Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

— Амадей, ты в курсе, что с каждым годом все больше превращаешься в старого брюзгу? — этот голос оказался совсем другим. Звонким, высоким, мальчишеским. Полным детской непосредственности и уверенности в себе.

— Мне не до развлечений, Стас, — устало вымолвил первый, которого звали Амадеем. — Просто выдели мне каморку с приличной кроватью и кровь. Я немного переведу дух, а после…

Его речь прервал торопливый, и от этого еще более громкий перестук каблуков Николь. После последних слов Амадея девушка испуганно охнула.

— Мое сокровище, она уже прибыла? — вопросил молодой, судя по всему, Стас.

— Да, — немного визгливо и напугано ответила девушка.

— Ты ж моя умница! — поблагодарил Стас, а затем обратился к своему собеседнику: — Амадей, ты же еще не знаком с моей Николь?

— Не имел чести, — вежливо отозвался тот.

— Ой, мамочки! — пискнула девушка, и, кажется, отшатнулась от мужчин, потому что я отчетливо разобрала, как каблуки несколько раз пристукнули по полу.

— Николь! — неожиданно жестко и властно оборвал мальчишеский голос. — Возьми себя в руки!

Девушка поспешила удалиться.

— Ты все так же питаешь слабость к Франции, друг мой? — вопросил вкрадчивый голос Амадея, как мне показалось, с легкой иронией в голосе.

— Есть такое дело, — беззаботно отозвался молодой. — У меня для тебя сюрприз!

— Я не люблю твои сюрпризы! — напряженно отозвался тот, кто так напугал Николь. И в его голосе мне послышалось нарастающее раздражение.

— Нет, нет, что ты сразу? Я же помню твое недовольство в прошлую нашу встречу. Но этот подарок тебе точно понравиться. У меня сегодня государственный донор. Я уже три года нахожусь в их базе. Меня занесла туда Николь — дурашка думала, что так я стану больше получать крови. Наивная малышка она у меня еще. Ну, да не в этом суть, в общем, сегодня у меня мой донор! — последние пару слов прозвучали так, словно парень выиграл в лотерею.

— И что мне с этого? Хочешь, чтобы я посмотрел, как ты ешь? — не понял Амадей.

А вот я все поняла и прикрыла глаза.

Молодой парень рассмеялся.

— Нет, ты не понял! Полное единовременное донорство, Амадей! И она только моя…

Юный голос замолчал, видимо, позволяя собеседнику осознать услышанное.

— Это действительно любопытно, Стас. Ты не станешь возражать, если я поприсутствую?

— Конечно же, нет! — обрадовано отозвался молодой. — Я даже хотел предложить тебе разделить со мной ее.

— Ее?

— Ага! Вижу, что тебе стало очень интересно. Пойдем, поищем наш маленький аперитив.

Я снова почувствовала, как лицо искажается в усмешке. Я — аперитив. Очень верное определение, которое внушает мне надежду на то, что все закончится быстро.

Шагов я опять же не расслышала. Но буквально через пять секунд дверь в комнату распахнулась, впуская подростка. Я бы сказала, что Стасу не больше четырнадцати. Невысокий, со светлыми волосами и голубыми глазами. Я бы никогда не подумала, что это вампир. Никогда! Обычный подросток. Причем, не слишком эффектный. Есть такие мальчишки, которые выглядят старше своих лет и красивее. Но этот был типичным юнцом: немного угловатый, худой, со светлой кожей. Ничего особенного. Парень был одет в белые джинсы, мокасины и темно-синюю футболку.

Он сделал пару шагов ко мне и замер, с интересом рассматривая. Я тоже рассматривала его. И была рада тому, что вижу. Он был таким, каким мне бы и хотелось видеть своего носителя. Смешливый, живой, общительный. В нем было что-то от Светы и Антона — похожий типаж личности. Было что-то, что заставляло меня радоваться и благодарить судьбу. Честно говоря, где-то внутри я опасалась, что мой убийца окажется маньяком. Таким вампиром, какими их представляют себе обычные обыватели, пугая детей или особенно религиозных пенсионеров. Я знала, что это всего лишь видимость, знала, что эта маска слетит с него в любой момент, и он перестанет быть просто мальчишкой, но я радовалась, что мой носитель похож на ребенка, похож на того, кто не просто убьет, потому что маньяк, а тот, кто убьет из необходимости, потому что ему тоже хочется жить, как и всем.

Щелкнул замок на двери, и я невольно покосилась в ту сторону. Отвела взгляд от Стаса и тут же испуганно вжалась в спинку своего ложа. Я никогда раньше не могла отличить вампира от человека. Все они пусть и были чуть бледноваты, но походили на людей. Повадками, мимикой, жестами — да всем. Идеальные охотники, которые только с виду похожи на своих жертв. Но тот, кто стоял у двери, не был человеком. Он даже не пытался им быть! Он был вампиром! Самым настоящим. Ему для этого не нужно было показывать клыки или прочие фокусы.

Высокий, даже очень высокий, наверняка больше двух метров. Худой, но с широкой грудной клеткой. Черные брюки, черная рубашка без галстука, чуть приталенная и навыпуск. Волосы прямые, густые и вороные, длиной до бедер, а на кончиках некоторых прядей словно застыли сосульки ярко-алого цвета. Я с трудом догадалась, что это такая прическа, а не засохшая кровь. Высокие скулы, бледные небольшие губы, которые казались невидимыми, превращаясь в тонкую нитку. Маленькая ямочка под нижней губой, прямой нос, большие миндалевидные глаза. Длинные ресницы и аккуратные изогнутые брови. Невероятно яркие зеленые глаза. Никогда не видела таких глаз у людей — настоящие сверкающие изумруды. На лице не было ни одной морщинки или пятнышка, ничего, что бывает у людей. Он был словно вылеплен из воска. И, как любое произведение искусства, не имел чисто человеческих изъянов. Но удивило меня не это! А цвет его кожи, его лица. Он не был бледным, как у тех вампиров, которые часто снимаются в кино или дают интервью. Его кожа имела серый, землистый оттенок. Словно… окоченевший труп! Совершенно неестественный цвет кожи. Если у человека, живого человека и может быть такой цвет кожи, то только в реанимации и после большой потери крови!

А еще от второго мужчины веяло чужим страхом, болью и кровью. Он был убийцей. Нет, все носители убийцы, но этот был им так давно, что это стало частью его ауры. Это ощущалось в воздухе, когда он оказывался рядом. Ну и, конечно, он был старше мальчишки. На вид ему было около двадцати восьми. К вампирам нельзя применять человеческие определения возраста. Ребенок может оказаться старше истории целого государства. Или мужчина с пивным брюшком и лысиной оказаться совсем молодым вампиром, которого защищают все собратья. Но все же…

Когда первый шок от того, что я вижу перед собой настоящего вампира, схлынул, пришло любопытство. Впрочем, оно ушло так же быстро. Какая, в сущности, разница, кого я сейчас перед собой вижу? Еще немного, и все это закончится. Я смотрела в зеленые омуты глаз старого, как этот мир, вампира и надеялась, что он не удержится и бросится на меня прямо сейчас. А еще я надеялась, как никогда раньше, что загробной жизни нет. Больше всего на свете мне не хотелось понимать, что память о моей жизни в каком-либо виде будет существовать и после моей смерти. Я смотрела, но ничего не происходило. Тоска и разочарование заполнили все внутри. Почему меня нельзя просто выпить?