Джо Шрайбер - Нечестивое дело

«Моа…»

Моа поднялась над их головами и потянулась через поле битвы к холму — росчерк глубокой черноты на фоне бледнеющего в преддверие восхода неба.

И тут грянул гром, над склоном холма загорелись и задрожали огни, осветив весь пейзаж серией коротких беззвучных вспышек.

«Это не гроза, — понял Сэм. — Оружие».

На вершину холма выходили люди и становились к гаубицам, которые так и не смогла вывезти полиция — они все шли и шли, словно вырастали из-под земли. Но они не росли, конечно — это были те самые реконструкторы, которые остались на поле.

— Ага, — МакКлейн добрался до последнего шлага и сменил угол надреза, словно ожидая от петли сопротивления. — Седьмой шлаг. Сейчас увидите, что так упорно пытался защитить Иуда.

Старший Винчестер бросился на него. План должен был сработать: демон даже в его сторону не смотрел, полностью поглощенный веревкой — но на деле МакКлейн почти небрежно сгреб Дина за запястье и, развернув, нажал на лучевой нерв [80] Лучевой нерв — кожный нерв предплечья, отвечает за движение и чувствительность. . Горячая игольно-острая боль пронзила руку, и Дин почувствовал, что падает.

— Нэйт! — позвал МакКлейн.

Мальчик выскочил из кузова с тем самым старым мушкетом, который братья видели на стеллаже. Он прицелился — грохот, вспышка — Дин покачнулся, дернулся и свалился ничком в грязь.

— Ди-и-ин!

МакКлейн окинул младшего Винчестера оценивающим взглядом:

— Надеюсь, с тобой будет веселее, — он размахнулся и метнул в Сэма нож практически в упор.

Голова по-прежнему болела немилосердно. Часики натикали четыре утра, а Джеклин Дэниэлс все еще не ушла из офиса. Она позвонила своему помощнику и отозвала его из засады в мотеле, в котором остановились Винчестеры. Джерри прибыл вместе с сержантом Эрлом Рэем Харрисом, несколькими полицейскими и федеральным агентом. Шериф не могла поведать им ни о петле, ни о вынесенных с поля битвы тридцати сребрениках, ни о недавних раскопках в подвале Первой церкви пятидесятников. И уж конечно она не могла рассказать о визите человека в плаще, назвавшегося ангелом Кастиэлем. Даже если б она и решилась, все равно бы никто не поверил.

— Давайте вернемся к происшествию на дороге, — проговорил офицер ФБР, прилизанный карьерист тридцати с лишним лет по имени Эндрю Тремонт.

За последний час шериф Дэниэлс про себя подняла его в статусе от небольшого шила в заднице до геморроя мирового масштаба, потому что его расспросы становились все менее обобщенными и все больше клонились к тому, как и когда именно ее собственное расследование не задалось. Плюс он пил ее кофе — «Френч Роаст», отличный продукт, который Дэниэлс обычно прятала под микроволновкой.

— Вы утверждаете, что некто выскочил на середину дороги перед вашим автомобилем, принудив вас остановиться. У вас есть причины полагать, что этот человек работает с теми двумя?

— Я уже все рассказывала… мы просто тратим время. И потом, разве я тут подозреваемая?

Тремонт поднес кружку к губам и шумно отхлебнул:

— Шериф, позвольте вам напомнить, что вы сами нас вызвали.

— Чтобы помочь мне поймать парней, выдающих себя за федеральных агентов, а не для того, чтобы развалить мое расследование.

— Я признаю, что наши цели могут не совсем совпадать, — еще глоток драгоценного кофе исчез в желудке агента. — И вот еще, двое наших медицинских оперативников утверждают, что вы забрали что-то с тела Фила Ойлера и спрятали в сумку. Один слышал, как оно звенело.

— Звенело?

— Как монеты. Вы можете как-то это объяснить?

— Могу. Я украла с трупа сумку четвертаков, — Дэниэлс кулаками протерла глаза и начала ждать, что полицейские — или хотя бы ее собственный помощник — вступятся за нее.

