Даррен О'Шонесси - Город смерти

Ой, блин! Кардинал! Я напрочь забыл, что вчера вечером он меня вызывал. Он меня ждал. Черт подери, он уже на ушах стоит от злости. Так и не допив сок, я бегом достиг машины и велел Томасу наддать газу. Зеленый туман вновь сжимал город в своих удушливых объятиях, но я приказал шоферу ни на что не обращать внимания и гнать что есть духу.

Бардак! Наверно, никто еще на свете не заставлял Кардинала ждать. И интуиция подсказывала мне: ему это не понравится.

В «Парти-Централь» мы попали в рекордный срок. Подбегая к дверям, я столкнулся с Фордом Тассо. Он задержал меня, ухватив за руку, и взревел:

— Где тебя черти носят? Он там весь кипит, блин, как сам Антихрист! Секретарш точно бумажки мнет. Кардинала не динамят. Чем только ты думаешь?

— Простите, — вымолвил я, пыхтя. — Я забыл.

— Ты…

— Знаю. Знаю. Он меня за это убьет, да?

— Если только убьет — твоя удача, засранец. Меня как раз послали за тобой с приказом вырезать пару ломтей из твоей задницы, если ты хотя бы не так чихнешь.

— Что ж, я уже здесь, — сказал я, отвернув воротник рубашки и утирая с лица пот. — Хочешь меня немного поколотить перед тем, как я отправлюсь — пусть будет заметно, что ты не зря хлеб ешь?

Форд с убитым видом покачал головой и ухмыльнулся.

— Ох, чтоб тебе дожить до глубокой старости, — проговорил он, — чтобы ты оглядывался назад и стыдился, каким несносным нахалом был когда-то. Валяй, беги туда изо всех ног. И вот еще, Капак, — крикнул он вслед. — Береги себя. Он весь кипит. Предложи мне поспорить на то, что тебя отпустят живым, — и гроша ломаного не дам, хоть против всего мира.

— Спасибо. — Я пулей пролетел мимо охранников. По дороге мне попался Винсент, правая рука Форда. Он мне очень удивился:

— Кой хрен ты сюда сам приперся? Я-то думал, это нам тебя придется силком тащить.

— Извини, что разочаровал, — отозвался я.

— Блин, — пробурчал Винсент. — А я-то оттянуться думал. Ну, бардак! На что бы день убить, а?

Я сунул ботинки администратору, вскочил в лифт, доехал до пятнадцатого этажа, на несколько секунд задержался перед нужной дверью, чтобы отдышаться. Секретарша глянула на меня испуганными глазами и принялась ворошить бумаги. Я закрыл глаза, чтобы не думать, — и мне примерещилась «та женщина». Вот уж не вовремя, так не вовремя: мне нужна была ясная голова, а не размышления об утраченном прошлом. Пришлось открыть глаза, прогнать загадочную женщину усилием воли, коротко постучаться в дверь и войти.

Он выхаживал вдоль подоконника, точно бык в неволе. И при виде меня, совсем как бык, втянул ноздрями воздух. Руки у него были заложены за спину — я не сомневался, что они дико гнут и сцепляют пальцы, точно у безумца.

— Что ж, мистер Райми, — проскрипел Кардинал, — вижу, вы наконец-то соблаговолили почтить меня своим присутствием. — Тон у него был ядовитый, а голос — более низкий, чем помнилось мне по другим беседам. — Надеюсь, я не оторвал вас ни от чего важного. — Я молчал. — Что такое, мистер Райми? Нечего сказать? Редкий случай. Язык отнялся?

Я открыл рот и, не думая, позволил словам сорваться с языка.

— Перестаньте капризничать, как маленький, — заявил я. — Ну, опоздал я — смиритесь. — Я уселся, положил ногу на ногу. — Что вам от меня надо?

Он вытаращился на меня такими глазами, словно видел впервые в жизни. Видимо, так оно и было. Прикрыв глаза, он начал растирать веки.

