Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

Мужчины за столом достали спрятанные карты и возобновили прерванную игру. Киргиз без интереса оглядел с ног до головы и отвернулся к стене. Черный подозвал «обласкавшего» человека и о чем-то начал в полголоса с ним переговариваться. Ещё один «смотрящий», интересно – куда подевались Иваныч с Вячеславом?

Я ещё немного посмотрел по сторонам, люди потеряли ко мне интерес и занялись своими делами. Не рискнув заговорить с играющими, я подошел к Киргизу:

– Извини, не спишь?

Плосколицый человек повернулся на шконке, уперся неподвижным взглядом в мою переносицу. Тяжелые веки глыбами нависали над лихорадочно поблескивающими глазами. Тонкие губы под мясистым носом нервно дернулись:

– Нет, чего тебе?

– Можешь немного рассказать, что тут да как?

– Три об этом с Черным, он в законах лучше разбирается. И вообще – поменьше спрашивай, побольше смотри, живее будешь. Через пару часов поменяемся, так что пока не тревожь, – и Киргиз закрыл глаза.

«Пока все идет хорошо!» – я вспомнил фразу из анекдота и присел обратно.

Игроки покосились на меня и продолжили раскидывать карты. Играли как-то лениво, ставка (спички) периодически перемещалась с одного края стола на другой. Негромкий разговор у кровати Черного, шелест карт и редкий кашель составляли весь звуковой фон.

Я задумался над тем, как легко могут посадить невиновного. В России сейчас такое сплошь и рядом. Перебежал дорогу человеку с властью и вот ты уже в окружении подобных «счастливчиков» любуешься через решетку на проходящую мимо жизнь. Я не могу сказать, что тут одни невиновные, но и «подставленных под удар» хватает.

Зато те, у кого есть деньги, творят, что хотят, и я слышал, что человеческая жизнь уже имеет определенную таксу. Задавили машиной мужчину – тот скончался. Подошли к скорбящим родственникам и предложили солидную сумму за ущерб: человека не вернуть, а зачем же «оступившемуся» молодость портить? Взяли одни, глядя на них, взяли другие – жизнь приобрела свою цену. Вроде не война, когда жизнь оценивается в стоимость патрона.

Тихое дребезжание вывело меня из тягостных размышлений. Черный мотнул головой, и Жмырь коршуном взлетел на верхнюю койку. Заслонив спиной форточку, начал тянуть веревочку с усердием рыбака, что вытаскивает донку с уловом. «Почтальон» тут же доставил письмо адресату Черному. Тот неторопливо развернул бумажку и вчитался в нее. Прочитал пару раз написанные строки и глянул на меня.

– Сидельцы из основных желают всем доброго здравия и скорейшего освобождения. За вновь прибывшего не говорят худого, но и хорошего тоже сказать не могут. Какие-то непонятки с мокротой в Шуе, но люди показывают на собак. Попал сюда по ментовскому беспределу, так что будет как все, а там посмотрим. Киргиз, хорош массу давить, видишь – человека дорога измотала, – Черный криво усмехнулся, глядя, как я потер ноющую скулу.

Киргиз с покряхтыванием сел на кровати, почесал лохматую голову, о чем-то тяжко вздохнул.

– Кидай скатку поверх моей, всё же помягче. Да и клопам стремно будет – они у меня высоты боятся, – люди у стола дружно гоготнули на подобное высказывание.

Я так и сделал. Немного поерзал на узкой койке и смежил веки.

– Носки сними. И так дышать нечем, – последнее, что я услышал перед провалом в сон.

– Портянки сними, Андрюха, и так дышать нечем!!! – приглушив голос, поворачивается ко мне лейтенант.

– Ага, я фашистов буду босоногим догонять? Засмеют ведь!!! – я отвечаю на шутку, немного снять напряжение перед боем не помешает.

Где я теперь? Я осмотрелся по сторонам. Ё-моё, я же в танке! В самом настоящем танке!

– Вот-вот, пошли гады, – Павел кивает на дорогу.

По дороге, стреляют глушителями и поднимают пыль мотоциклы с колясками. Один, два, три черных снаряда пролетают недалеко от нас. Разведка, пусть едет. Хотя так и подмывает пальнуть по этим ухмыляющимся рожам. Фрицы здоровенные, как на подбор, рукава засучены, автоматы в лапищах смотрятся, словно детские игрушки. Едут, не скрываются, по-хозяйски оглядывают мою родную землю.

Хозяева, блин, ну посмотрим – какие вы хозяева!

– Эй, дяденька, может, ты меня услышишь?

– Андрюха, не отрывайся, когда достигнут ориентира – встречай блинами! – у Зиновия белеют костяшки на кулаках, так вцепился в рукояти перископа.

К дамбе приближается многократный рев танков. Вдалеке от нас вовсю слышатся взрывы, земля ощутимо дрожит от приближения армады.

Опять меня не слышат… Судя по гимнастеркам и шлемофонам я вижу Великую Отечественную… Офигеть…

– Шпилин вызывает, – рапортует Павел и Колобанов подаётся к нему.

Командир коротко отчитывается на полуматюки по поводу молчания танка и зло бросает аппарат обратно.

– Был приказ стоять насмерть, вот и будем держаться до последнего вздоха. Чего коробить перед боем? И так нервы как струны! – резко выдыхает Зиновий и снова приникает к перископу.

Напряжение нарастает, гул идущих танков всё увеличивается. На дорогу выкатывается колонна. Прут вперед как огромные жуки, поблескивают хитоном-броней. До ориентира, двух берез, остаётся совсем немного.

Было бы у меня тело, давно бы тучами носились мурашки, а тому, чьими глазами смотрю хоть бы хны. Или это дело привычки? Или самоотдача такая?

Сколько же их? Цепочка танков тянется по дамбе, у некоторых подняты люки и люди загорают на броне. Видать жарковато фрицам, ну ничего, сейчас будет ещё жарче. Ага, вот вылезает последний жук, за ним поднятая пыль оседает на ковыляющую пехоту.

– Всем готовность номер один! Не подкачай, Андрюха! – через полминуты рявкает лейтенант.

– Ориентир первый, по головному, прямой выстрел под крест, бронебойным — огонь!! – гремит хриплый голос.

И вот приходит то ощущение азарта, куража и бесшабашной удали. Вместе с ним накрывает каким-то ледяным спокойствием. Два чувства перехлестываются друг с другом, создают взрыв сверхновой – твёрдую решимость биться до конца и унести с собой как можно больше этих гадов. Оттянутая ручка ползуна сама вылетает из рук.

Грохот выстрела, пороховые газы и…

Е-Е-ЕСССТЬ!!! – я кричу вместе с бойцом.

ПОПАДАНИЕ!!!

Да ещё какое попадание – монстр с крестом на боку загорается и разворачивается, блокирует проезд остальным.

Николай тут же перезаряжает орудие и я, слегка подкорректировав пушку, выпускаю ползун из рук.

Попадание!!

Второй танк повторяет участь первого, и весь ряд захватчиков стекается к затору, не разобравшись, что творится впереди.

– Переноси огонь на хвост, Андрей! Закроем их здесь! – кричит Зиновий, не отрываясь от перископа.

Роденков опять на высоте – сбрасывает отработанную гильзу и четкими, выверенными движениями заряжает орудие «морской гранатой».