Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

– Нет, если ты умен и быстр, – возразил Джейс. – Ты можешь, я знаю.

– Джейс, – сказал Алек, держа в руках арбалет. – Джейс, ему надо уйти, пока Охота его не хватилась.

– Верно, – сказал Джейс, поколебавшись. Клэри видела, как он взял руку Марка, зажал в его ладони ведьмин огонь, который замерцал, а затем возобновил свое яркое свечение.

– Возьми это с собой, – сказал Джейс, – а то в земле под холмом может быть темно, и длиться годами.

На мгновение Марк застыл с ведьминым огнем в руке. Он выглядел таким слабым под этим дрожащим светом, что сердце Клэри накололо у себя тату недоверия – конечно же, они могли ему помочь, ведь они нефилимы, они своих не бросают – а потом он повернулся и побежал от них прочь, босиком, не издавая ни звука.

– Марк, – прошептала Клэри и замолчала; он ушел. Его поглотили тени, виднелся лишь блуждающий огонек рунного камня, до тех пор, пока и он полностью не слился с темнотой. Она посмотрела на Джейса.

– Что ты имел в виду, когда говорил о «земле под холмом» – спросила она. – Почему ты это сказал?

Джейс не ответил, он выглядел потрясенным. Она подумала, что, может быть Марк, сдержанный, осиротевший и одинокий, напомнил ему самого себя.

– Земля под холмом – это Фейри, – сказал Алек. – Это старое-престарое название. С ним будет все нормально, – сказал он Джейсу. – Обязательно.

– Ты отдал ему свой ведьмин огонь, – сказала Изабель. – Он всегда был при тебе…

– Черт с ним, – с яростью проговорил Джейс, и ударил рукой в стену пещеры; вспыхнул свет, и он убрал руку назад. На камне тоннеля остался прожженный отпечаток его руки, а его ладонь все еще светилась, словно кровь на его пальцах была фосфорной. Он издал странный, сдавленный смешок. – Не так уж он мне и нужен.

– Джейс, – сказала Клэри, и прикоснулась к его руке. Он не отодвинулся от нее, но никак и не отреагировал. Она понизила голос. – Ты не можешь спасти всех, – сказала она.

– Возможно, нет, – ответил он, когда свет в его ладони погас. – Но было бы замечательно спасти хоть кого-нибудь для разнообразия.

– Ребята, – позвал Саймон. Странно, но он вел себя довольно тихо во время разговора с Марком, и Клэри испугалась, когда услышала его. – Не знаю, можете ли вы это видеть, но в конце тоннеля что-то есть.

– Свет? – спросил Джейс, его голос сочился сарказмом. Глаза его блестели.

– Совсем наоборот.

Саймон прошел вперед, и чуть поколебавшись, Клэри убрала свою руку от Джейса, и пошла за Сайманом. Тоннель уходил прямо вперед, а потом чуть сворачивал. На повороте она увидела, что, должно быть, заметил Саймон, и замерла.

Тьма. Тоннель заканчивался кромешной тьмой. Что-то шевельнулось, что-то темное, похожее на то, как сливаются облака. Она тоже это услышала, мурчание и рокотание темноты, похожее на шум реактивных двигателей.

Остальные присоединились к ней. Они все стояли в одну линию, наблюдая за тьмой. Наблюдали за ее движением. Занавес из теней, а за ним – абсолютная неизвестность.

Первым заговорил Алек, с ужасом глядя на движущиеся тени. В коридоре чувствовался обжигающий воздух, будто в сердце огня бросили перца.

– Это, – проговорил он, – самое сумасшедшее из того, что мы когда-либо делали.

– А что если мы не сможем вернуться больше никогда? – спросила Изабель. На ее шее пульсировал рубин, сверкая, как стоп-сигнал, освещая ее лицо.

– Тогда мы хотя бы будем вместе, – ответила Клэри, и оглянулась на остальных. Она взяла руку Джейса с одной стороны, а с другой – руку Саймона и крепко их сжала.

– Мы пройдем через это вместе, и по ту сторону мы останемся вместе, – сказала она. – Не так ли?

Никто из них не ответил, но Изабель взяла другую руку Саймона, а Алек взял руку Джейса. На мгновение они замерли, всматриваясь в темноту. Клэри почувствовала, как Джейс слегка сжал ее руку.

Они сделали шаг вперед. И тени поглотили их.

– Свет, мой, зеркальце , – сказала Королева, положив свою руку на зеркало. – Покажи мне мою Утреннюю Звезду.

Зеркало висело на стене в спальне Королевы. Его окружали венки из цветов: роз, с которых никто не срезал шипы.

Внутри зеркала рассеивался туман, и оттуда выглянуло угловатое лицо Себастьяна.

– Моя прекрасная миледи, – сказал он. Голос его был спокойным и сдержанным, хотя на лице и одежде была кровь. Он держал в руках свой меч, а звезды на его лезвии – алые. – Я… вроде как занят прямо сейчас.

– Думала, ты захочешь знать, что твоя сестра и приемный брат только что покинули это место, – сказала Королева. – Они нашли дорогу к Эдому. Они идут к тебе.

На его лице отразилась хищная улыбочка.

– И они не заставили тебя пообещать им, что ты не расскажешь мне об этом?

– Заставили, – сказала Королева. – Но я не обещала им, что не расскажу об их уходе.

Себастьян засмеялся.

– Они убили одного из моих рыцарей, – сказала Королева. – Пролили кровь перед моим троном. Сейчас я не могу до них добраться. Ты же знаешь, мой народ не выживет в отравленных землях. Ты должен отомстить за меня.

Огонь в его глазах изменился. Королева всегда считала загадочными чувства Себастьяна к своей сестре и Джейсу, опять же сам Себастьян был еще большей загадкой. До того как он пришел к ней со своим предложением, она бы никогда не рассматривала всерьез союз с Сумеречными Охотниками. Их исключительное чувство чести не внушало ей доверия. У Себастьяна же таковое отсутствовало, что и заставило ее доверять ему. Великое искусство предательства было второй натурой Дивного Народа, а Себастьян был мастер по лжи.

– Я служу твоим интересам во всем, моя Королева, – сказал он. – Вскоре твой и мой народ возьмут бразды правления этим миром, и когда это случится, ты сможешь сама отомстить любому, кто тебя обидел.

Она ему улыбнулась. На стенах ее тронного зала все еще были пятна крови, а Королева все еще чувствовала покалывание от клинка Джейса Лайтвуда на своем горле. Ее улыбка была неискренней, но она знала достаточно, чтобы иногда позволять своей красоте сделать за нее свою работу.

– Я тебя обожаю, – сказала она.

– Да, – сказал Себастьян, блеснув глазами цвета темных облаков. Королева лениво размышляла, одинаково ли они думали друг о друге: любовники, которые, даже обнявшись, держали у спины друг друга нож, готовые вонзить его и предать. – Мне нравится, когда меня обожают. – Растянулся он в улыбке. – Я рад, что они идут. Пусть приходят.

Клэри стояла на тенистой лужайке, перед которой был невысокий холм. Небо над головой было ярко-синим, усеянное то тут, то там белыми облаками. Под ее ногами каменная дорожка вела к входной двери большого особняка, построенного из золотистого камня.