Робин Миллер - Книга Атруса

– А теперь иди к себе. Когда придет время, я пришлю за тобой Рия. Он принесет одежду, в которую ты должен будешь облачиться для церемонии.

Что-то случилось – они поняли это, едва успев шагнуть под темное, затянутое тучами небо Тридцать Седьмой Эпохи. Пока они стояли у пещеры, неприятный горячий ветер обдувал их лица – казалось, он исходит из жерла вулкана. Соленый запах моря сменился какой-то вонью.

Атр взглянул на отца и заметил, как Ген скривился и коснулся языком нёба, словно проверяя ветер на вкус.

– В чем дело?

Ген сосредоточенно застыл на месте, а затем, словно не слыша вопрос Атра, зашагал вперед. Но не успел он сделать и десяти шагов, как замер, приоткрыв рот.

Атр подошел и встал рядом с отцом на гребне холма, глядя на деревню и озеро. Увиденное потрясло его.

Озеро пересохло, его обнажившееся дно покрылось темными трещинами. Два десятка рыбачьих лодок лежали на боку в спекшейся грязи.

Атр перевел взгляд на море – и не увидел его. Перед его взором простиралась каменная равнина, сплошь усеянная ракушками и высохшими водорослями.

А за каменным выступом начиналась пустота. Только воздух, и больше ничего.

Ветер донес до них жалобные вопли и стоны. Атр посмотрел в сторону деревни, но деревня была пуста. Внезапно он увидел, что жители столпились по другую сторону моста, перед хижиной Гена. Они сбились в кучу, испуганно поглядывая то в сторону озера, то на зловещее черное небо. Только Коэна ходил среди толпы, останавливаясь, чтобы поговорить то с одним, то с другим островитянином, пытаясь успокоить их.

– Что здесь произошло? – снова спросил Атр, поворачиваясь к отцу.

Ген пожал плечами, и на его лице появилось недоверчивое выражение.

– Не понимаю, – пробормотал он. – Эти фразы… в них не могло быть ошибки.

Однако что-то все же произошло. По какой-то причине пересохло озеро, а остров поднялся высоко надуровнемогли произойти сами по себе.

В голове Атра вертелась фраза: «Он нагрел воду в океане…»

Неужели все дело в этом? Неужели такое незначительное изменение противоречило прежним записям? Или же, чтобы добиться своего, Ген уничтожил жизненно важный элемент своей Эпохи? Может, он изменил наклон оси планеты, чтобы подвести ее ближе к солнцу? Или причина тут совсем другая? А если он что-то сделал с океанским дном? Может, дно ослабло, не выдержало давления и уровень воды понизился? Или же Ген просто скопировал фразу из книги Д'ни, не понимая ее смысла?

Атр понимал: этого он никогда не узнает, если только не сумеет прочесть Книгу Тридцать Седьмой Эпохи, а Ген решительно запретил ему дотрагиваться до своих книг.

Похожие на громадные черные кулаки грозовые тучи собирались в вышине. Слышались близкие раскаты грома.

Оглядевшись и сжав губы, Ген медленно зашагал вниз, к деревне.

– Помоги нам, повелитель! Ты должен нам помочь!

– Должен? – Ген круто развернулся и презрительно окинул взглядом стоящего на коленях человека. – Ты осмелился сказать, что я должен делать?

Со времени прибытия в Эпоху прошел уже час. Ген сидел в шатре, у стола, держа в ладонях тлеющую трубку.

Первым делом Ген отослал островитян обратно в хижины, запретив им высовываться наружу. С тех пор он сидел молча, сдвинув брови над переносицей.

Вскоре прибыл Коэна: он боится, что его народ будет брошен на произвол судьбы. Его мир погибал, и спасти положение мог лишь один человек – повелитель Ген.

Стоя позади Коэны, Атр чувствовал, как в нем растет уважение к этому человеку и восхищение его смелостью.

– Прости меня, повелитель, – снова начал Коэна, не решаясь взглянуть на Гена, – но чем мы прогневали тебя? Если так, скажи, чем нам искупить свою вину. Но прошу тебя, умоляю – спаси нас! Верни нам море, наполни водой озеро, повелитель!

Ген швырнул трубку на стол и вскочил.

– Довольно! Он глубоко вздохнул и медленно обошел вокруг стола, остановившись перед съежившимся Коэной.

– Ты прав, – холодным и презрительным тоном произнес Ген. – Это кара. Вы должны постичь мою безграничную власть.

Сделав паузу, он повернулся спиной к островитянину и начал вышагивать по шатру.

– Я решил показать вам, что случится, если вы хотя бы в мыслях осмелитесь ослушаться меня.

Атр с открытым ртом уставился на отца.

Ген остановился рядом с Атром, не замечая его. Затем, словно продолжая начатый разговор, он спросил у Коэны:

– Приготовления закончены?

– Что, повелитель? – Коленопреклоненный человек поднял голову.

– Приготовления, – терпеливо, будто разговаривая с ребенком, повторил Ген. – Для церемонии.

Коэна заморгал и кивнул, а затем, опомнившись, поспешно склонил голову и ответил:

– Да, повелитель, все готово.

– Тогда начнем церемонию через час. Собери всех островитян перед храмом.

– Перед храмом? – Коэна не сразу понял, что Ген имеет в виду хижину возле своего шатра. Но даже после этих слов Коэна не сдвинулся с места.

– Ну, так что же? – Ген круто повернулся к слуге. – Думаю, для тебя будет лучше пойти и распорядиться.

Лицо Коэны побелело от ужаса, он явно ничего не понимал.

– Ступай немедленно, собери жителей деревни и приготовься к церемонии. И не заставляй меня ждать, слышишь?

Коэна опомнился.

– Но разве… ты не поможешь нам, повелитель? Ведь озеро…

– Вон! – рявкнул Ген, побагровев от ярости. Его рука метнулась к поясу и извлекла оттуда длинный кинжал. – Убирайся, пока я не вспорол тебя, как рыбу!

Коэна вздрогнул, с ужасом глядя на острое как бритва лезвие, а затем, поклонившись, выбежал из шатра.

Атр шагнул к отцу. Но Ген не стал слушать его. Он мрачно уставился на выход, за которым только что скрылся Коэна, и издал недовольное ворчание. Скользнув взглядом по Атру, словно по неодушевленному предмету, он сунул кинжал в ножны и отошел к столу.

Взяв трубку, он снова раскурил ее и сел, откинувшись на спинку кресла.

– Отец…

Но Ген не ответил. Приоткрыв рот, он выпустил в потолок длинную струйку дыма.

Корфа-В'йа, церемония коронации божества, состоится через час.

Коэна сумел собрать всех островитян, числом не менее двух сотен, и поставил их на колени перед хижиной Гена. Пять громадных факелов пылали на высоких шестах, врытых в землю. Черные тени плясали в зловещем свете, словно злой дух искал среди толпы одну-единственную душу, дабы подвергнуть ее немыслимым пыткам.

Люди молчали, съежившись под затянутым черными тучами небом, и каждый раскат грома вызывал у перепуганной толпы слабый стон.