Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

Встречались редкие машины, мы голосовали проезжающим мимо машинам. Спустя десять проехавших остановилась обшарпанная «Газель». Водитель, мужчина лет сорока, с тяжелым грушевидным носом и жиденькими усами, открыл пассажирскую дверцу.

– Здорово, служивые! Вы как здесь оказались? – голос сиплый, слегка невнятный, как у каждого, кто чаще молчит, чем разговаривает.

– Здорово, коль не шутишь! – выступил вперед подполковник, погонные звездочки переливались в лучах солнца.

– Да какие уж тут шутки за столько верст от части оказались – явно неспроста. Да ещё и целый подпол во главе! – улыбнулся водитель прокуренными зубами.

– Сломались по дороге, а в Курган нужно до зарезу, вот и ловим попутки. Сам понимаешь, что пока наши приедут, да пока починят. Ты кстати не в Курган направляешься? – осведомился подполковник.

– Так точно, в Курган. От же блин, привычка осталась! Ха-ха! Сколько лет не служу, а уставные ответы в кровь впились! Садитесь, подвезу. Один в кабину, двое в кузов – кивнул водитель. – Только у меня в кузове куры, запашок там не очень.

– Нам не привыкать! – гаркнул подполковник, залезая в кабину. – Ребята, загружайтесь! Лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Мы переглянулись с Иванычем – хитер подпол. Но делать нечего, аккуратно распахнули задние двери, памятуя о драгоценном грузе. Опасались мы напрасно, все куры помещены в специальные клетушки, они хором кинулись обсуждать наше появление. Испуганный гвалт, режущий глаза запах, солома на металлическом полу.

– Может все же лучше хорошо идти? – неуверенно переспросил я Иваныча.

Тот поджал губы, мол, транспорт не выбирают и приходится брать, что дают.

– Командир, ты хоть щелку нам оставь, чтобы изредка припадать губами. А то ведь задохнемся напрочь, – попросил Иваныч у закрывающего двери водителя.

– Вон заслонку отодвиньте, да и дышите на здоровье! – водитель показал на паз в глухом борту.

Иваныч сразу дернул за него, и небольшой зайчик заплясал по рыжим пруткам соломы. Водитель удовлетворенно кивнул и захлопнул дверцу. Мы кое-как притулили вещи и сами устроились на ободах колеса. Толчок сдернул нас с них, и опрокинул на запертые двери. Клетки с кудахтающими курами приблизились чуть ближе. Мы тронулись.

Всегда терялся во времени и пространстве, когда ехал в автобусе ночью, или в закрытом фургоне. Вроде бы и знаешь пункт назначения, и знаешь, сколько до него добираться, но вот ощущение неизвестности приходит каждый раз при движении в замкнутом пространстве. Так просыпающийся в машине пассажир может выглянуть в окно и по указателям определить, где они находятся, или на худой конец спросить у водителя. А если пассажир находится в багажнике авто, то он так же как и мы неуверен в настоящем местоположении. Куда везут, что ждет в конце, довезут ли? Все эти мысли вспыхивают иногда звездочками и снова пропадают в череде думок и образов.

Иваныч как-то сумел притулиться на парашютной сумке, облокотился о рюкзак и теперь храпит вовсю, невзирая на шум мотора, куриные пересуды и машинную тряску. Оставалось позавидовать такой стальной выдержке. Хотя чему завидовать – впереди ехал старый товарищ, испытанный годами. Зычный смех подполковника иногда доносился сквозь посвистывание ветра и шум мотора.

Я же пытался счистить зеленый налет с медной окантовки арбалета. Тряпочка скользила по выбитым рунам, но прочесть или определить слова практически невозможно. Налет забивал щелочки, превращая старинную вязь в непонятную кашу.

– Содой нужно, или лимонной кислотой. Так не ототрешь, – не открывая глаз, посоветовал Иваныч.

– Спасибо, буду знать. Вы уже сталкивались с таким оружием?

– Лично нет, знаком по рассказам. Вроде как это убийца богов, выстрел из него смертелен для оборотней высшего уровня. Ты понимаешь, как мне об этом тошно говорить? – Иваныч посмотрел в упор.

– Да, конечно. Мне было любопытно. Но не буду расспрашивать, лучше узнаю у тетки. Надеюсь, она скоро поправится, я же за ночь в больнице восстановился, – я убрал арбалет прочь с глаз.

– Да, думаю, она скоро поправится. Но она ведь не девочка, чтобы на другое утро с окошка прыгать. И ты не за ночь восстановился, а спустя сутки. Ты, наверно, не знаешь, что, пока восстанавливался, перевертни напали скопом. Защищая тебя, погибла докторша, Наталья. Она была тоже из ведарей, близкой подругой Марии. Сейчас с Марией должны быть мои ребята. По крайней мере, до нашего прилета должны продержаться, – Михаил Иванович тяжело вздохнул.

– Однако я раньше Наталью никогда не видел! Как же она может быть близкой подругой тетки?

– Да ты бы никогда и не увидел ее, если бы не начавшийся хаос. Тебя растили как цветочек, постоянно оберегая от чрезмерных нагрузок, чтобы не вырвались на свет способности. Но ты каким-то образом смог привлечь внимание оборотней, и за последней кровью началась охота. Ты мог бы прожить жизнь, влюбляться, жениться, разводиться, растить детей, и даже не узнал бы о нас. Но что-то пошло не так, и перевертни увидели тебя. О, остановка, бензином пахнет, значит на колонке, – поделился наблюдениями Иваныч.

Нас выпустили, чтобы размять ноги. Походив, попив кофе, перекинувшись парой слов со словоохотливым водителем, мы забрались обратно. По словам водителя, через пару часов должны оказаться в Кургане. Подполковник сумел уговорить доставить нас до аэропорта, и мы снова залезли в ароматный кузов. Курицы встречали как старых знакомых радостным кудахтаньем.

В поездке мы больше не разговаривали, я с головой погрузился в свои мысли. Прокручивая в голове сложившуюся ситуацию, даже не заметил как мы прибыли в аэропорт. Задумавшись, не заметил – как вылезли и попрощались с водителем. Мелькание образов, переходов, встреча летчика с подполковником, знакомый ИЛ-76 – все это проходило стороной. Напала какая-то странная слабость, апатия.

Я думал о том, как так вышло, что мной заинтересовались перевертни. Когда именно это произошло? Всё указывало на нашу драку после дискотеки. Именно тогда впервые появились эти существа. Гул моторов, слова подполковника, обращенные ко мне, Иваныч, отвечающий за меня – всё как в тумане. В мозгу вырисовывался один образ, преследовавший меня на протяжении всего этого времени – Голубев.

Юля! А как же она? Живет рядом с таким чудовищем и не знает? Жива ли тетя? Смогут ли ее охранить два молодых берендея, Вячеслав и Федор? Я невольно вспомнил катящуюся волну перевертней. И это днем, на виду у обычных людей. Десантников, стреляющих в огромных зверей. Голова разрывалась от вопросов, воспоминаний, образов и мыслей.

Сергей Анатольевич и Михаил Иванович оставили меня в покое, и о чем-то переговаривались. Я не заметил как отпил того самого душистого отвара, откуда у меня в руках взялась чашка. Голубев постоянно оказывался рядом при сложных ситуациях, или сам их создавал. Все смешалось в кашу.