Карен Линч - Пешка [ЛП]

— Не то чтобы я не хочу сказать тебе, — выпалила я. — Поверь мне, я не хочу пробыть здесь дольше, чем ты хочешь видеть меня здесь.

Лукас не шевелился.

— Ты не особо стараешься ради своей свободы.

Я не могла предать доверие Теннина, и уж тем более рассказать о нём людям, которых он боялся. Но если я не расскажу Лукасу хоть что-то, он не отпустит меня.

— Ты же знаешь, что я охотник, — сказала я, и он кивнул. — Человек, с которым я встречалась, тайный осведомитель, и он помогает мне по ряду конкретных работ. Вот почему я не могу сказать тебе его имя. Я дала ему слово, и я его не нарушу.

Я ожидала, что он начнёт давить на меня, но он сменил тему.

— Ты говорила, что в твоей жизни недавно что-то изменилось. Что именно?

— Я говорила тебе, это личное.

Его пристальный взгляд был неотступным.

— Ты должна что-то дать мне.

Я прикусила щёку так сильно, что почувствовала вкус крови на языке. Меньше всего я хотела обсуждать своих родителей с ним. Насколько мне было известно, он мог ненавидеть их, если они избавились от одного из его друзей, и осуждал их за это. Но я не видела иного выхода.

В поражении я понурила плечи.

— Неделю назад пропали мои родители. Последний раз, когда я видела их, в тот самый день, когда ты видел меня на Манхэттене, и с тех пор я их ищу. Именно поэтому я была у «Тега». И в «Ралстоне» я была в тот вечер, так как выяснила, что они были там в ночь исчезновения.

Мне было противно то, как надломился мой голос, от чего я выглядела маленькой и слабой. Неважно как часто я говорила об их исчезновении, легче никак не становилось.

Продолжительное время Лукас внимательно изучал меня, но по его лицу я никак не могла определить о чём он думал. Наконец он сказал:

— Чем занимаются твои родители?

— Они охотники.

Он нахмурился, словно до него только что что-то дошло.

— Джеймс… Патрик и Каролина Джеймс?

Пульс подскочил.

— Ты знаешь их?

— Лично нет, но я слышал о них. Они довольно известные в Нью-Йорке.

Я гордо вздёрнула подбородок.

— Они лучшие в этом деле. Именно поэтому такое исчезновение лишено всякого смысла.

— И как они исчезли?

Почувствовав себя немного спокойней с ним, я рассказала ему о задании, над которым они работали, и как они той ночью уехали на встречу с осведомителем. Я упомянула тревожный звонок от матери, и эмоционально подчеркнула, что они никогда не пропадали надолго, не сообщив мне.

Он потёр подбородок.

— Я впервые слышу об их исчезновении. Почему другие охотники не ищут их?

— Потому что им было сказано этого не делать, — с горечью ответила я. — Всем заправляет Агентство, и там решили, что мои родители работают с этим дилером горена. Все, кто знают моих родителей, скажут тебе, что это полный бред.

Лукас упёрся локтями в колени.

— Значит, ты сама в одиночку ищешь их?

— Если не я, то кто? — оборонительно парировала я.

Нечто, напоминавшее восхищение, вспыхнуло в его глазах.

— Как давно ты охотница?

Я застенчиво съёжилась.

— Меньше недели.

Он даже не стал пытаться скрыть своё удивление.

— Ты вот так просто решила стать охотницей?

— Никто ничего мне не рассказывал. Люди в этом бизнесе не откровенничают с посторонними, даже если ты дочь охотников. Единственным способом заставить их принимать меня всерьёз оказалось стать одной из них.

— И это сработало?

Я покачала головой.

— Пока что нет. Но работа охотником даёт мне свободу действий, которой у меня раньше не было. Сейчас я собираюсь сделать то, что должна была сделать с самого начала. Я собираюсь отследить дилера горена, за которым охотились мои родители.

— Мир, в котором орудуют дилеры горена, совсем не такой, с каким ты знакома, — сурово сказал Лукас. — Он вероломен и населён худшими из худших. Тебе повезёт, если ты выйдешь оттуда живой.

Меня бросило в озноб, и я содрогнулась.

— Знаю, но я должна попытаться. Это мои родители, и я их единственная надежда.

Он откинулся на спинку кресла, а я стала разглядывать свои крепко сжатые руки. Несколько долгих минут никто из нас и словом не обмолвился, и мне оставалось лишь надеяться, что я убедила его отпустить меня. Внешне он больше не выглядел злым, так что это, наверное, был хороший знак.

Он резко встал и, подняв голову, я стала наблюдать, как он покидает библиотеку. Я ломала голову, стоит ли мне пойти за ним или же нет. Но он вскоре вернулся. Живот омерзительно скрутило, когда в комнату следом за ним вошёл Фаолин. Вид у него был всё такой же презрительный, как и когда мы вошли в здание. Затем появился Конлан, и мой страх немного поугас, стоило мне увидеть его обнадёживающую улыбку.

Лукас сел на край стола.

— Фаолин возглавляет мою службу безопасности. Расскажи ему всё, что сообщила мне. Он проверит твою историю, и как только он убедиться, что ты говоришь правду, ты будешь свободна.

Хватила одного взгляда на Фаолина, чтобы понять, что он не обрадовался такой договоренности. Что если его не устроит моя история? Что они сделают со мной?

Я кивнула Лукасу, как можно дольше избегая леденящий взгляд Фаолина.

— Ладно.

Я повторила свой рассказ, и несколько раз Фаолин прерывал меня, задавая вопросы. Его тон и суть вопросов прекрасно давали понять, что он пытался подловить меня и поймать меня на лжи. Но этого не случилось, поскольку я была совершенно искренней с ним.

Один единственный раз я отказалась отвечать на его вопрос, когда он потребовал сообщить ему имя осведомителя, с которым я сегодня вечером встречалась. Ни злобные взгляды, ни невысказанные угрозы не заставят меня выдать ему Теннина.

Но я показала ему лист бумаги с именем и адресом кого-то, кто может знать, где я смогу найти дилера горена, который передал мне Теннин. Фаолин сфотографировал листок на телефон и сказал, что проверит эту информацию.

Я ввела их в курс того, что уже знала о работе по горену, и что дилером был эльф. Я также поделилась с ними своими подозрениями, что эльфы, которые напали на меня у «Ралстона», могли работать на дилера.

Когда я рассказала им о двух фейри, пытавшихся проникнуть в мою квартиру, мои допросчики обменялись не поддающимся расшифровке взглядом.

— Откуда ты знаешь, что это были фейри? — задал вопрос Фаолин, как обычно тоном сержанта-инструктора.

— Я не уверена, но из-за них камеры стали барахлить, пока они были у двери, и они не смогли пройти мимо наложенных на квартиру чар.

Свирепый взгляд Фаолина стал ещё более жёстким.

— Зачем вам на квартире чары против фейри? Вам есть что скрывать?

Я оскорблено выдохнула.

— Все охотники ставят такие чары на жилище. Такая работа не делает нас популярными среди некоторых людей.

— У тебя сохранились записи с камер? — спросил Лукас.