Надя Яр - Стражи на башнях

Это был мой последний аргумент и первый раз, когда я призвала Творца как союзника в бесконечном бою за жизнь против смерти. С тех пор я ещё не раз совершала эту такую понятную глупость. Она ни разу не помогла. Та женщина так и ушла со своим раком домой, в смерть.

Я чуть покачивала Джей Ди в руках. Он не плакал, лежал смирно, как спящий, посапывая. Может быть, он был уже слишком слаб, чтобы протестовать. Я присмотрелась к нему и отметила, что он наблюдает за мной из-под полуопущенных век. Всё это поразительно напомнило мне моих кошек — они так же посапывают и ненавязчиво присматриваются к людям. Мои любимые живые твари…

Я провела пальцами по лбу и носику ребёнка. Он вдруг раскрыл рот и попытался ухватить мою руку бледными дёснами. Необычное такое движение, слабое, незаметное… и знакомое. Я испугалась было, что это судорога, но Джей Ди спокойно сопел дальше, приоткрыв глаза. У него был серьёзный взгляд, печальный и мрачный. Обиженный. На меня? Я поднесла указательный палец к его губам, и он опять цапнул, но не дотянулся. Как будто рефлекс…

Внезапно я вспомнила, где уже видела это движение. Мой персидский кот, дымчато-чёрный, пушистый Паша точно так же хватал куски сырого мяса у меня из рук. Паша умер более десяти лет назад, его убил инсульт, и многие его ужимки успели выветриться из моей памяти — но не эта. Ребёнок был беззуб и очень слаб, в отличие от кота, он не мог бы меня укусить — но это было одно и то же движение.

Всё вдруг сложилось, всё встало в стройный понятный ряд. Его болезнь, этот рефлекс, записка, кровь… Я осторожно вложила палец в ротик малыша, иррационально боясь, что откусит, зная, что этого не случится. Джей Ди прилежно сжал дёсны, пытаясь укусить меня — беспомощно, безнадёжно, беззубо. Он инстинктивно повернул голову так, чтобы мой палец пришёлся на его левый клык, но у него на этом месте не было клыка. Я осторожно вынула палец у него изо рта. Ребёнок сморщился и заплакал. Я нажала на коммуникатор.

— Джошуа? Майа. Ты мне нужен. Изолятор три.

— Забудь про этот диагноз, Си, — сказала я. — Всё ерунда. Ребёнок-то — полувампир.

Она отлично владеет собой. Только бровь подняла.

— Полувампир? Разве они бывают?

— Бывают, конечно. — О них рассказал мне Ли, и очень правильно сделал; но Саре необязательно это знать. — Они рождаются редко, но не потому, что это биологическая проблема. Все подвиды по Уложению о Декларированных видах беспрепятственно скрещиваются с человеком. Их удерживает от этого не биология, а дисциплина внутри сообществ.

Сара заколебалась. Я отметила, что её практикант, некто Габриль Стецко, навострил уши, стоя в дверях.

— Ми, твой источник… Он надёжен?

— Он абсолютно надёжен, Сара.

Я многозначительно смотрела ей в глаза, рассчитывая на то, что она примет этот источник за Карела, хэйанского уполномоченного по делам подвидов. Так и случилось.

— Хорошо, — сказала она. — Я верю твоему источнику. Он нас ещё не подводил. Но почему ты думаешь, что именно этот ребёнок — полувампир?

Вместо ответа я протянула Саре свежий рентгеновский снимок. На её лице отразилось недоумение.

— …Череп?

Её практикант сориентировался быстрее.

— Клыки… — выдохнул он с каким-то священным ужасом, и мне вдруг пришло в голову, что я напрасно не приказала ему ждать снаружи. — У него же клыки!

— У него зачатки клыков, — сказала я, указывая на крохотные острые иголки в дёснах. — Неизвестно, вырастут ли они вообще. Но это именно что зачатки клыков, настоящих клыков вампира, а не того, что растёт на этом месте у гомо сапиенс… Си, малышу просто-напросто нужна кровь!

— Мы переливали ему облучённую плазму…

— Не плазму, Си, просто кровь. Ему нужна настоящая кровь, без очисток и прочих нововведений. Готовь переливание.

— Но в его состоянии необлученная кровь его погубит! Трансплантационное отторжение — и конец! Ты же сама прекрасно знаешь…

— Ему так или иначе скоро конец. Если мы думали слишком долго и его иммунная система теперь безнадёжно повреждена, малыш умрёт. С таким диагнозом и Супермен не жилец. Вопрос лишь в том, сколько он ещё протянет. Будет ли умирать ещё пару недель без переливания — пару часов после него, если я неправа — или немедленно выздоровеет и проживёт ещё… сколько там могут жить полувампиры.

— Ну, знаешь… Под твою ответственность, — сказала Сара.

— Здесь все решения принимаются под мою ответственность. Любые. Стецко, не стойте столбом, нас ждёт работа!

Приклеенный полосами пластыря к столу малыш выглядел жалко. Он горько, обиженно плакал, пока мы подкладывали подушки и приклеивали к нему сенсоры. С началом переливания крови его температура, и так повышенная от хронической простуды, зашкалила за 39 °C. Он перестал плакать, и я отвлечённо подумала, что он, наверное, умирает, что я давным-давно администратор, а не врач, что моё дело — выбивать деньги у окружающих городов, и мне сегодня надо было это и делать, а не идти в изолятор. Мне вообще не стоило покидать офис. Пусть бы умер чуть позже, бедняга. Хотя бы на пару недель… Переливание продолжалось, малыш молчал. Экраны показывали что-то дикое: кровяное давление прыгало, кривая сопротивляемости кожных покровов плясала, как на дискотеке, пульс участился почти в два раза по сравнению с нормой… Малыш молчал, страдал, пытался дёргаться… и жил. Кляня себя за несусветную наглость, я всё-таки не позволила колоть ему медикаменты — а он упорно продолжал жить.

Через полчаса его данные начали приходить в норму. Даже температура упала до 37 °C.

Через час мы взяли у него, всё ещё разобиженно молчащего, анализ крови.

За этот час его белые кровяные тельца вернулись к норме. Как и уровень гамма-глобулина и АДА. Уровень лимфоцитов и бета-клеток даже превысил норму. Простуда, как по мановению волшебной палочки, куда-то исчезла. Переливание крови, которое должно было убить Джей Ди, менее чем за час восстановило его иммунную систему.

Я всё-таки не зря покинула офис.

— Самое потрясающее — это АДА, — сказала Сара совсем буднично, как будто бы говорила о кофе. — Её нехватка — генетический дефект. Ген или есть, или его нет. Если нет, эритроциты не вырабатывают АДА, и всё. Нужен искусственный фермент, и мы его ему давали… ну, или пересадка костного мозга от близнеца, которого у пациента нет… но теперь всё это больше не требуется. После переливания крови его иммунная система начала сама производить АДА. Как это может быть? Никак. Но это есть. Майа, ты понимаешь, что это полный переворот в медицине?

— Ещё бы не понимать, — сказала я, отклеивая малыша от стола. — Но я бы на твоём месте сейчас подавила энтузиазм.

— Подавила? Да этот мальчик — ключ к исцелению чёрт знает скольких болезней! Он…