Ким Харрисон - Ведьма без имени

Заинтересованно, я продвигалась дальше по столбу. Толпа была уродливой, и я нахмурилась, когда услышала, как некоторые кричат «Дайте им умереть!». Это было так не хорошо. Они уже забыли хаос в Цинциннати три месяца назад, когда мастера-вампиры спали?

— Вы не можете отказать им в их душах! — кричал человек с микрофоном с профессиональным негодованием какого-то довольного кафедрой проповедника. — Это их Богом данное право!

— Разве не наше право защитить их? — сказала Нина, ее глаза были черными от угроз. — Мы всегда давали им то, что им было нужно, чтобы выжить. Мы не можем просто дать им умереть! Они были обмануты эльфами и их собственными желаниями!

Нервничая, я посмотрела на реку. Трент был там, всего в нескольких кварталах от арены и закрытой встречи с дьюаром. Было слишком легко представить толпу, штурмующую то место. Никто не мог остановить их, ни О.В. и ФБВ, сконцентрированные здесь.

— Мой мастер нашел свою душу, — сказала Нина, и толпа застыла от силы в ее голосе. Феликс изменил ее, почти сделав мастером, копаясь в ее мыслях так долго, и я вздрогнула, как по команде. — Она была возвращена ему, — произнесла она, и даже фанатик на сцене замолчал. — Она мучила его днем и ночью, пока он не вышел на солнце. Радуйтесь, что души сбежали. Скройте своих мастеров, если они вернуться. Они несут только боль.

— Он плакал от радости! — объявил человек с микрофоном, но рядом со страстным монологом Нины, он выглядел дешево. — В этом вы должны отказать ему?

— Он страдал от боли! — прокричала Нина, и толпа начала шевелиться. — Изящество немертвых состоит в том, что они не чувствуют боли, а он страдал от боли. Он был сломан! Скажите своим мастерам, что эльфы лгут. Скажите своим мастерам, что они стремятся убить их! Скажите им, даже если они изобьют вас и изгонят, что вы должны защитить их, потому что они любят вас!

Голос толпы прокатился между зданиями, заглушая и Нину и человека на сцене. Взволнованно, я спустилась со столба. Я должна была найти Айви и позвонить Тренту. Убрать его оттуда. Предупредить его.

— Твой мастер умер, потому что Бог привел его грехи домой! — сказал мужчина.

— Эльфы сидят на конференции прямо сейчас, чтобы вернуть их души. Мы не можем позволить им сделать это! — прогремела Нина. — Они пытаются убить наших мастеров! Он вышел на солнце! — прокричала она от боли. — Он вышел на солнце, и теперь я одна!

Ее страдание свирепствовало, соединяясь с каждым живым вампиром. Они знали, что такое быть в одиночестве. Они боялись этого. Убеждение подняться было почти невыносимо. Феликс дал ей силу немертвых и страсть живых. Неудивительно, что Айви любила ее.

— Боже мой, — прошептала я, стряхнув ее обаяние, когда кто-то ударил меня. — Дженкс, Эдден здесь? — Мы должны заставить Нину замолчать, даже если я была согласна с ней. Вампиры собирались штурмовать дьюар, если это продолжится.

— Да. — Дженкс приземлился мне на плечо. — Он у ограждения. Где лошади?

Я повернула голову туда, где обычно болталась конная полиция. Конечно же, там стояли две очень несчастных лошади, фургон ФБВ и группа парней ФБВ, сгруппированных вокруг чего-то. Возможно, около плана по эвакуации отсюда людей.

— Как мне добраться сюда? — пробормотала я, пробегая взглядом по площади. Огромный экран теперь показывал арену Цинци. Ветер там был интенсивным, разметая волосы диктора, когда дьюар начал расходиться, и люди начали уезжать. Мне стало легче дышать. Возможно, они эвакуировались, прежде чем толпа решила, что эльфов нужно приравнять к биогенетикам и линчевать их всех. Возможно, вампиры пытались избавиться от эльфов… До сих пор только Феликс умер, но он уже был одной ногой там.

— Они умирают по Божьей воле! — прокричал фанатик, это был резкий контраст по отношению к сильному мучению Нины. — Это епитимия для злодеяний, которые они совершили! Пусть они будут судимы!

Пыльца Дженкса была маяком, когда он завис надо мной, ища самый легкий путь к ограждению.

— Э, Рейч? Это твоя мама?

О, Боже. Я пихнула кого-то, пытаясь разглядеть. Мой страх удвоился, когда я увидела ее, стоящую на кадке с растением, размахивающую кулаком, когда она кричала и жестикулировала, обзывала кого-то предвзятым козлом, а религиозного фанатика — лицемером, и все на одном дыхании. Она выглядела фантастично в своем негодовании, и я почти потеряла из виду ее, когда толпа передвинулась.

— Мама! — закричала я, затем заворчала, получив удар локтем в живот от какой-то безликой женщины. — Мама!

Она услышала меня. Так или иначе, она услышала меня через шум и беспорядок. Она повернулась, ее лицо все еще было окрашено жаром борьбы с несправедливостью. Теперь было ясно, от кого я унаследовала это, и даже без взгляда на сцену, она прокладывала путь от кадки с растением ко мне.

— Мама, что ты здесь делаешь? — сказала я, когда она, наконец, оказалась рядом.

— О, ты разрушила свои похороны! — застонала она, быстро обнимая меня.

Она в порядке, и я обняла ее в ответ.

— Мама. Мы должны выбираться отсюда, — сказала я, не думая, что она волновалась по поводу моих похорон.

— Неважно, — сказала она, улыбаясь, когда отпихнула кого-то, чтобы получить каплю пространства. — Толпа не задавит меня, так или иначе. Разве не чудесный день для протеста?

Морщась от боли, я держалась за ее плечо, таким образом, никто не разделит нас. «Чудесный» было не то слово, которое я бы использовала. Нина снова подняла портативный мегафон. Некоторые увлеченно слушали, другие, в основном люди, смотревшие на это, шикали. Я могла сказать, кто был живым вампиром не только из-за того, как они реагировали на Нину, но и потому что они выглядели испуганными. Это начинало поднимать толпу к бунту.

— Дженкс? Найди Айви. Мой автомобиль на перекрытой парковке.

Он бросился прочь, оставив меня завидовать его крыльям. Мое сердце бешено колотилось.

— Мама, мы должны идти.

Но она смотрела на сцену, когда Нина воскликнула:

— Если есть одна вещь, которую знают живые, то она состоит в том, что то, чего вы хотите больше всего, убивает вас. Пришло наше время, защитить их. Мы не можем позволить эльфам вернуть их души!

Моя мама вытерла глаза.

— Это напоминает мне Поворот, — сказала она, улыбнувшись. — Но пахнет, черт побери, лучше. Никакого разложения в переулках.

Я толкнула кого-то локтем с пути, таким образом, мы могли выйти на улицу.

— Мама, где Дональд?

— Он пошел, чтобы взять мне кофе. Это займет некоторое время. Люди узнают его, и он всегда останавливается и разговаривает с ними. Иногда это боль в заднице.

Вид завтрашних заголовков начал плавать передо мной. Живот скрутило, я начала медленно двигать ее к ограничению. Она дернула меня, останавливая объятием.