Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – коннетабль

– Ты прав, – проговорила она сквозь зубы. – А то отмывать от крови придется всю таверну. С этим ублюдком еще пятеро.

– Шестеро, – уточнил хозяин. – Сайхз вышел ненадолго.

Я затаил дыхание, а женщина аккуратно собрала в мешочек кристаллы и сушеное мясо. Хозяин перевел дыхание, когда она привязала все покупки к поясу. Лицо ее оставалось взбешенным, но руки не дрожали, двигалась размеренно и четко.

Второй раз хозяин выдохнул с огромным облегчением, когда женщина прошла между столами, захватив по дороге плащ, и дверь за нею захлопнулась. Да и в помещении все задвигались свободнее, разговоры стали громче. Узколицый победно улыбнулся, но глаза оставались серьезными. Я чувствовал его тревогу. Шварценеггерица не стала что-то там выяснять, когда с ним целая команда, но всегда ли те с ним…

Тиранит с деревянным стуком опустил на стол растопыренную пятерню. Ногти его, втрое толще нормальных ногтей, заканчиваются остро заточенными когтями. Он перехватил мой взгляд, недобро ухмыльнулся.

– Когда полезная вещь, то уже и не уродство, верно? Словом, я, пожалуй, тебя возьму…

– Куда, сэр?

– В развалины Мекалога, – сообщил он. – Ничего не слыхал о них? Неважно. Если мы идем, значит – того стоит. У тебя тоже будет доля, хотя и поменьше моей.

Я быстро прикинул, что в группе выжить проще, да и с их помощью быстрее разберусь, как и что, вдруг да все-таки сумею понять, как же отсюда выбраться в большой мир Юга.

– Спасибо! Благодарю за доверие.

– Погоди радоваться, – оборвал он. – Мы идем втроем. Я, ты и Соммерс. Вон сидит, видишь?

Я проследил за его взглядом. Там мрачно пьет вино именно тот, который прожигал ненавидящим взглядом чудовищную женщину. Сейчас он показался мне еще неприятнее.

– Как скажете, – проговорил я с заминкой.

Тиранит оскалил зубы в короткой ухмылке.

– Не нравится?

– Это не помешает, – заверил я.

Он кивнул.

– Правильно отвечаешь. Все мы не нравимся друг другу, все один другому глотки рвем при удобном случае, но в остальное время приходится сотрудничать.

– Хорошо, – сказал я послушно.

– Соммерс, – объяснил Тиранит, – ту часть Истинного Мира знает лучше всех. Так что, если готов, выступаем прямо сейчас. Я только пополню запасы у Счастливчика. Он молодец, знает, что кому нужно.

Пока Тиранит толковал с хозяином и закупал необходимое, я украдкой поглядывал по сторонам и торопливо складывал в мозгу обрывки услышанного. Значит, здесь, внутри Барьерного Кольца, люди живут несколько столетий. Когда по всему континенту следы войны зарубцевались и снова жизнь дала новые всходы, здесь еще действовало древнее проклятие, и все, кто сюда попадал, умирали или становились уродами.

Отсюда выходили невиданные чудовища, пожирали народ, а люди иной раз выносили такое оружие, что уничтожало… не знаю, как насчет целых городов, но вред причиняло немалый. В конце концов маги соседних королевств объединили усилия и поставили вокруг мест, где действует Древнее Зло, барьеры. Потом к ним присоединились, очевидно, маги всего континента и усилили Барьер такими заклятиями, что отсюда, судя по рассказам Счастливчика, Корчуна и Каменщика, не выбраться ни зверю, ни птице, ни муравью, ни могучему магу. Дорога через Барьер существует только в один конец.

Корчун лениво слушал, как торгуется Тиранит с хозяином таверны, я тихохонько подсел к нему и спросил осторожно:

– А что, есть и другие такие… места?

– Говорят, – ответил он равнодушно. – Вообще-то короли не зря стараются обезопасить свои страны. Тут не только опасные магические штуки. Дважды, бывало, отыскивали сундуки, откуда такое вырывалось… за сутки-двое уничтожало все живое… кроме зверья…

Тиранит бросил через плечо:

– Зато повезло тем, кто потом приходил первым!.. Чума, всех пожрав, сама тоже дохнет, а богатство лежит себе, дожидается… Хорошо бы – нас. А лучше – меня.

Хозяин таверны чему-то коротко усмехнулся. После паузы проговорил:

– Да, тем повезло.

– С тех пор никуда не ходишь? – спросил Тиранит.

Хозяин пожал плечами:

– Мне такая жизнь нравится. Я не изменился за пару последних сотен лет, хотя давно должен сгнить. У меня всегда есть все. Все необходимое. А что не выхожу… так я и был домоседом.

– Но раньше ты ходил далеко! – сказал Тиранит. – До Синих Гор доходил! Старики о тебе рассказывали легенды…

– Жрать что-то надо было, – вздохнул хозяин. – Кристаллы нужны?

– Дай десяток.

– Держи. Как постоянному клиенту, скидка.

– Ладно, знаю твои скидки. Все, до встречи!

Соммерс ждал у выхода, в нетерпении притопывая ногой в высоком сапоге. Здесь, как я заметил, почти все в высоких сапогах, кроме тех, у кого кожа превратилась в хитин.

– Идем! – бросил мне Тиранит, складывая все в мешок.

Я наспех попрощался с новыми приятелями Корчуном и Каменщиком, поблагодарил Счастливчика и бросился вслед за Тиранитом.

Прямо перед дверью Тиранит набросил на плечи накидку из легкого, но прочного шелка. Как я понимаю, шелк – лучшая защита от ножей, его не разрубить, а здесь у всех на поясах ножи, длинные и короткие. Меч видел только у одного, да и тот больше похож на длинную саблю.

Доспехов нет, мелькнуло у меня в голове. Никто не носит доспехов! В этом случае тяжелые мечи не нужны, ножи куда эффективнее…

Едва вышли из таверны, я снова ощутил шок: над головой океан раскаленной лавы, ветер гонит исполинские волны с большой скоростью, на землю падает красный призрачный отсвет.

Соммерс шел, держа взглядом дальние горы, а Тиранит оглянулся, безгубый рот растянулся в недоброй усмешке.

– Что, впечатляет?

– Еще как, – ответил я с трудом.

Он кивнул:

– Всех так. Это я здесь родился, а тех, кто из-за Барьера, трясет…

А Тиранит оглядел меня, поморщился.

– Голову напечет, – сказал он недовольно. – Быстро свалишься… На вот!

Он выудил из мешка лоскут тонкой серой ткани, что, значит, когда-то была без рисунка, просто белой.

– Что надо делать? – спросил я.

– Эх ты…

Он быстро и умело повязал мне на голову, так что уши торчат, но макушку от прямых лучей спрятал. Я пощупал повязку, буду надеяться, что похож на десантника или спецназовца, они тоже вот так повязываются перед опасными операциями.

– Спасибо!

– Не за что, – буркнул он. – Это временно. Когда тебя убьют, снова заберу.

– Ну а как же, – поддакнул я, хотя под ложечкой заныло, – добро пропадать не должно.

– Теперь не отставай!

По красному небесному океану часто проплывают темные обрывки туч, словно быстро остывающий шлак, но в других местах, напротив, из глубин выплескивается желтое или оранжевое, а на поверхности медленно остывает, превращаясь в багровые волны.

Только здесь, выйдя из таверны, я увидел, что небо вовсе не купол, а ровное, как доска. И эта поверхность багрового кипящего моря лавы угрожающе близко к нам, к земле.