Даррен О'Шонесси - Город смерти

Мид кивнул, выехал на соседнюю полосу и понесся по улицам, едва обращая внимание на туман, лавируя между машинами с ловкостью, рожденной многолетним опытом.

Я постоянно глядел в заднее стекло, высматривая машины преследователей. Словом, меня охватила паранойя.

— Как по-вашему, есть у нас кто-нибудь на хвосте? — обратился я к шоферу.

— В таком тумане? — фыркнул тот. — Сомневаюсь. Да я все равно бы не заметил — разве что они мигалку включат с надписью «Слежка». Я простой таксист и интригами этими хреновыми не занимаюсь.

Чем ближе к порту, тем больше рассеивался туман и легче было заметить таинственных преследователей. Впрочем, их не было видно. Однако я из предосторожности попросил Натаниэля высадить меня у шестнадцатого пирса.

— Вы меня подождете? — уточнил я.

Мид постучал по включенному счетчику.

— Гуляйте сколько хотите. Хоть завтра приходите — я подожду. У меня тут газеты да радио — что еще человеку надо?

— Я думаю вернуться самое позднее через пару часов, — сказал я ему. И нащупал через карман рукоять ножа. Я хотел взять револьвер, но в итоге остановил выбор на ноже — тише и чище. — Если увидите, что здесь кружит какая-нибудь машина или вообще заметите что-то хоть слегка подозрительное, решайте сами. Не хочу, чтобы вас убили.

— Доброе у вас сердце, — пробурчал таксист. — Ни дать ни взять — гуманист.

— Ничуть, — возразил я, — просто вы мне еще когда-нибудь пригодитесь. — Я шлепнул ладонью по крыше машины. — До скорого.

Оставив Натаниэля Мида наслаждаться радио и газетами, я зашагал к пятнадцатому пирсу. Впервые в жизни я был бы рад туману — но его разгонял ветерок с реки. Вокруг не было видно ни души, но я все равно жался к стенам огромных пустующих складов. Пахло солью и тухлой рыбой. То был запах-призрак — прошлое ухватилось за эти здания мертвой хваткой и не хотело выпускать. «Когда все кончится, — подумал я, — залезу на несколько часов в ванну, а то вонь никак не отстанет».

Хоть я и пришел заранее, Ама меня опередила. Она стояла, прислонившись к гнилым деревянным воротам в восемь раз ее выше, усеянным огромными стальными заклепками, которые так любили в старину. Ама была одета в джинсы, белый рыбацкий свитер и длинный черный плащ: все это идеально гармонировало с речным пейзажем. Когда она обернулась на мой оклик, ветер подхватил ее плащ и задрал, обнажая попку. Здорово смотрелось.

Я попытался не думать о ее внешности. Отвлекаться было нельзя. Вполне возможно, что эта женщина в силах раскрыть тайну Адриана и И Цзы. И в любом случае нельзя забывать: она — враг. Как только я ее выслушаю — если она не скажет ничего из ряда вон выходящего, — я перережу ей глотку и спихну труп в реку. Это будет первый убитый мной человек. Я и сам — сомневался, что у меня хватит духу. Но твердо решил попробовать.

— Ты пришел, — заговорила она. — Я и не верила. Думала, ты опомнишься и решишь со мной не связываться. Как добрался?

— У меня есть один знакомый, который не очень-то любит Кардинала. Он меня и привез. А ты?

— Мотоцикл, — указала она рукой на небольшую машину, спрятанную за брошенным катером.

— И что же ты мне хочешь рассказать? — спросил я. — Что это за досье «Айуамарка», про которое ты говорила?

— А ты долго не рассусоливаешь, — заметила она. — Не волнуйся. К этому вопросу мы еще подойдем. Но сначала я хочу побольше узнать о тебе. Пока мне известно только, что ты работаешь на Кардинала, что ты страховой агент и очень неплохой любовник. Расскажи мне о себе. Не стесняйся. Я хочу знать все.

— Ладно. — Я на несколько секунд задумался. — Меня зовут Капак Райми. Я приехал в этот город с год назад, чтобы стать гангстером на манер моего дяди Тео…

Я рассказал ей все о своих первых днях в городе, безвременной смерти Тео, знакомстве с Кардиналом, Адрианом, И Цзы и Леонорой (о Кончите я умолчал). Я даже перечислил свои любимые кушанья и фильмы. Минут двадцать говорил, не переставая. Почти ничего не утаил.

— Все? — спросила она, когда я выдохся. Я кивнул. — Хорошо. Теперь я знаю, что нескоро попрошу тебя открыть рот. Мать честная, у меня чуть уши не завяли! Обычно люди так разбалтываются минимум после четвертой рюмки. Впрочем, я сама напросилась.

Но ты кое о чем позабыл, пока угощал меня своим мировоззрением и личными вкусами. О реальном Капаке Райми ты мне не рассказал. Сплошная новейшая история. Ну а детство? Отец у тебя тоже гангстер? Что за люди твои братья и сестры? Когда ты решил заделаться правонарушителем? Давай, Капак, колись. А то сейчас помру от любопытства. — Она надо мной издевалась, пыталась вывести из себя. И небезуспешно.

— Это все не важно, — отмахнулся я. — Какая разница, где я родился и как рос? Было, было и быльем поросло.

— А мне былье нравится — оно красивое.

— Это не имеет значения, — повторил я.

— Все имеет значение. — Она щелкнула меня по носу, улыбнулась, лизнула меня в переносицу языком. — Давай, — проворковала она, — поделись с тетушкой Амой. — Я пытался схватить ее, а она со смехом вывернулась. — Не-не-не, пока о прошлом не расскажешь…

— На фиг прошлое! — взревел я. К-лицу у меня прихлынула кровь. — Что с него толку? Мне на него плевать. В тот раз, пока мы трахались на лестнице, как кролики, прошлое ничего не значило.

— Верно, — процедила она. — Но с кроликами вот какая загвоздка: в итоге они всегда получают пулю в голову, и остаются от них только косточки на тарелочке. — Выйдя из тени здания, она подошла к краю пирса. Зачерпнула горсть камешков, начала кидать их на зеркальную гладь реки, играя в «блинчики». Я подошел к ней, подставив лицо тем немногим солнечным лучам, которым удавалось прорваться через клубы тумана. Казалось, мы — двое последних уцелевших людей в апокалиптическом городе-призраке. Она вновь заговорила, не глядя на меня:

— Вчера ночью я опять лазала в «Парти-Централь». Хотела навести справки о тебе. Раздобыла твое досье — особое, то, которое Кардинал прячет, доступное лишь избранным. Ты видел это досье, Капак?

— Нет, — ответил я.

— Интересно, просто зачитаться можно. Досье жутко подробное. Просто безумие какое-то. Списки твоих клиентов, друзей, сослуживцев. Отчеты о каждом твоем дне в городе, даже за тот период, пока ты работал у дяди. В какие клубы ты ходил, с кем гулял, какие дела проворачивал. Любимые коктейли и хобби. Описано, как ты ходишь, как говоришь, как держишься. Твои фотографии — их вообще уйма. Ты и с расстегнутыми штанами у писсуара, и с женщинами в постели, и просто спишь. В какие магазины ходишь, что покупаешь, чем питаешься. Образцы почерка, с заключением графолога. Указано, каким кремом для бритья пользуешься, сколько раз на дню моешься и переодеваешься. Финансовое положение, в подробностях. Более дотошного досье я не видела. Оно такое интимное, что в дрожь бросает. На твоем месте я бы забеспокоилась: столько усилий на такое дело потратил бы только сумасшедший.