Ким Харрисон - Ведьма без имени

Мистер Рыба был у основания своего стакана, двигая жабрами, и я хмуро посмотрела на высокие стеклянные шкафы, все книги и оборудование для лей-линейной магии ушли. Маленький стол между этими двумя очагами был чист, никаких записей или намеков на клочки бумаги. Все, что было меньше коробке для хлеба, ушло.

— Где его вещи? — спросил Трент, и приглушенное, удивленное ворчание раздалось из спальни.

Я повернулась к сводчатому проходу, когда массивная деревянная дверь, с вырезанными на ней заклинаниями и металлическими символами, качнулась. Пролился свет, и я прищурилась на аккуратный силуэт Ала, его руки в перчатках держали светскую масляную лампу. Я облегченно отступила, радуясь, что вижу его, но не уверенная, как он может на меня отреагировать. Он был в порядке, но это не сделает так, что он будет рад видеть меня.

— Тритон? — сказал он осторожно, низкий голос был совершенно лишен его обычного акцента британского лорда.

— Это я, — сказала я. — Слава Богу ты в порядке. Что…

Я ахнула и попятилась, ударившись спиной о сланцевый стол, а затем Ал оказался на мне, своей рукой держа меня за шею.

— Ал! — выкрикнула я, а затем мой голос исчез. Я ударила его по руке, впиваясь в его пальцы, и он ослабил хватку настолько, что я смогла дышать.

— Я говорил, что убью тебя, если ты когда-нибудь появишься в моих комнатах снова!

— Остановись! — выкрикнула я, когда Трент схватил Ала, и воздух снова ушел из легких.

— Detrudo! — зарычал Ал.

Я слышала Трента и Биса, влетающих в один из шкафов, стекло и дерево затрещали.

— Я должна была узнать, в порядке ли ты! — сказала я, а затем его кулак снова сжался, перекрывая мне кислород. Потянувшись, я ущипнула его за нос, и он подскочил, ослабляя пальцы достаточно, чтобы позволить мне дышать.

Я быстро пыталась отдышаться, когда он опустил свое лицо к моему, пока дюймы не разделяли нас.

— Ты пришла, чтобы украсть мои вещи!

Я уставилась на один из его глаз, видя себя в его красном, козлином зрачке.

— Я пришла, чтобы убедиться, что ты жив, — сказала я, и его рука сжалась, а глаза — сузились, когда мое дыхание забулькало и остановилось.

— Отпусти ее, идиот! — закричал Трент с пола, и звуки скольжения стекла стали очевидными, когда он выкарабкивался из разрушенного шкафа. — Она здесь потому, что она думала, что ты мог быть мертв.

— Чтобы украсть то, что осталось от моей несчастной жизни, — выдохнул он. Мои руки болели и начали дрожать, когда я продолжала пытаться убрать его от меня. Если бы я использовала магию, то и он тоже, а он знал больше меня.

— Она думала, что тебя ранили! — сказал Трент, его голос был между нами и очагом. — Ей плевать на твои вещи. Она думала, что тебе нужна помощь!

Рыча, Ал вдавил в меня пальцы, сжимая их до тех пор, пока черные звезды не начали затуманивать мое зрение.

— Ты убиваешь ее! — сказал Трент, и я услышала унылый глухой стук, когда его кулак встретился с лицом Ала.

Пальцы Ала разжались. Воздух вошел со стоном, и я перекатилась на живот по прохладному сланцевому столу, успокаивающего мои покрасневшие щеки. Держа руку у шеи, я открыла и закрыла рот, глаза застилали слезы, когда я решила встать. Испуганный до смерти Бис был на каминной доске около мистера Рыбы.

— Ты собираешься убить ее, ты — гнилой маленький эльф! — прорычал Ал, и Трент встал, его лицо было белым, а выражение — жестким. — Никто не переживет того, что грядет. И это твоя вина.

— Я в порядке, — прокаркала я, дрожа, когда махнула Бису, и он приземлился на спинке старого стула Кери, по-прежнему стоящего на привычном месте. Видя, что я стою, Ал достал саквояж и попытался запихнуть в него свернутый гобелен. Трент собирался убить меня? Ничего здесь не было его ошибкой. Это было из-за меня. Трент стоял между нами, моя сумка, валялась на полу позади него, и я не думала, что ценила его больше, чем в тот момент. — Что грядет? — прошептала я, голос звучал грубо.

— Конец, — пробормотал Ал, его расстройство возросло, когда он боролся с тем, чтобы запихнуть гобелен в сумку, та явно была больше внутри, чем казалась снаружи. — Я вижу, что ты смыла слизь Богини с себя. Слишком плохо, она будет продолжать возвращаться.

Он говорил о мистиках, и я расправила плечи. Все шло лучше, чем я думала. Я была просто рада, что он не был мертв.

— Эльфийское заклинание пыталось убить меня, — сказала я, и Ал сложил конец гобелена к концу, чтобы приспособить его в сумке, но тот развернулся, будто пытаясь держаться подальше. — Это не была Богиня, это был дьюар и анклав.

— Удивлен, удивлен, — пробормотал он.

— Оно не могло сжать меня, — сказала я, мягко убрав руку Трента от меня, когда я прошла мимо него. — Но затем я услышала коллективный крик. Я подумала… что оно взяло и тебя.

Опустив плечи, Ал расстроено бросил гобелен в стену. Тот шлепнулся с глухим стуком, скольжение ткани звучало, как сдавленный крик, когда гобелен приземлился на пол и медленно стал распрямляться.

— Это был… — сказал он, опуская брови, когда смотрел на меня, — … крик радости, Рейчел Мариана Морган.

Мою грудь сдавило.

— Пожалуйста, не называй меня так. Ты бросил меня. Не я оставила тебя.

Ал глянул на Трента, когда дернул свой саквояж. Я подошла ближе, шаркая ногами и останавливаясь, когда Ал проворчал:

— Нет. Ты.

— Потому что он — эльф? — разбито воскликнула я.

Лицо Ала перекосило сильнее.

— Именно, — сказал он, слова сочились презрением и ненавистью. — Любовь превратила тебя в инструмент, Рейчел, и как инструмент, тебя забудут и отвергнут, когда работа будет сделана.

— Я не инструмент, — холодно прошептала я, но мысль, что Трент скоро вспомнит, что его место среди его людей, и это в большой степени перевесит меня. Квен был прав. Я была этапом, несерьезным развлечением.

— Ты слепа, Рейчел, даже когда ты — часть этого. — Ал указал на меня, его гнев шел от глубокой раны. — Эльфы просят слишком многого. Они приносят только разрушение. Такова их суть. Они всегда были таким, даже когда мы пытались уничтожить их. И это убьет тебя.

— Но ты любил Кери, — взмолилась я, и Трент заворчал, будто только теперь узнав об этом.

Указывая пальцем, Ал медленно опустился, глубина его ненависти охладила меня.

— Именно так, — горько сказал он, оглядывая пустую комнату. — Ты начинаешь понимать?

— Ты не можешь возлагать ответственность за это на Кери, — сказала я, новый страх заскользил через меня. Он любил ее, любил настолько, что достаточно нарушил правила и освободил ее от рабства таким способом, чтобы я могла спасти ей жизнь. С того мгновения мир изменился, Трент использовал ее, чтобы удержать свой вид от вымирания. Любовь свела мои цели с его, и я нашла образец ДНК без проклятия, таким образом, ребенок Кери оказался свободен от проклятия. И теперь, поддержанные простым намеком на успех, эльфы начали устранять всех более влиятельных существ, чем они. Возможно, Ал был прав.