Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – коннетабль

Саммерс шел вперед не останавливаясь. Вода в мелком болотце странно неподвижная, сапоги погружаются по щиколотку, но чавкает, как будто слон вытаскивает ноги, попавшие в вязкую грязь по самое брюхо. Жутковато, никаких комаров, зачем я эту мазь покупал, зато темная гнилая вода иногда идет кругами, словно в глубине медленно двигаются огромные звери. Но с виду там, как и здесь, воды до середины голенища…

Болотце кончилось зарослями такой же мертвой травы по пояс. Я покрутил головой, как бы обойти, что за трава, что вот так стоит сотни лет, не рассыпаясь, однако Соммерс пер прямо. Заросли раздвинулись, протестующее зашелестев.

Я шел следом, не понимая, как могут существовать раскаленные пески рядом с болотом. Вернее, как болото уцелело рядом с оранжевыми барханами, что медленно передвигаются и уже давно засыпали бы эту чертову грязь. Такое впечатление, что пески исчезают на границе с болотом, словно некая сила охраняет эту мерзость.

Догнав Тиранита, я спросил осторожно:

– А что с небом?

Он вскинул голову, я видел, как он пробежал взглядом по раскаленным тучам, повернулся и посмотрел на дальний край гор.

– С небом?.. Да все как обычно…

Я помотал головой.

– Я видел… гм… слышал, что здесь бывает и синее небо, и солнце…

– А-а-а, – протянул он равнодушно, – Окно…

– Что за Окно?

Он зевнул.

– Небо всегда либо красное, либо оранжевое. Говорят, с той стороны Барьера так перекрывают этот участок земли и сверху. На случай, если кто летать научится… ха-ха. Не таращись, шучу. Но раз в три месяца небо становится вот таким, как ты сказал. Обычным, как называют те, кто из-за Барьера, хотя для нас красное куда обычнее. Поговаривают, одни сторожевые маги передают охрану другой смене. Брехня, ко shy;нечно.

Я всматривался в тучи.

– Почему?

– Да охрана, – проворчал он, – и без людей охрана. Как волчьи ямы или капканы. Или крепостная стена.

Далеко впереди из дрожащего марева перегретого воздуха выступила удивительная скала, похожая на тонкий столб из белого мрамора с изящной башенкой на самом верху. Прошло минут пять, прежде чем я понял, что это в самом деле не скала, а башня, а на вершине довольно приличное жилое помещение.

– Что это? – прошептал я. – Мираж?

Тиранит нахмурился, пощупал амулет на груди и только тогда ответил осторожно:.

– Там силы, которые за… нашим пониманием.

– Это как? – перепросил я. – Они что, нелюди?

Он пожал плечами:

– Теперь не знаю. И никто не знает. Когда-то были люди. Поклялись, что сумеют найти способ взломать Барьер, объединили свои силы и поселились здесь. Поклялись еще, что не уйдут отсюда, пока не выполнят обещанное.

– Давно это было?

– Что-то лет триста-четыреста тому.

– Ого! И что, кто-то еще там жив?

Он криво усмехнулся.

– Там вокруг башни магический круг. Мы пройдем близко, увидишь. Самое простое заклятие, его знают все маги. Так вот, еще ни одному человеку, маг он или простой охотник, не удавалось перешагнуть ту черту!

Я кивнул. Понятно, почему проложили именно простой круг. Чтобы все сразу понимали: если не сумеют переступить простое заклятие, то более мощные в башне их вовсе обратят в пепел.

– Круг цел, – спросил я на всякий случай, – пока они живы?

– Ловишь на лету, – похвалил Тиранит. – Зато всем сразу ясно: хозяева живы и не желают с кем-то общаться. А если кто сумеет пройти… что ж, пусть поднимается в башню. На самый верх!

– И что, убьют?

Он удивился:

– Зачем? Им нужны помощники. Чем их больше, тем они сильнее. Но, увы, пока никому не удалось… Все-таки все время работают над тем, как увеличить свою мощь, и защитный круг от того становится все сильнее. Надеюсь, когда-то им удастся взломать Барьер…

Я сказал, что да, хорошо бы, а сам еще раз подумал, что будет еще тот ужас, если эти мутанты разойдутся по благополучным землям. Во-первых, разнесут неведомые там болезни, к которым сами претерпелись, а там будут эпидемии, что выкосят целые страны, во-вторых, благодаря своим способностям мутанты смогут противостоять королевским войскам и разорят города и села…

Башня вблизи показалась еще массивнее и выше. Вершина ее почти касается быстро бегущего красного неба. Круг нарисован простой белой краской, без магии ее смыло бы первым же дождем, а так как будто только что провели эту запретную черту.

Когда прошли мимо, я еще раз оглянулся, башня отдаляется, прекрасная и загадочная. Я уже видел подобные во время своего пути с Севера к Югу, хоть и другие по форме, но почти всегда маг, достигая определенной мощи, возносится вот так и отгораживается от мира.

Даже не знаю, как поступил бы я, получив сверхсилу… Наверняка ходил бы сперва по странам, творил чудеса, спасал и карал, осправедливливал и озаконивал, насаждал демократию сериями файерболов… Потом для разнообразия ходил бы неузнанным, так прикольнее, но в конце концов это значит остановиться в развитии и пожинать плоды, а всякому магу интересно еще и достичь вершины мощи. Вот для этого и приходится уединяться, чтоб не лезли всякие с просьбами, жалобами, приглашениями на вечеринку, дни рождения, презентацию, просто на пьянку и траханье…

Хотя на самом деле кто знает, зачем они так… сейчас. Странно, если бы остались теми же людьми, что и триста лет тому. По сути, уже нелюди только потому, что живут так долго. Люди не смогли бы накопить столько знаний и умений… И еще смотрят на мир иначе, чем мы, потому что для нас вечное, а для них – вовсе нет.

Острая боль впилась в спину между лопатками. Я остановился и, с трудом вывернув руку, ухватился на больное место. Пальцы нащупали нечто металлическое, я попытался взять в руку, но оно впилось в плоть, словно наконечник стрелы.

– Что там? – крикнул я. – Тиранит, посмотри!

Он повернулся, а я, сцепив зубы, рванул сильнее. В пальцах осталось нечто тяжелое и шевелящееся. Я охнул, увидев на ладони блестящего жука. Он лежал на спине и отчаянно махал в воздухе лапами, стараясь за что-то зацепиться, на жвалах быстро таяла, слизываемая красным язычком, капелька крови.

– Брось быстрее! – заорал Тиранит.

Я отшвырнул жука раньше, чем он вцепился мне в палец. Тиранит задрал мне рубаху и торопливо смазал спину чем-то едким.

– Терпи, – предупредил он. – Если через полчаса не околеешь, то жук не успел…

– Он же укусил!

– Он сперва кусает, – объяснил он, – а яд впрыскивает потом. Из задницы…

Я промолчал, что за жуки здесь, у нас только муравьи да осы так делают, а здесь все просто сумасшедшее.

От жары и усталости мутилось в голове, рот пересох, я все думал, как бы решиться сказать этим двум, что я уже не могу, щас упаду и кончусь, как Соммерс впереди остановился и сказал бодро: