Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

– Ну вот, пришли, – сказала Королева веселым голосом. – Сможете угадать верный путь?

Они стояли в огромной пещере, вершина которой уходила в тень. Стены светились фосфоресцентным блеском, а по сторонам были четыре дороги: одна – позади них, и три других. Одна была чистой и широкой и ровной, идущая прямо от них. На другой, слева, блестели зеленые листья и яркие цветы, и Клэри показалось, что она увидела, как вдалеке светится голубое небо. Сердце ей подсказывало пойти туда. И последняя дорога, самая темная, была узким тоннелем, по обе стороны от входа – колючая проволока и терновник. Клэри показалось, что в конце она увидела тьму и звезды.

Алек чуть рассмеялся.

– Мы – Сумеречные Охотники, – сказал он. – Мы читали сказки. Это – Три Дороги.

На озадаченный взгляд Клэри он ответил:

– Фейри не любят раскрывать свои секреты, но порой, музыканты могли зашифровать их секреты в древних балладах. Есть одна, называется Томас Рифмач, о человеке, которого похитила Королева Фейри…

– Прям уж похитила, – возразила Королева. – Он пошел по своей воле.

– И она привела его в место, где перед ним открылись три дороги, и сказала ему, что одна ведет в рай, другая – в страну Фейри, а третья ведет в ад. Вот этот путь, что вверх идет, Тернист и тесен, прям и крут. К добру и правде он ведет, По нем немногие идут [4] перевод С. Маршака «Томас Рифмач» . – Алек показал на узкий тоннель.

– Она ведет в мир примитивных, – сладко проговорила она. – Ваш народ считает его достаточно райским.

– Вот так Себастьян пробрался в Адамантовую Цитадель, а воины его прикрывали, чтобы Конклав не мог заметить, – сказал Джейс с отвращением. – Он использовал этот тоннель. Его воины прятались здесь, у Фейри, где их нельзя было отследить. Они прошли через него, когда понадобились ему. – Он одарил Королеву темным взглядом. – Столько нефилимов погибло из-за вас.

– Смертные, – сказала Королева. – Они умирают.

Алек проигнорировал ее.

– Тот, – сказал он, показывая на покрытый листвой тоннель. – Он ведет дальше к Фейри. А это, – указал он вперед, – дорога в ад. Вот, куда мы пойдем.

– А говорят дорога в ад вымощена благими намерениями, – сказал Саймон.

– Ступи на него ногой и посмотри, Светолюб, – проговорила Королева.

Джейс уперся кончиком лезвия ей в спину.

– Что помешает Вам сообщить Себастьяну, что мы пошли за ним, сразу, как только мы Вас оставим?

Королева не издала ни звука боли, лишь сжала губы. В этот момент она выглядела старой, не смотря на молодость и красоту ее лица.

– Ты задаешь хороший вопрос. И даже если ты меня убьешь, при моем Дворе остались те, кто расскажет ему о вас, и он догадается о ваших намерениях, потому что он умен. Вам придется убить весь Дивный Народ, чтобы он не узнал.

Джейс замолчал. В своей руке он держал клинок серафима, его кончик упирался Королеве в спину. Свет вспыхнул на его лице, озаряя всю его красоту в вершинках и впадинках его лица, резкости его скул и линии челюсти. Свет поймал кончики его волос и лизнул их языком пламени, словно на нем была корона из горящих шипов.

Клэри смотрела на него вместе с остальными, молча, с доверием. Какое бы решение он не принял, они пойдут за ним.

– Что ж, – сказала Королева. – Ты не любишь убивать. Ты был самым мягким ребенком Валентина. – Ее веселый взгляд задержался на Клэри. У тебя темное сердце, дочь Валентина.

– Поклянитесь, – сказал Джейс. – Я знаю, что значат обещания для Вашего народа. Я знаю, Вы не можете лгать. Поклянитесь, что ничего не скажете Себастьяну, и не позволите никому из своих придворных сделать это.

– Клянусь, – сказала Королева. – Я клянусь, что никто при моем Дворе, словом или действием не расскажет ему, что вы приходили.

Джейс отошел от Королевы, опуская свой клинок.

– Знаю, что Вы думаете, что посылаете нас на смерть, – сказал он. – Но мы легко не сдадимся. Мы не проиграем эту войну. И когда мы победим, мы заставим Вас и Ваш народ истекать кровью за то, что вы сделали.

Улыбка сползла с лица Королевы. Они отвернулись от нее и молча пошли по пути к Эдому; когда они шли, Клэри лишь раз оглянулась через плечо, и увидела только очертания Королевы, бездвижно смотревшей им вслед с горящими глазами.

Коридор изгибался далеко вперед, будто пламя выжгло его в породе. Когда пятерка шла вперед, двигаясь в абсолютном молчании, бледные каменные стены вокруг них темнели, тут и там виднелись прожилки черного каменного угля, словно сама стена выгорела. Ровный пол становился каменистым, под их ногами захрустел песок. Фосфорисент в стенах начал тускнеть, и Алек вынул из кармана ведьмин огонь и поднял его над головой.

Когда сквозь его пальцы просочились лучи света, Клэри почувствовала, как рядом с ней напрягся Саймон.

– Что такое? – прошептала она.

– Там что-то шевелится. – Указал он пальцем в темноту.

Клэри прищурилась, но ничего не заметила. Вампирское зрение Саймона было лучше, чем у Охотников. Как можно тише, она из пояса вынула Эосфорос и сделала несколько шагов вперед, стараясь держаться в тени ближе к стенкам тоннеля. Джейс и Алек что-то увлеченно обсуждали. Клэри похлопала Иззи по плечу.

– Здесь кто-то есть. Или что-то .

Изабель не ответила, только повернулась к брату и особым движением пальцев привлекла его внимание. Алек показал глазами, что понял, и тут же повернулся к Джейсу. Клэри вспомнила первый раз, когда увидела этих троих, в Адском Логове. Годы практики сплотили их в единое целое до такой степени, что они думали вместе, двигались вместе, дышали вместе, сражались вместе. Она не могла не задуматься о том, что, не важно, что произошло, не важно, каким убежденным Сумеречным Охотником она стала, она всегда будет как бы с краю…

Вдруг, Алек взмахнул рукой и потушил свет. Вспышка и огонек, и Изабель отошла в другую сторону. Клэри развернулась, держа в руках Эосфорос, и услышала звуки потасовки: глухой удар, а затем человеческий вопль.

– Стойте! – закричал Саймон, и вокруг них вспыхнул свет, словно вспышка от фотокамеры. Клэри понадобилось время, чтобы привыкнуть к яркому свету. Медленно начала проявляться картинка: Джейс держит в руках ведьмин огонь, излучающий вокруг него лучи света; Алек с поднятым в руках арбалетом наготове; Изабель с кнутом, ручка которого зажата у нее в одной руке, а сам кнут обвит вокруг лодыжек худощавого паренька, согнувшегося у стены пещеры. У него были светлые волосы, кудряшки которые чуть ниспадали на его слегка заостренные уши …

– О, Господи, – прошептала Клэри, убирая свое оружие. – Изабель, перестань. Все в порядке, – сказала она, двигаясь к парню. Его одежда была разорванной и грязной, ноги босые и грязные. Руки тоже были голыми, и на них были следы рун.