Глен Кук - Помощники Ночи

– Расскажите мне о человеке, которого вы преследуете. Возможно, мне удастся вам помочь.

– Нам известно лишь, что он в Кальцире, и что когда мы найдем этого человека, то непременно узнаем его, – рассеянно ответил Свэйвар, переключив внимание на тяжелую пехоту, которую он прежде никогда не видел.

Следом за Ханселом прошествовали войска Патриарха. Они принимали участие в имперском нападении на восточную часть Кальцира. Свэйвар гневно посмотрел на черных воронов из воинствующего братства. Они нервировали его. Их орден затаил неугасающую ненависть из-за того, что случилось в Бросе.

Рэнфроу продолжал разговаривать с ним. Свэйвар знал, что этот человек воспринимает его как глупого и наивного юнца. Он не возражал. Асгрим, вероятно, и был таким, но все же не настолько тупым, чтобы не суметь ввести кого-нибудь в заблуждение по поводу его способностей.

– Этот тип полагает, что знает нашего человека, – сказал Свэйвар Шэготу, как только Фэррис Рэнфроу скрылся из виду. – Ему также известно, – где он находится. Вдобавок, ему кажется, что он знает кто мы такие.

– Наша жертва в войсках Патриарха?

– Думаю, да.

– В этом есть смысл. Все сходится с моими снами. На сей раз он от нас не уйдет.

Свэйвар кивнул. Но в его душу закрались сомнения. Арленсула в план Прародителя не входила.

Такой возможности все рассказать Гриму о богине больше не представится.

Но слова никак не хотели слетать с губ Свэйвара.

Он раздал деньги членам отряда.

– Тот, кто желает идти на запад, может присоединиться ко мне и Гриму. Мы по-прежнему нужны императору.

Остались лишь двенадцать человек, которым нечего было терять. Остальные решили вернуться в свои обледенелые, пустынные горы с приобретенным богатством.

Епископ Ле Круа присел рядом с братом Светочем. Мэйзеланин наблюдал, как солнце заходит за смутные очертания далеких сиреневых горных вершин. Он прислонился к миндальному дереву, за которым начиналась целая роща. Миндаль в Шиппен завезли праманские завоеватели.

Нижняя часть солнца распласталась по удаленным холмам, и теперь светило превратилось в раздутое, перекошенное яйцо такого ярко-красного цвета, что временами глаза слезились от боли.

Небо окрасилось, словно по задумке какого-то безумного бога-художника. Жители Шиппена говорили, что это происходит из-за дымки, испускаемой дремлющим вулканом.

– Простите, за беспокойство, – начал ЛеКруа. – Но я хочу, чтобы вы знали, слухи подтвердились. Король Питер собирается вторгнуться на материк.

– Это идея Великого? – поинтересовался брат Светоч.

– Шутите? Как только война закончится, Великий начнет нервничать из-за Питера так же, как из-за императора.

– Тогда, может, Хансел сподобил его на это?

– Питер достаточно умен, чтобы самостоятельно принять данное решение.

Брат Светоч тут же сообразил, почему король Наваи совершает этот шаг.

Таким образом он укрепится на материке и прославится в тех фиралдийских землях, где о нем толком ничего не знали. К тому же благодаря этому ходу Питера у края Конека появятся союзные войска, если вдруг Великий решит после похода на Кальцир двинуться войной на Конек. Ценой нескольких жизней и небольшого количества монет Питер утроит свои владения, и тем самым Навая станет самым сильным халдарским королевством на западе.

Брат Светоч не мог не восхититься королем Питером. Этот человек предвидел бескрайние возможности до того, как решил транспортировать и поддержать силы, которые герцог Тормонд пообещал предоставить Великому. И возможно, сделал он это с подачи Изабет.

Великий, вероятно, сейчас прижал себе хвост, отчаянно и тщетно пытаясь ухватить и удержать огромную временную силу, которой жаждали все броские Патриархи.

Брат Светоч достиг статуса Истинного, сохранив свой цинизм и скептицизм. Горькая правда состояла в том, что ни один из последних двенадцати броских Патриархов не уделял особого внимания выполнению духовных задач. А некоторые не выказали должного опыта даже в ведении политических дел.

– Сдается мне, я знаю, чем все это закончится.

– Ну и чем же?

– Вы по-прежнему также преданы Чистому?

– Конечно! Он единственный законный…

По напряженному голосу и бегающим глазам Ле Круа мэйзеланин догадался, что епископ восторгался разведчиками Великого, и он еще не избавился от этого чувства.

– Скорее всего, Чистый станет последним Патриархом Висэсмэнта.

– Простите?

– Все просто. Так или иначе, Висэсмэнт больше не вдохновляет людей. Последние сторонники Чистого начали заключать сделки, чтобы не пострадать, когда Патриарх умрет. Готов поспорить, после его смерти выборов не будет.

– Сердце брата Светоча тоже разобьется. Церковь раскололась, она враждовала сама с собой. И у нее не осталось сил преследовать тех, кто не хотел подчиняться епископской доктрине.

– Это правда, – кивнул Ле Круа. – Бросы нас пережили. Впрочем с самого начала борьбы мы были обречены. Достойному VI уже тогда следовало попросить помощи у Императора.

– А получил бы он ее? Достойный и Ворошунд или Спиномунд, в общем, тот, кто в то время занимал трон императора, не питали друг другу особой любви.

Достойный отличался малодушным характером. В истории он отметился как Достойный Трус. Однако даже непоколебимое давление, оказываемое воинствующим братством, не могло убедить жителей Броса в том, что их права не попрали.

– Запутался в мыслях, – сказал брат Светоч, обращаясь, видимо, к миндальным деревьям, поскольку епископ ЛеКруа удалился. Темнело.

– Ваша Церковь основана на принципе продажности. И все же вас смущает, когда народ ищет более чистый путь.

Брат Светоч вздохнул, успокоился. Те, кто шел Тропой, понимал, что продажность является неотъемлемой частью человеческого бытия. Кому-то приходилось избегать осуждения, не сулящего ничего хорошего. Кому-то нужно было привести пример. А кому-то следовало показать, что продажность представляет собой безумие, результат больного воображения.

Граф Рэймон выступал перед собранием, состоящим из конекийских офицеров, зевак вроде брата Светоча и капелланов.

– Король Питер заключил соглашение с платадурскими союзниками. В Кальцире у них есть лазутчики. За исключением болванов, укрывшихся в ал-Хазене, кальциране готовы сдаться. Они хотят примкнуть к халдарскому правителю, который будет уважать и терпимо относиться к их странным верам, то есть к королю Питеру, великому воителю халдарского завоевания.

Праманы Платадуры и терлигийского побережья одобрительно зашушукались.

– Лазутчикам из нескольких городов, расположенных в области под названиям Ту, удалось пробраться через перекрытые дороги. Они просят Питера принять их капитуляцию до того, как до них доберется Патриарх, – продолжил граф Рэймон.