Эмма Харрисон - Сад дьявола

— Вы дадите мне эти деньги, — повторил Мика, глядя Рейнголду прямо в глаза. И тут вдруг лицо старика утратило всякое выражение. Глаза его потухли, словно под воздействием гипноза. Фиби нервно сглотнула, сердце похолодело от страха. Неужели Мика может околдовать человека одним только взглядом? Какой же магической силой он должен обладать!

— Да… да, разумеется, — проговорил Рейнголд, садясь прямо. — На какой счет мне перевести деньги?

— На мой личный счет, — ухмыльнулся Мика, посторонившись, чтобы Рейнголд мог дотянуться до своего ноутбука. — Миллиона долларов вполне достаточно.

— Отлично, — сказал Рейнголд, набирая на клавиатуре цифры. — С вами приятно иметь дело, мистер Грант. Мика поднял голову, и Фиби отпрянула назад.

— Бежим, — одними губами скомандовала она Пайпер. С колотящимся сердцем она потянула ту в приемную, где сидела за столом все еще неподвижная секретарша. Сестры встали напротив, где стояли несколько минут назад, и действие чар кончилось.

— Знаете что? — обратилась Фиби к секретарше, когда рука ее легла на трубку телефона. — Мы, наверное, ошиблись этажом. Извините за беспокойство. С этими словами она повернулась и вместе с Пайпер пошла к лестнице. Дверь за ними захлопнулась как раз тот момент, когда из кабинета вышел Мика. Насколько могла судить Фиби, он их не заметил.

— Что там было? — спросила Пайпер, когда они с Фиби спускались вниз по лестнице.

— Мика загипнотизировал Рейнголда… одним своим взглядом, — ответила Фиби, она все еще находилась под впечатлением от увиденного. — Рейнголд не хотел давать ему денег, и Мика пристально посмотрел ему в глаза, и — оп! Вот вам один миллион долларов.

— Не нравится мне все это, — проговорила Пайпер, стуча каблуками по ступеням. — Мы имеем дело с парнем, который может возводить невидимые стены и, особенно не напрягаясь, влиять на рассудок людей.

— В книге написано, что Вандалус был изгнан на Землю в человеческом обличье, — заметила Фиби. — Почему же тогда он не лишился своего магического дара?

— Понятия не имею, — пожала плечами Пайпер. — Зато теперь мы знаем, откуда он берет свои миллионы. Фиби прерывисто вздохнула, пытаясь успокоить натянутые как струна нервы. Ее все сильнее терзала тревога. Если Мика сумел заставить перевести на свой счет кругленькую сумму одного из самых влиятельных людей в мире, который ни за что не хотел расставаться со своими деньгами, то страшно было даже подумать, что он мог сделать с Пейдж. Через несколько минут сестры вышли из офиса. После спуска по темной, казавшейся нескончаемой лестнице Фиби с наслаждением подставила лицо ласкающим солнечным лучам. Но ничто не могло изгнать тревогу и страх из ее сердца.

— Ну, что дальше? — спросила Пайпер, когда они медленно побрели к машине.

— Не имею ни малейшего представления, — ответила Фиби, прислоняясь спиной к боковой дверце. — Зачем ему нужна Пейдж? — задумчиво пробормотала она, когда Пайпер встала рядом. — Почему он держит ее у себя?

— Не знаю. Будем надеяться, что вскоре Лео ответит хотя бы на некоторые наши вопросы, — вздохнула Пайпер, поднимая глаза к ярко — голубому небу. — Помнишь, что ты сказала о слабостях Мики?

— Помню, — ответила Фиби, холодея внутри. — Похоже, он неуязвим.

