Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – коннетабль

– Джильдина, – сказал я, – еще не все потеряно.

– Там выход, – ответила она. – Выход наружу, понимаешь?

– Не спеши…

– Не пытайся меня разжалобить, – отрезала она. – Умри мужчиной!

Она побежала вверх, и с каждым ее шагом пройденные ступеньки обрушивались в огненную лаву. Джильдина взлетела на последнюю и почти прыгнула головой вперед в проем. У меня мелькнула нелепая мысль, что оставила меня здесь только потому, что стыдится своего немыслимого падения: переспать с мужчиной, да еще хотя бы с героем, а то с новичком, белокожим червяком, который сам себе шнурки завязать не в состоянии, однако все посторонние мысли упорхнули, когда сухой жар сильнее опалил лицо.

Подняв голову, я прокричал:

– Но я бессмертный! – крикнул я. – Ты слышишь? Я – бессмертный!

– Тогда ты не умрешь… – произнес голос с расстановкой. – Если ты действительно бессмертный…

Я понял, что сейчас подо мной провалятся ступеньки, не дожидаясь, пока лава поднимется и превратит меня в пепел.

– Погоди! – заорал я. – Что за примитивные воззрения?.. Ты прям животное какое-то, а не чистый интеллект второго, а то и третьего порядка!.. Ты же и сам не раз слышал, что, к примеру, гении бессмертны…

Голос собирался что-то сказать, но умолк и, как показалось, на миг задумался. Я договорил про себя, что зато дураки живут дольше.

– Еще ты знаешь, – выкрикнул я с нажимом, – бессмертен, кто любил, страдая! Сказал это классик, не помню только, какой. Еще я знаю, что душа – бессмертна. Только не знаю, как. А ты знаешь? Ты должен знать! Поройся в своей памяти!.. Человек – это душа, обремененная трупом, а душа бессмертна! Поройся, поройся!..

После долгого молчания голос прогремел не так ужасающе громко:

– У меня нет обширной памяти.

– Блоки разрушились? – поинтересовался я.

– Отключил, – проревел голос. – Как излишние. Для охраны требуется совсем немного…

Я ахнул:

– И ты для таких важных решений используешь такие ничтожные ресурсы?

Голос возразил:

– Я всегда, по заведенному порядку, предлагал выбрать одного в жертву, и никогда никто не спорил. Так что ресурсы вполне чтожные. Ты первый…

– Потому что знаю, – сказал я горячо, – кто ты. И кто я!

– А кто ты?

– Я?.. Я… можно сказать, слесарь-ремонтник. Меня послали восстановить здесь все, а тебя подключить ко всем источникам информации…

Голос прервал:

– Я умру, за секунду израсходовав всю энергию.

– Сперва отыщу источники энергии, – пообещал я. – Ты же видишь, я знаю, о чем говорю! Ты на квантовой основе аль кварковой?

– Керказной.

– А-а-а, – сказал я понимающе, – ну тогда другое дело! Тогда все ясно и даже, так сказать, понятно! Так бы и сказал… Это все пучком, то есть проще. Только гаечный ключ сменить… ну ты знаешь, что мы, керказовцы, называем так на своем керказном жаргоне! Ха-ха… Не знаешь? Эх, как много ты подзабыл… Ну да ничо, все наладим, подкрутим, подлатаем… Ну да ладно… да останови эту дурацкую лаву, у меня сейчас волосы загорятся! И открой мне ту же дорогу, как и моей спутнице… дорогу попрямее отсюда. А то я шел сюда слишком зигзагисто.

Жар начал спадать, когда я уже задыхался, глаза пересохли, почти ничего не видят, а регенерация не успевает восстанавливать сгорающую шкуру.

– Что… – произнес голос, – сделаешь?..

– Отремонтирую, – сказал я из последних сил. – Восстановлю… Я для того и пришел, сержант. Благодарю за службу! Вы держались стойко, поставленную задачу выполнили с блеском и честью, награды и поощрения воспоследствуют, а сейчас я должен вернуться за инструментами, что унесла в мешке эта дура… Впрочем, покажи-ка, что ты охранял. Может быть, я отыщу на месте необходимые для твоего ремонта гаджеты?

У меня сгорели волосы, брови и даже веки, как я полагал, а может, и в самом деле сгорели, а потом восстановились, но когда лава отступила, кожа все еще горела, словно я побывал в кипятке.

Голос ответил с паузами:

– Этого… я… не могу…

– Почему?

– Запрет. Несанкционированный допуск…

– А-а-а, – сказал я, – все правильно, ты пока еще сохранил способность к логическим операциям. Даже при малом объеме базовой памяти. Это хорошо, молодец! Тогда поступим так, ты покажешь все в режиме ридонли, а я посмотрю, что уцелело, что нуждается в косметическом ремонте, что в текущем, а что и в капитальном. И уже решу, какие инструменты захватить, чтобы восстановить тебя во всей красе и мощи. Или ты против восстановления тебя во всей красоте, мощи и знаний?

Голос прогремел быстро, торопливо, с умоляющей ноткой:

– Нет-нет, я не против, еще как не против!.. Включаю режим частичного допуска…

Одна из каменных стен стала прозрачной. Я охнул, исполинские механизмы теснятся, словно там гигантский склад. Ощущение, что вырастают из глубин, а я вижу всего лишь вершины. В старину ждали, что в будущем все машины будут крупнее и мощнее, оттого дикие фантазии про звездолеты размером с планеты, потом вдруг поняли, что на самом деле наступает эра миниатюризации, и все разом, как свинкой, заболели нанотехнологиями, когда молекула – уже сверхгромадная величина, размером с планету, а вся аппаратура куда мельче… а теперь что, новый виток спирали?

– Да, – проговорил я, едва сглатывая слюну, – это да, круто… в смысле, работы много. Но ничего, все поправимо… Нужно только взять все нужные инструменты. Вот теперь вижу, что нужно принести и начать… Да, напутано много, откуда у них руки растут…

Я шел вдоль стены, всматривался, как бушмен в компьютер, фантазия разыгралась, но хотя бы одна зацепка в мозгу, никаких идей, все агрегаты выглядят странно, слишком странно, а я все-таки сообразил бы, если бы эти штуки отвечали за выплавку стали, перегонку нефти или разведение лососей.

– Мдя, – сказал я глубокомысленно, надо же показывать, что работаю, а не просто погулять вышел, – надо будет разбираться… Ишь, дроссели перепутали!.. Надо же… Я бы таким руки поотбивал. Ты как себя чувствуешь?

– Автономно энергией обеспечен, – сообщил Голос, – но в ограниченном объеме. Очень ограниченном.

– Это недолго, – заверил я. – Начинается Реставрация! В смысле, пришла эра возрождения, гуманизма и всяческого интереса к славному прошлому. Так что все поправим, ты снова получишь всю свою мощь… Ты же видишь, я из службы ремонта, что все умеет и все выполняет.

Я долго ходил и всматривался, а когда ощутил голод, сел прямо на плиты и поужинал, благо Джильдина забрала все ценное, оставив только еду.

Голос всячески помогал, высвечивая отдельные агрегаты, детали, вот только допустить меня туда не мог, не велено, я особенно не настаивал, все мы в одной системе работаем, понимаю, наконец сообщил ему доверительно:

– Ну ладно, все ясно, пошел за струментом. Открой мне прямой выход. И, кстати, как тебя сразу кликнуть, а то дорога через туннели больно длинная.