Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

– Вот именно. Дом Ключей считает меня взрослой, и я не понимаю, почему ты относишься ко мне как к ребенку.

– Ты носишь трусики «Неделька», – говорит Дес. – А это значит, что ты еще слишком юна для меня, и я не могу остаться у тебя до утра.

– Откуда ты знаешь про трусы? – подозрительно спрашиваю я.

Торговец потирает виски кончиками пальцев.

– Мне надо идти. – Он поднимается, я не свожу взгляда с него, любуюсь им.

Потом тоже неловко встаю с кровати.

– Пожалуйста, не уходи.

Наш разговор напоминает заезженную пластинку. Я давлю слишком сильно, и он спасается бегством. Знаете, что меня больше всего ужасает в этом? Чем больше он отдаляется, тем сильнее мое желание сократить разделяющее нас расстояние; но мои упорные попытки приводят к противоположному результату.

Я теряю единственного друга, и мы оба это понимаем.

Дес бессильно опускает руки.

– Калли, если я останусь, то поддамся искушению. Если уйду, то совладаю с собой.

Тогда просто уступи искушению .

Но он не делает этого и никогда не сделает. Потому что, несмотря на все гадости, которые говорит о себе Торговец, со мной он ведет себя достойно. И, откровенно говоря, в этом корень наших проблем. Наверное, он самый лучший и достойный человек из всех, кого я знаю.

Наши дни

Вот дерьмо.

Я попала, что называется, из огня да в полымя. Эта мысль преследует меня всю дорогу от дома до острова Санта-Каталина.

Мы приземляемся у крыльца прекрасного особняка Деса, он отпускает меня, я молча поворачиваюсь к нему спиной и иду к дому. Я чувствую на себе его пристальный, оценивающий взгляд.

Уверена на сто процентов: этот засранец обдумывает, с какой стороны ко мне подкатить.

Ничего, пусть еще подумает. Сама не знаю, что бы я сейчас делала на его месте, потому что пока не определилась, что чувствую.

Раздражение – это точно. Поводок, на котором он меня держит, только что стал еще короче.

Ярость и неверие – при мысли о том, что Торговец действительно вынудил меня переехать к нему на неопределенный срок. Если он не поторопится с расплатой, я могу провести в его доме всю оставшуюся жизнь. Я стараюсь игнорировать радостное возбуждение, которое охватывает меня при этой мысли – глупое влюбленное сердце не имеет права голоса.

Но помимо раздражения, где-то в глубине души я чувствую облегчение. Облегчение от того, что мне не пришлось изображать самодостаточную сильную женщину и оставаться в доме, который больше не может служить мне убежищем. Не пришлось, забыв о гордости, умолять его забрать меня к нему домой на следующий день после того, как я сбежала оттуда.

– Знаешь, я ни о чем не жалею, – говорит он мне в спину, и голос уносит ветер.

Не обращая на Деса внимания, я поднимаюсь по ступеням крыльца и захожу в этот дом, больше похожий на дворец.

– Завтрак и кофе, – бросаю я. – Я не могу более или менее вежливо разговаривать с тобой до тех пор, пока не получу завтрак и кофе.

Я чувствую прикосновение руки к плечу – Торговец материализуется рядом со мной.

– Тогда следует дать даме то, чего она желает. У меня есть для тебя сюрприз…

Кафе «Дуглас», чтоб мне провалиться. Вот на что он намекал.

– Прошло… столько лет, – говорю я, разглядывая знакомый интерьер. Мне кажется, что здесь ничего не изменилось – те же полированные деревянные столики, те же фотографии гавани на стенах, та же стеклянная витрина с пирожными.

Когда Дес привел меня в комнату с порталом, мне, мягко говоря, не очень хотелось снова ступать на одну из его лей-линий. Но когда мы сошли с линии на острове Мэн, настроение резко изменилось.

На улице темно. В южной Калифорнии вторая половина дня, но на Британских островах уже ночь.

Дес, откинувшись на спинку стула, лениво помешивает ложечкой в кофейной чашке. Я чувствую нечто вроде ностальгии, еще немного – и на глазах выступят слезы. Дес приводил меня сюда, когда ему надоедало сидеть в четырех стенах в общежитии.

Он следит за моим взглядом.

– Ты скучала по этому кафе? – улыбается он.

– Не столько по самому кафе, сколько по компании, – признаюсь я. И мне кажется, что я вижу в его глазах боль.

– Почему ты меня бросил, Дес? – шепотом спрашиваю я. Поскольку теперь нам предстоит жить под одной крышей, рано или поздно этот вопрос все равно всплывет.

Его лицо мрачнеет.

– Этот разговор мы отложим до другого раза.

Мне хочется заорать от раздражения.

– Прошло столько лет, какое это сейчас имеет значение?

Не умею врать. Прошлое по-прежнему имеет для меня значение. Десмонд Флинн – рана, которая так и не затянулась.

– Это имеет значение, – говорит он, словно читая мои мысли. Этот прекрасный, недоступный мужчина смотрит на меня сейчас, словно загнанное в угол животное. А я знаю, что это очень опасно, загонять в угол сверхъестественное существо, особенно эльфийского короля.

Да, я все это знаю, но не могу так просто сменить тему.

– Скажи мне, – настаиваю я.

Он трет глаза, раздраженно шипит:

– Обсуждать такие вопросы – не в моем характере. Все, что сейчас происходит – мне не свойственно. Я объясню тебе, когда наступит подходящий момент.

Надежда покидает меня.

– Дес, прошло семь лет . Сколько мне еще ждать, когда наступит подходящий момент?

Атмосфера накаляется.

– А ты вообще знаешь , что значит ждать?

Горечь в словах Десмонда заставляет меня вздрогнуть.

Облокотившись на стол, он наклоняется ко мне, и прядь белых волос, выбившихся из хвоста, падает ему на лицо.

– Семь лет, Калли. И сколько из них ты провела без мужчин? – В его голосе я слышу непонятные мне нотки. Возможно, это гнев, боль?

– Что ? – Я смотрю на него, распахнув глаза. – Какое отношение это имеет к моему вопросу?

– Самое прямое .

Неужели Дес… ревнует?

– Скажи мне, – повторяет он, и я замечаю, что в зале становится темнее, – сколько лет из этих семи ты провела в одиночестве?

Я продолжаю непонимающе смотреть на него. Я представляла себе этот день как угодно, но только не так.

Дес грубо хватает меня за запястье, касается браслета.

– Ответь мне.

И слова срываются у меня с языка сами собой.

– Ни одного. – Тьфу. Будь проклята магия. Будьте прокляты феи, эльфы и кредиторы.

– Ни одного, – повторяет Торговец. Да, он злится, но, видимо, этот ответ его удовлетворяет. Он разжимает пальцы.

Я сижу, сердито уставившись на него.

– Насколько я понимаю, сам ты все это время соблюдал обет целомудрия? – О, я достаточно наслышана о Короле Ночи, о том, что он меняет женщин, как перчатки. – Ты мудак . Ты меня бросил . Ты разбил мне сердце и бросил меня. Ты не имеешь никакого права меня ревновать.

Он снова наклоняется вперед, грозно глядя на меня.