а над нижней губой выступили узкие клыки. Я замерла. Мне не хотелось смотреть на него, но и закрыть глаза не было сил. Лицо обожгло. Я дернулась, попыталась закричать, но так как рот был закрыт, ничего не вышло. Меня словно сковали. Хотелось выпустить клыки, но почему-то и этого сделать не получилось. Я замычала от боли. Ногти на удерживающей меня руке превратились в толстые звериные когти и легко взрезали кожу. Сквозь вспышку боли хорошо чувствовалось, как они проникают в рот. Еще совсем чуть-чуть и достанут до зубов. Жуткое ощущение полной беспомощности довершило дело.

Внутри я кричала и билась, силясь напрячь хоть один мускул кроме горла, но я оставалась все в той же позе.

— Если тебя не останавливают силы Приказа, то может это убедит, — издевательски прошептал Амадей. — Я могу сделать с тобой все, что только пожелаю! И в твоих интересах заботиться о том, чтобы мне не хотелось сделать тебе больно! А теперь, я повторю: попытаешься дать свою кровь в подобной ситуации еще раз — и я изувечу тебя настолько, что в зеркало смотреть не сможешь!

Он разжал пальцы и с видимым удовольствием облизал окровавленные когти. Оцепенение спало так же резко, как и накрыло. Я отшатнулась к стене и прижала обе руки к кровоточащему лицу. Клыки так и не показались, зато получилось беззвучно зарыдать. Я не понимала за что он так со мной? Ведь я не сделала ничего плохого! Суть вампира такая же часть Амадея, как и он сам. Почему ему можно пить мою кровь, а его сути нельзя? Он может в любой момент приказать мне или просто попросить моей крови, и я дам, ведь он сам кормит меня только своей. Так почему мне нельзя делать тоже самое? За что такая ярость? А понять хотелось. Причем даже больше, чем отомстить своему Создателю.

Я закрыла глаза и мысленно громко и уверенно пообещала себе: что бы со мной не случилось, в жизни после жизни я не сломаюсь! Этот кровосос меня не сломает! От собственной решимости слезы как-то быстро стихли. И я заметила новое ощущение. Боли больше не было, а кожу начало стягивать. Сначала я подумала, что это от слез, но потом поняла, что дело в другом. Ранки от когтей на щеках затягивались, а вытекающая кровь впитывалась в кожу, как в губку. Немного неприятное, но не раздражающее ощущение регенерации. Я впервые испытала его. И не могу сказать, что оно мне не понравилось. Мысль о том, что я не останусь со следами его когтей на лице меня несказанно радовала.

Мысленно поблагодарила свою суть, потому что логично было предположить, что восстановление тела — ее заслуга, а не моя.

— Хм… меньше трех минут — а неплохой результат для покалеченного птенца! Ты молодец, Аврора! — последние слова прозвучали с неожиданной теплотой в голосе и уже совершенно спокойным тоном, будто и не было угрозы.

Я удивленно моргнула. Как можно угрожать, причинять страдания, а потом как ни в чем не бывало хвалить?!

— А все вампиры сумасшедшие? — спросила я, сама не веря своей наглости.

— Что? — не понял Амадей.

— Вы меня сейчас запугивали, сделали что-то с моим телом, а теперь хвалите и все это одновременно! Это же ненормально!

— Что есть норма? — улыбнулся он. — То, что нормально для человека и то, что есть норма для вампира — разные вещи! Ты больше не человек, так что и перестань рассуждать, как еда. Хотя, с другой стороны: если тебе придаст уверенности мысль, что вокруг тебя одни психи, а ты одна нормальная, то живи так! Мне, в сущности, плевать, что продлит тебе жизнь…

Пока он вещал, я его слушала и одновременно прислушивалась к своей сути. Ее мысли и озвучила:

— Вы ведь хотели проверить могу ли я вылечить раны, да?

Его лицо осталось без изменений.

— Но зачем было так делать? — голос дрогнул, превратившись в детскую обиженность.

Вампир улыбнулся шире.

— Соединил приятное с полезным, недоразумение мое! — от него веяло отличным настроением и каким-то… облегчением, словно он долго не мог дышать, а сейчас появилась возможность вздохнуть полной грудью.

Его облегчение я чувствовала не на коже, как гнев, например. А где-то в области желудка легким спазмом. Его ощущения были похожи на мои в детстве, когда я радовалась, но при этом я четко понимала, что это его ощущения, а не мои. Они ощущались, как посторонние.

Я же испытала радость за него. Почему-то мне было приятно от мысли, что ему вдруг стало легче. И от этого я разозлилась на себя. Нужно поскорее узнать все, что только возможно обо всех аспектах связи между Создателем и его птенцом. Иначе я просто потеряюсь в его эмоциях и за то, чтобы он улыбался, готова буду страдать под пытками годами. А это не устраивало уже меня, да и мою суть тоже.

Он плавно поднялся на ноги, и выставил вперед руку. Этот жест, словно приглашает на танец даму, был мне уже знаком и почему-то обрадовал. Я глянула на застывшие пальцы и поняла, что начинаю войну сама с собой. Этот вампир вызывал во мне слишком противоречивые эмоции. С одной стороны — ненависть и страх. А с другой — симпатия, почти любовь и ужас от мысли, что с ним может что-то случится. Выпрямилась я сама. Мне его помощь не нужна.

— Нам пора, Аврора. — проговорил он.

— Куда? — тут же поинтересовалась я.

Амадей улыбнулся.

— Ты больше не человек, а значит тебе нужны новые документы. Поедим получать твой новый паспорт. Сообщим всему миру о том, что ты восстала! — последнюю фразу он произнес с плохо скрываемым торжеством. — Но, сперва тебе нужно переодеться, и кое-что сделать.

Он указал рукой на низкую кушетку у противоположенной стены. На ней лежала стопка чистой одежды, а на полу стояли кожаные высокие сапоги с металлическими круглыми носками.

— Одевайся, и быстро! Ночь коротка, а у нас еще полно дел.

Я пошла к стопке одежды. Очередная футболка с длинным рукавом и готическим серебряным принтом. Темно-синие джинсы и нижнее белье. Амадея я не стеснялась, а он не стремился играть в джентльмена.

— Никто не должен знать, что ты Калиго, — заговорил он.

Я посмотрела на него вопросительно, но на вопрос не решилась.

— Большинству людей известно лишь про существование Карно. Многие охотники знают, что старые вампиры медленно горят на солнце, догадываются, что существуют Калиго, но у них нет доказательств. Про Рокто, как сама понимаешь, знают единицы среди людей.

— Почему так? — тихо спросила я, натягивая футболку.

— Потому что это закон, установленный Рокто, когда вампиры открылись людям. Когда-нибудь, несомненно, этот запрет будет снят, но не сейчас.

— А каждый вампир будет видеть, что я не Карно, а Калиго? — уточнила я.

— Разумеется, пока ты не научишься это скрывать. — кивнул Создатель. — Я научу тебя маскироваться под Карно. Это не сложно, когда ты станешь лучше управлять своей сутью, потому что любой Карно слабее тебя, а слабым всегда проще казаться, чем сильным. У нас нет времени ждать, когда ты полностью придешь в себя. Его и так упущено слишком много. У нас час, может два на то, чтобы ты научилась скрывать истину под маской слабости.