— Умным себя считаете, мистер Райми, что обращаетесь ко мне таким тоном? — проговорил он неспешно, тихо. Отнял руку от лица. Злобно уставился на меня. — Вы меня проверяете? Хотите узнать, как долго можно испытывать мое терпение, прежде чем я сорвусь и вцеплюсь вам в глотку? Вы потому меня оскорбляете своими словечками?

— Отчасти да, — признался я. — Мне нравится вас бесить. Развеселое занятие — дразнить зверя. Но основная причина в том, что с оправданиями у меня глухо. Я просто забыл, что вы меня вызывали. Просто-напросто. Я облажался. Так что сядьте, пожалуйста, и скажите мне толком, чего желаете? Или вы вырвете мне кишки за честность и отвагу?

Он упал в кресло и улыбнулся.

— Когда-нибудь, мистер Райми, — заявил он, — вы нарветесь. Вы играете с вулканом. Я вызывал вас, чтобы поздравить с успешной обработкой мистера Рида; потом вы меня разозлили, и я хотел получить вашу голову на блюде; а теперь мне остается только смеяться над вашей наглостью. Почему я вам такие гнусности спускаю, а?

Возможно, вопрос был риторический — но я ответил все равно.

— Потому что я такой же гад и сволочь, — заявил я. — Смотрю на мир вокруг — и хочу иметь все, что попадается на глаза. Я еще молодой и зеленый и точно знаю только одно: мне еще учиться и учиться. Но я все для себя решил, мистер Дорак. Я решил учиться без устали, брать с вас пример и когда-нибудь стать вашей точной копией, только сильнее. Но я таким не стану, если буду драться за крошки с вашего стола, кланяться и лизать вам зад. Не думаю, что вы сможете уважать такое ничтожество. Не думаю, что вы захотите видеть такого человека своим…

Я осекся, сообразив, что и так наболтал лишнего.

Кардинал склонил набок голову, сцепил пальцы, кивнул.

— Да-да, мистер Райми? Видеть такого человека моим…

Я отказался отвечать.

— Преемником? — саркастически протянул он. — Я угадал?

— Да, — растерянно закашлялся я.

— Вы и вправду думаете, будто я предпочел вас всем остальным, людям, которых знаю десятки лет, людям, которые сотни раз доказали делом свою ценность и преданность?

— Да.

— А вы мне преданы, мистер Райми? — вопросил он.

Я подумал об Аме Ситуве. Моргнул.

— Когда мне это на руку, — заявил я.

Кардинал захлопал в ладоши:

— Прекрасный ответ. Да, мистер Райми, вы правы: я выделил вас как возможного престолонаследника. — Мое сердце бешено забилось. Но Кардинал предостерегающе поднял палец: рано радоваться, дескать. — Но вы — человек со стороны, — продолжал он. — Я надеюсь прожить еще долго, и в период между сегодняшним днем и моей смертью, безусловно, появится еще много людей. Да и в данный момент уже наберется несколько человек со вполне резонными притязаниями. Не переоценивайте себя, мистер Райми. Я пока не собираюсь уступать место у руля, тем более такому зеленому юнцу, как вы. Даже в мелкие начальники вы выбьетесь не раньше чем лет через десять. Посмотрим, что из вас вырастет, а там решим. Время, терпение и компетентность — вот что определяет итоговый статус человека. Вот единственные критерии для оценки человека.

— Экзаменуйте — я сдам на пять с плюсом, — провозгласил я.

— Может быть. Но вы пока не знаете, что влечет за собой успех. Вы не осознаете, в какие дебри заберетесь, следуя моим путем. Нормальных людей и их слабости я не терплю — не терплю в этой сфере. Тот, кто меня сменит, должен быть моим близнецом. Жестоким бессердечным эгоистом, который никого не любит сильнее, чем себя. Мистер Райми, на свете есть человек, ради которого вы отдадите жизнь? Человек, которого вы любите… мать, жена или… друг?