Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

Удобный, не тяжелый, хотя и массивный на вид, арбалет как влитой лежал на руках. Куча скрытых тайничков в прикладе отозвались на прикосновения легким гулом. Сила, ярость, мщение – три слова возникли при взгляде на это прекрасное оружие. Даже запачканный и зацветший арбалет внушал уважение.

Руки дрогнули, но я списал на усталость. Действительно, столько всего случилось, что поневоле остановишься на отдых. Но нельзя расслабляться. Образ серого перевертня с белым пятном на лбу заставил крепче ухватиться за арбалет.

Берендеи на другой стороне реки молчали, понимали, что сейчас ведарь общается духовно со старым орудием клана. Возможно, из него стреляли по берендеям, но как-то неловко об этом спрашивать у двух помогающих. Какой-то подлостью попахивает сам вопрос – «простите, а не убивали из него кого-нибудь из вашего племени?»

Я вновь накинул холщовую ткань на оружие и ринулся в леденящую воду, распугивая рыб босыми ступнями. Как только ступил на берег, сбрасывая оцепенение с окоченевших ног, где-то далеко в бескрайней тайге прокатился отголосок волчьего воя.

– Выдвигаемся! – отрезал Сидорыч, быстро кинув взгляд в направлении воя. – Бежать будем быстрее, чем раньше, так что запасайтесь воздухом.

– Эх, такая рыбалка сорвалась! – пробурчал Иваныч. – Жаль, но что ж поделать, надо ведаренка выручать!

Пять рыбин ещё слабо трепыхались на берегу, когда берендей пустил импровизированную острогу по течению. Иваныч завернул всю рыбу в промасленный пакет и засунул в рюкзак. В мой. Где и так лежала остальная снедь, с легкой руки берендеев сваленная на многострадальные плечи.

– Что-то случилось? – я решил прикинуться дурачком, пока надеваю берцы.

– Пока ничего, но с этой минуты ты стал для перевертней ещё опасней, и охота за маленьким ведаренком откроется не шуточная. На моей памяти ни разу не было, чтобы Дикая охота промахнулась со своей жертвой. Экий же ты неловкий, – Сидорыч подхватил падающий арбалет и тут же отдернул руки, – Вот же блин, забыл как жжется заговоренная медяха! Аккуратней с ним, ведарь. Неси как яйца.

– Как свои! – уточнил Иваныч.

– Благодарю за помощь, теперь бы узнать в кого пулять, а то вдруг начну палить во всех без разбора! – я вопросительно взглянул в глаза старика.

Тот хмыкнул и повел плечами, словно стряхивая с плеч накинутую куртку. Я веревкой прикрепил оружие к телу, плечи арбалета вровень с моими, ложе спускалось по позвоночному столбу.

– Придет время – узнаешь. Да и много-то не напуляешься, в прикладе осталась всего одна стрела. Других-то стрел никогда и не было, – старик кивнул на прикрепленный к спине арбалет.

– Хорошо. Я готов! – я попрыгал на месте, проверяя – все ли прилажено и ничего не болтается.

– Бежим также след в след. Михайло, не отставай! – старичок рванул с места в карьер.

Снова началась гонка, но быстрее. Я удивлялся: пока бежал к сосне, было гораздо легче. Но вот обратно – словно пудовые гири привесили к ногам, и с каждым днём они становились тяжелее. Я подтягивал каждое утро ремень, а в последний день и вовсе провертел новую дырку – так много веса сбросил за это время. Щеки Иваныча тоже впали, но глаза сияли тем же непримиримым и яростным светом. Сидорыч бежал, абсолютно не напрягаясь, словно семижильный, и уплетал с аппетитом, когда мы валились на землю от усталости.

– Старая закалка! – с уважением отмечал Иваныч.

– Чистые продукты, свежий воздух и ежедневные обливания холодной водой! – отвечал ему Сидорыч. – Это вы в своих городах обленились. В магазины за едой неспешно ходите да на машинах ездите, а у нас тут за пище бегать приходится. Вот в чем разница нашего здоровья.

Я в большинстве случаев молчал, гадал – в кого же выпустить заговоренную стрелу. По всем признакам более всего подходил Голубев, но могу и ошибаться. Я давно не видел следователя и не могу точно сказать – перевертень или всего лишь «мент», рьяно исполняющий свой долг.

На подходе к дому нас встретил зычный рев, его было слышно издалека. Улыбающийся старик оглянулся на нас.

– Сергей развлекается, недаром я его оставил!

– Оставил бы меня, и я душу потешил! – крикнул из-за моей спины Иваныч.

– Ты дома тешишь, а он хотя бы тут оторвется. Сам понимаешь, что людей обучать, что берендеев – разница огромная! – сказал старик, и припустил с удвоенной энергией.

Мы выскочили на поляну, где разворачивалась «трагедия». Взмыленные ребята отжимались на одной руке, а покрасневший от натуги подполковник громко задавал им счет и хлестал над землей хворостиной, заставляя ребят подпрыгивать при выпрямлении рук.

Одним словом – идиллия. Иваныч даже причмокнул языком от удовольствия лицезрения. Правда, потом рухнул на колено, но тут же встал, опершись на руку старого наставника.

– Здорово, бегуны! Эк же тебя, Иваныч, разморило с дороги. Совсем забыл, как нас батяня гонял, нужно почаще приезжать! – хохотнул подполковник и обернулся к приостановившимся ребятам. – Я говорил закончить упражнение? Правильно – нет! Тогда ррраз!!!

– На брата своего не клевещи, Сергей. Он доблестно держался. Мы проводили ведаря до заветного оружия, и за компанию трофеи добыли. На-ка, посмотри! – старичок что-то достал из рюкзака Иваныча и кинул в руки подполковнику.

Тот поймал на лету пластиковый пакет и присвистнул от удивления. В пакете перекатывались желто-красные бусины.

– Сколько же их было? – показал ребятам и кинул пакет обратно.

То, что я принял за бусины, на самом деле оказалось человеческими зубами. Вырванные с корнем клыки катались по днищу, чернея запекшейся кровью.

– Десять перевертней встретили, в основном цепляли ночью. Днем как-то уходили от них. Сперва по одному, потом двоих накрыли, а там и к остальной группе вышли. Чуют, что творится что-то важное, вот и собираются в стайки. Тьфу, – сплюнул Иваныч.

– Так это пока я спал? – я показал на пакет.

– Видишь, как красиво все сделали? Ведарь даже не проснулся, – хохотнул Сидорыч, – А ты говоришь, что Михайло забыл. Всё лапы помнят, всё нос чует. Хороших бойцов воспитал, вот если бы мои охламоны такими же стали, то и помереть можно спокойно.

– Батя, да чего ты о смерти-то заговорил? Поживем еще, покуралесим. Можете встать! Пять минут отдых, и потом пробежка! – рявкнул Сергей Анатольевич на отжимающихся ребят.

– Кто ж его знает, Сергей, вдруг завтра деревом придавит, али ведарь какой пульнет из самострела ненароком! – старик поднялся на крыльцо. – Вам два часа на сборы, и потом пошли на хрен!

– Вот узнаю батяню! – проговорил задумчиво подполковник, – Всегда такой ласковый, да заботливый.

– Ласковый? Да, от его лап перевертни засыпали напрочь. Убаюкивал одним ударом, словно кирпич разбивал. Как по следу находил – сказка, я и учуять не мог, а онрассказывал: сколько их и как далеко находятся. Чуть ли не паспортные данные выкладывал, – улыбнулся Иваныч.