Пейдж, полулежа в шезлонге, печально смотрела на заходящее солнце, словно это был последний закат в ее жизни. Чем ниже опускался за горизонт красный огненный шар, тем беспомощнее и несчастнее она себя ощущала. «Фиби, Пайпер, — думала Пейдж. — Ну где же вы?» Если сестры не поторопятся, придется провести в саду еще одну долгую, холодную, страшную ночь в полном одиночестве, теряясь в догадках, как собирается поступить с ней Мика, и опасаясь худшего. Золотистая каемка солнца скрылась за горизонтом, небо окрасилось в ярко — розовые тона. Пейдж удрученно вздохнула. Впервые в жизни она не могла беззаботно любоваться красотой заката. «Наверное, что — то случилось, — думала она, подтягивая колени к подбородку. — Что, если Мика поймал Пайпер и Фиби? Что, если он что — то с ними сделал?» Обхватив колени руками, она крепко прижала их к телу. Она ненавидела это состояние — состояние полной неизвестности. Оставалось только гадать, что происходило за толстыми, непробиваемыми стенами сада. Возможно, сестры уже мертвы, а она даже об этом не подозревает. Пейдж вздрогнула, услышав тихие шаги в другой части сада. Через мгновение появился Мика в сопровождении пожилого слуги, которого Пейдж до этого момента не видела. Они несли подносы, уставленные серебряной посудой. У Пейдж от голода сводило живот, и от ударивших в ноздри ароматов пищи к горлу подступил комок тошноты. Пошатываясь, она поднялась на ноги. Ей не хотелось, чтобы Мика застал ее в позе испуганного ребенка.

— Я велел приготовить нам вкусный ужин, Пейдж, — с улыбкой сказал Мика. Поразительно, насколько непринужденно он держался — можно было подумать, он не сознавал, насколько ужасен его поступок. Для него это было просто очередным свиданием.

— Нам? — с сарказмом переспросила Пейдж и скрестила руки на груди, рассчитывая, что это хоть как — то заглушит урчание желудка.

— Да, — кивнул мика, вместе со слугой ставя подносы на стол. Сунув руки в карманы отутюженных брюк цвета хаки, он подождал, пока слуга закончит сервировку стола. Когда тот скрылся за изгородью, он бросил ироничный взгляд на фонтан, на дне которого лежала набрякшая от воды одежда.

— Вижу; тебе не понравились вещи, которые я тебе принес.

— Повторяю еще раз, — хмурясь, сказала Пейдж. — Мне от тебя ничего не нужно. «Кроме еды, — слабо пискнул сдавленный внутренний голос. — Я очень, очень, очень хочу есть».

— Проголодалась? — спросил Мика, словно, прочитав ее мысли, Пейдж с трудом оторвала взгляд от аппетитно дымящихся яств, злясь на себя за то, что позволила себе пустить слюни. Она снова опустилась в шезлонг и отвернулась от стола. Если бы в этот момент она не села, у нее были бы все шансы на глазах у Мики рухнуть в голодный обморок. Ее колотила дрожь, а сердце от страха едва не выпрыгивало из груди.

— Я тебе это не оставлю, Пейдж, не надейся, — неожиданно сухо проговорил Мика. — Если ты не присоединишься ко мне, то вообще останешься без ужина.

— Вот и отлично, — твердо заявила Пейдж. — Я и не собиралась есть. Она услышала, как Мика сел за стол. Скрип стула. Позвякивание приборов. Ноздри щекотали ароматные запахи, и в какой — то момент Пейдж уже готова была сдаться. Она нервно сглотнула слюну, воображение предательски рисовало лакомые блюда. Звяканье серебра о керамику было непереносимо.

— Как ты можешь? — процедила сквозь зубы Пейдж, поворачиваясь к Мике. Ее взгляд задержался на лице демона не более секунды, а потом ее словно магнитом потянуло к столу. На тарелках лежали поджаристые кусочки цыпленка в каком — то душистом соусе, румяные булочки, а в салатнице красовалось настоящее произведение искусства. Пейдж не могла припомнить, чтобы вид салата вызывал у нее столь сильные эмоции.