Джерри даже не проснулся. Не дождавшись ни единого слова, шериф снова перевела взгляд на офицера:

— Слушайте, агент Тремонт…

— У вас на запястье очень интересная татуировка, шериф. Можно поинтересоваться ее происхождением?

— С какой…

Что-то громко бумкнуло, и все повскакивали со стульев.

— Только не опять… — простонал Джерри, садясь в кресле, в котором он благополучно продремал все это время.

Тремонт замер, стряхнул с манжеты пролитый кофе, отставил кружку и направился к окну, чтобы выглянуть на улицу.

— Кого вы оставили на поле боя? — спросила Дэниэлс.

— Два наряда. В полночь они все еще пытались убрать с поля реконструкторов.

Ни слова не говоря, все бросились на выход.

Сэм сумел увернуться: нож просвистел мимо, словно маленькая комета, и, когда младший Винчестер выпрямился, Томми и Нэйт накинулись на него вдвоем. Отбросив мушкет, Нэйт искал взглядом кинжал.

И тут у горизонта что-то взорвалось, да так, что воздух содрогнулся, машина качнулась, а в лицо ударил ветер, закинув назад волосы. Сэм прыгнул в кузов, выбил окно за ружейным стеллажом и выудил оттуда ружье и соль. И, зарядив его, передернул затвор и взял на прицел Нэйта. Мальчик застыл.

— Прошу вас, мистер, — его лицо мигом разгладилось и стало совсем невинным, словно у обычного ребенка, попавшего в переделку, глаза из черных превратились в голубые и тут же наполнились слезами ужаса. — Вы не знаете, каково это.

— Знаю.

— Просто дайте мне шанс.

«Это западня. И если ты в нее попадешь, ты — еще больший идиот, чем я думал. Но все-таки…»

Сэм заколебался. Ружье в руках вдруг показалось чересчур тяжелым, и Сэм опустил его на самую чуточку… и Нэйт немедленно набросился на него. Младший Винчестер мгновенно вскинул оружие и выстрелил. Соль с грохотом вылетела из ствола и ударила в демона. Из Нэйта с воплем вылетел сгусток живого дыма размером с ребенка и унесся в сторону. Томми МакКлейн начал кричать, сыпля непристойностями и ругательствами на дюжине разных языков, и Сэму совсем не хотелось узнать перевод. Протиснувшись через разбитое стекло в кабину, он плюхнулся на сиденье, завел автомобиль оставленным в зажигании ключом и круто развернул машину. Томми оказался прямо перед бампером, а вот Дина нигде не было. Томми, обронивший где-то петлю, не вышел из-под света фар: в его планы не входила перестрелка с Винчестерами на поле боя еще до конца игры, но ведь план не включал и сына, скошенного зарядом соли. И когда демон это увидел… О, когда он увидел… Охваченный тяжелой яростью, МакКлейн не мог даже думать нормально: он просто поискал вокруг и, схватив короткую деревянную доску, со всей мочи швырнул ее в машину. Стекло треснуло, и Сэм рефлексивно пригнулся, но сразу же снова устроился на сиденье. Сквозь ветровое стекло Томми видел на его лице отражение собственного гнева. В последнюю секунду он бросился в сторону, пропуская автомобиль мимо себя. Сэм проехал стоянку и снова развернул машину: Дина не было, времени — тоже. На вершине холма гаубицы разрывали остатки ночи на куски. Атака велась с такой силой, что было невозможно сказать, где настоящие выстрелы, а где эхо от них. На востоке над горизонтом занималась заря, алое низкое небо сочилось между верхушками деревьев, будто само истекало кровью. В стороне виднелся старый паровоз, сквозь взрывы и шум двигателя кто-то кричал. К подножию холма бежали люди в серой и синей униформе, вместе, будто исполнилось какое-то древнее пророчество. Все они несли оружие и, хотя при тусклом задымленном свете Сэм не мог разглядеть наверняка, у него было нехорошее чувство, что все эти солдаты щеголяют сплошь черными глазами.