Ким Харрисон - Ведьма без имени

Показалась чья-то голова из-за тлеющего дивана, видимого через разбитую стену. Произошел внезапный шквал движения, и пять тел нырнули из открытого черного хода. Тот, который прятался, медленно встал. Ухмыляясь, он бросил что-то тяжелое. Я наблюдала, как он упал, будто в замедленном движении.

Трент схватил меня, потянул вниз и развернул. Крылья Биса безумно двигались, когда мы сжимались в комок.

Последний вампир бросился к двери, спасаясь.

Я ахнула, пытаясь выяснить, что происходит.

— Сейчас, Бис! — прокричал Трент, и мир взорвался.

Рев огня нахлынул на нас, разрушив пузырь, который выбросил Трент.

И затем все закончилось, пульс жара исчез в жужжании линий, а затем развился в шум воды на пляже. Бис перенес нас, и я понятия не имела куда.

Мое сердце ушло в пятки, когда мы медленно встали с колен. Здесь было темно, несколько часов до рассвета. Мои ноги провалились в прохладный песок. Мы были на Западном побережье? Позади нас была большая чернота Тихого океана, перед нами — экстравагантные линии современного двухэтажного дома, от стены к стене шли окна, открывая вид на прекрасный пляж. Ветер поднял мои волосы и далеко унес жар от бомбы.

Моя церковь, подумала я, сглатывая комок в горле. Все, кого я любила, были в безопасности.

— Э, Бис, где мы? — сказал Трент, и я освободилась от его рук.

Бис переместил свои когти, и я вздрогнула, не желая, чтобы он узнал, что порезал мне кожу.

— Мм, надеюсь, вы не возражаете, — произнес умный ребенок, его крылья сошлись за моей головой в его версии пожатия плеч. — Я должен был выбрать какое-нибудь место, где солнце еще не встало.

— Мы не у Ли, — сказал Трент, и узел беспокойства расслабился, когда я услышала звуки фортепьяно, кто-то проигрывал одну и ту же мелодию много раз, пока она не зазвучала правильно.

— Элис, что ты об этом думаешь? — произнес знакомый голос, слабо доносившийся из-за шума прибоя, когда мелодия снова зазвучала, и я улыбнулась.

— Это моя мама, — сказала я, нетерпеливо двигаясь вперед и пытаясь не плакать. Бис отвел меня домой. Он принес меня к моей маме.

Переводчики: maryiv1205

Я проснулась второй раз в этот день с улыбкой на лице. С закрытыми глазами я вытянула ногу, чтобы найти Трента, чувствуя, как его рука напрягается на мне, когда я толкнула его, заставляя проснуться. Моя мама была классной. Мысль о том, чтобы предложить нам две комнаты, даже не вспыхнула у нее в голове, когда она суетилась и бормотала, разбираясь с нами, ища зубные щетки и длинную ночную рубашку для меня. Душ был небесами, а прохладные простыни — лучше смерти, как сказала бы Айви.

Я открыла глаза. Изысканная мужская рука покоилась на мне. За широкими окнами от пола до потолка солнце близилось к полудню, осколки света протекали мимо полуоткрытых жалюзи. Трент тоже только проснулся, проведя часть своего утра за разговорами с Такатой перед тем, как устроиться позади меня на несколько часов. Наши обычные графики сна вообще не были совместимыми, но это, казалось, не имело значения, когда нужно было бороться со сменой часового пояса и всей бессонной ночью.

Все, о чем я волновалась, было тем, что я проснулась с Трентом, лежащим около меня, во второй раз меньше чем за двадцать четыре часа, и это чувствовалось… правильным.

Теплая и довольная, я перекатилась, чтобы встать перед ним. Шелковая длинная ночная рубашка моей мамы была мягкой тишиной, и когда Трент притянул меня, я прижалась к нему, жалея, что у меня было не много таких утр как это.

— Привет, — сказала я мягко, и он открыл глаза. Ясные и отдохнувшие, они искрились зеленым из-за его взъерошенных волос, даже если его щетина была густой. Мне было хорошо, потому что я видела его так близко. Его большой палец проследил покалывающий путь по моей голой руке, и я наклонила голову, найдя губами нежную кожу под его горлом, и нежно потянула ее.

Внезапно он уже проснулся. Пружины кровати сдвинулись, когда он нашел мой рот своим, поцелуй прошел через меня шокирующим импульсом. Его руки сжали мои плечи, а мои обхватили его за шею. Я внезапно тоже уже не спала.

— Дональд? — разнесся голос эхом по коридору. — У нас есть еще земляника? Они должны выйти оттуда в конечном итоге. Уже после полудня!

Затаив дыхание, я отодвинулась. Наши губы расстались с острым привкусом, и я поняла, что его нога уже скользнула между моих, почти пришпилив меня… не то, чтобы я возражала. Его улыбка была довольной, когда мы слушали грохочущий голос Такаты, отвечающий моей маме, и я прижалась к нему. Я не особо хотела вставать, но даже когда моя мама могла увидеть, как мы спим вместе, она не будет колебаться по поводу стука в нашу дверь.

Мой пульс замедлился. Я слушала сердцебиение Трента, вдыхая его запах и отказываясь двигаться. Мне понравилось так просыпаться, но действительно, было ли реалистично даже надеяться, что это могло продлиться? Быть постоянным? Я знала, что это было лучше, чем искать «и жили они долго и счастливо». Мой послужной список говорил сам за себя.

— Все равно не видно? — сказал Трент.

Я улыбнулась.

— Как ты это сделал? — мягко спросила я, и его рука проследила путь по моему плечу, когда он сдвинул тонкую бретельку вниз.

— Это неизбежно, — сказал он, когда ощущение мчалось от его прикосновения. — Мы хорошо справляемся вместе. Например, чем хочешь заняться сегодня?

Мой график был уже полон неизвестного, но я села, готовая играть в игру.

— О, я не знаю, — сказала я, зная, что Трент будет узнан где угодно в тот момент, когда он окажется на публике. — Позавтракать земляникой, полежать на пляже, возможно, пройтись по каким-нибудь магазинам бикини. Легко поужинать на лодке. Лечь спать, прежде чем солнце взойдет. Проснуться около полудня и сделать это снова.

Приподнявшись на локте, он улыбнулся и убрал мои спутанные волосы за ухо. Его щетина блестела на свету, и я захотела почувствовать ее грубость.

— Посмотри, что я предлагаю? — сказал он, откидывая простыню, чтобы показать себя с нового и очень хорошего угла. — Это именно то, что я хочу сделать.

Ухмыляясь, я быстро передвинулась вниз и оказалась рядом с ним. Мой реальный список был существенно иным: проверить новости, чтобы посмотреть, сработала ли наша поддельная смерть, сделать бутылку для души для Айви, избежать неудобных вопросов от мамы.

Внезапно я поняла, что рука Трента двигалась, постоянно двигалась по мне, пробегая позади моего уха с удобной безопасностью, будто он делал это в течение многих лет.

— Нет абсолютно ничего, что я не могу сделать, — сказал он и вздохнул, пристально глядя мимо меня на частный пляж. — А я должен сделать сто вещей.

Он волновался по поводу своих девочек, но я не могла сопротивляться желанию, разрешить моим пальцам пробежаться по его груди. Его тело напряглось, и я улыбнулась.