Пэт Ходжилл - Затмение луны

– Движется на юг от Котифира.

– На юг? Но в том направлении только одно…

– Рой. – На руках и коленях она проскакала еще несколько футов, снова приложила ухо к земле, только для того, чтобы через секунду с шипением отдернуть его. – Да. Идут на северо-восток.

– О мой бог. Это все-таки случилось.

– Что? – спросила Джейм. – Рой – это то скопище людей в Южных Пустошах, которые последние два века гоняются за собственными хвостами?

– Примерно. Думаю, это началось, когда одно племя отогнало другое от водопоя. Снятые с насиженного места пошли на территорию соседей и выгнали их. И так это и продолжалось, одно племя вытесняло другое, пока на небольшом клочке земли тысячи людей не пришли в постоянное движение. Это случилось около трехсот лет назад и с тех пор не останавливалось. И вот теперь их там три миллиона, и они кружатся, кружатся…

– Здесь, – сказала Земляная Женщина, тыча пальцем в карту. – И там. – Она улеглась на краю земли.

– Да, что самое тревожное. Число их росло, круг расширялся, и часть его заехала на Барьер, за Темный Порог. Ходят слухи, что пустоши смешали кровь с теми, кто ползает в тенях, и едва ли остались людьми. Они живут за счет тех, кого поймают, пьют кровь людей и животных, и пути их скрывают постоянно растущие клубящиеся тучи измельченных в порошок человеческих костей. Видишь ли, там очень ветрено. Часть Пустошей, по которой они кружат, превратилась в затянувшийся вихрь. Я слышал рассказы, что они бросают самых уродливых детей в центр тайфуна, и те, кто живут внутри, питаются ими. Когда я служил в Южном Войске, мы частенько обсуждали, что случится, если Рой остановится. Вот теперь, похоже, это и выяснится.

– И ты думаешь, что Войско Заречья выступит на юг, на подмогу?

– Если Верховный Лорд сумеет вовремя его собрать. Другие высокорожденные могут оказать сопротивление. Да, удачное времечко мы выбрали для возвращения домой. Дом… – Он помешкал, а потом извлек из сумки второй кожаный сверточек. – Послушай еще один раз, Рвагга. Последний. Пожалуйста.

Земляная Женщина одарила Марка проницательным, но мягким взглядом:

– И сколько таких последних разов будет, а? Ну ладно. – Она взяла мешочек и потрусила по Заречью, в верхний конец долины, положила его, не раскрывая, на землю и прижала ухо.

– Тихо. Очень тихо. Листья шелестят, колючки скрипят, сухая трава поет…

– Ягоды шиповника уже созрели, – сказал Марк будто про себя. – И орехи тоже. Мы любили их жарить на костре холодными осенними вечерами, и Вили всегда обжигала пальцы.

Внезапно напрягшись, Земляная Женщина крепче прижала одно ухо к мешочку, а другое заткнула пальцем.

– Маленькие босые ножки, бегут, бегут… – произнесла она. Марк замер. – Другие ноги, в сапогах, шаги тяжелее, а вот еще кто-то бежит, за ним гонятся. Огонь, копыта, вой. Затихает… все.

– У земли долгая память, – тяжело сказал Марк. – Это, должно быть, было в ту ночь восемьдесят лет назад, когда пал замок.

– Нет, не годы. Земля нагревается, охлаждается, нагревается… два дня назад.

– А сейчас? Бегущий ребенок?

Рвагга прислушалась, потом уселась на колени, потирая руки:

– Исчез.

– Вили. – Марк выглядел оглушенным. – Моя маленькая сестренка. Я предал огню всю свою семью, но не ее. Не могу сосчитать, сколько раз обыскивал развалины в поисках ее тела той кровавой зимой, когда я охотился на мерикитов, а они – на меня. Тогда я решил, что ей удалось спастись, или ее, живую или мертвую, забрали люди с холмов, или утащили дикие звери. А она все это время была где-то там… А два дня назад исчезла.

– Да, какой-то ребенок там был, но почему ты так уверен, что это твоя сестра? Это мог быть кто угодно.

– Ты не права, – сказала матушка Рвагга, глядя на кенциров сквозь седые космы волос. – У этого ребенка были шаги и тень, но не было веса. Он был мертв. – И она вернула кожаный мешочек Марку. – Держи, кендар. Никакая другая земля не будет так близка тебе.

Повернувшись, чтобы уходить, Джейм чуть не столкнулась с грязной девочкой, сжимающей что-то в кулачке.

– Подарок, – сказала та, ухмыляясь беззубым ртом, и снова растворилась в темноте.

Снаружи при утреннем свете Джейм разглядела, что ей вручили – глиняный медальон с вылепленным на нем безглазым лицом. Руки в перчатках стало неприятно покалывать.

Они возвращались в город, Марк глубоко погрузился в раздумья, в которые Джейм не хотела вторгаться. Жур отыскал кадку с землей, в которой росла увядшая герань, и со счастливым видом старательно удобрил ее. Уже в гостинице Марк встряхнулся и заказал завтрак. Потом попросил поглядеть медальон.

– Осторожно, – резко сказала Джейм, но он уже держал кругляшок.

– Почему?

– Мне почему-то кажется, что его небезопасно трогать голыми руками. Ты ничего не чувствуешь?

– Какое-то тепло и, может, небольшую дрожь, но ничего больше.

– Что ж, матушке Рвагге ты понравился. Может, и этой вещице тоже. А что это, кстати?

– Полагаю, иму. Я натыкался на них в самых отсталых районах Ратиллена. Многие носят их как заговоренные талисманы.

Более чем аккуратно Джейм взяла медальон обратно:

– Да, в нем действительно есть какая-то сила, и в земляной магии матушки тоже. Где же я сталкивалась с чем-то похожим? А, думаю, в Округе Храмов в Тай-Тестигоне, в Старом Пантеоне. Там было немного по-другому, а здесь словно кроется сила самой земли.

– Сила земли, – задумчиво повторил Марк. – У нас в Киторне был жрец, который часто говорил об этом. Он утверждал, что есть тонкие и толстые области. Тонкие – это как Гиблые Земли, над которыми навис Темный Порог; толстые – это холмы над Киторном и долины у Водопадов, где Ратиллен остался самим собой и менее подвергся вторжению. Самая толстая местность – у западных отрогов Хмари, в Безвластиях. Мы обойдем их кругом на пути в Заречье.

– Марк, мы придем туда раньше, чем выступит Войско?

– Возможно, если Верховный Лорд промедлит – а это будет губительно. Я не знаю, где границы Роя или что он думает предпринять – если он вообще способен думать, – но чем дольше мы будем откладывать встречу, тем хуже для нас может все обернуться.

– Может, Южное Войско и само справится.

– С двумя сотнями против одного? – Он печально рассмеялся. – Мы хорошие воины, лучшие в Ратиллене, но не настолько же. В лучшем случае Южное Войско может надеяться только немного задержать Рой, если, конечно, король Кротен не прикажет кинуться в бой. С него станется. К тому же за исключением офицеров-высокорожденных, Войско – это элитный отряд, состоящий из угонов почти каждого дома Кенцирата.

– И выплаты обогащают какого-нибудь лорда, уютно устроившегося у себя в Заречье, – горько сказала Джейм. Она никак не могла смириться с мыслью, что такие оторванные от места кендары, как Марк, могут большую часть жизни провести в угонах только для того, чтобы их временный лорд выставил их на улицу, чуть только они постареют и не будут годны для активной службы. – И как только Верховный Лорд все это допускает?