Джонатан Страуд - Врата Птолемея

На площади их несколько…

«Обернись!» — подумал он и расслабился, предоставив джинну сделать остальное. Крутнувшись на месте, он произнес слово и направил посох. Наружу вылетел заряд белого света — он прорезал воздух и распылил тело Клайва Дженкинса, которое подкрадывалось к нему сзади. Только что демоница была здесь и уже протягивала холодную, липкую руку, чтобы направить на него Поток — а в следующий миг она исчезла вместе со входом в метро у нее за спиной. На расплавленную мостовую посыпался мерзкий пепел.

«Умница, соображаешь, — похвалил джинн. — Никогда не замечал за Наэрьян такой подлючести».

Натаниэль медленно перевел дух. Потом подошел к кучке людей, жмущихся под Щитом, и взмахнул рукой. Бартимеус убрал купол. Женщина вскочила на ноги, прижимая к себе детей.

— Безопаснее всего на Уайтхолле, — начал Натаниэль. — Думаю, оттуда демоны уже убрались. Ступайте туда и не бойтесь, мадам. Я…

Он осекся. Женщина отвернулась. С каменным лицом, с угрюмым и отстраненным взглядом она повела детей прочь между рядами.

«А ты чего ждал? — спросил голос джинна. — Это ведь ты и такие, как ты, втравили ее в это безобразие. Она бы не кинулась тебя благодарить, что бы ты ни сделал. Ладно, Нат, не тревожься. Ты все-таки не одинок. У тебя всегда есть я». Ив его мозгу забулькал непрошеный смех.

Несколько секунд Натаниэль стоял на месте, слегка склонив голову глядя на разоренную площадь. Потом расправил плечи, перехватил покрепче посох, стукнул каблуком о мостовую — и исчез.

Пленников Китти отыскала куда быстрей, чем сама ожидала. Труднее всего было отправиться на поиски — заставить себя выйти из кабинета. Когда она впервые встала на ноги, каждый мускул в ее теле протестующе воззвал к небесам. Она содрогнулась, словно от жуткого холода, тело показалось легким и водянистым. Но все-таки она не упала.

«Просто надо всему научиться заново, — подумала Китти. — Напомнить своему телу, что оно умеет».

И да, действительно — с каждым шаркающим шажком она чувствовала себя все увереннее. Китти добрела до кучки оружия, сваленного у двери. Она, поморщившись, согнула колени, присела на корточки и оставалась в этом положении, пошатываясь и бранясь, пока рылась в куче. Шокеры, жезлы Инферно, шары с элементалями… предметы, знакомые со времен Сопротивления. Сумки у Китти не было, но Инферно и шокер она заткнула за пояс. Два шара не без труда поместились в драных карманах ее куртки. («Апокрифы» Птолемея Китти вытащила и не без почтения положила на пол. Пригодилась книжечка-то!) Среди магических предметов лежал серебряный диск, отполированный, с бритвенно-острым краем. Китти подавила легкое безотчетное отвращение и сунула в карман и его тоже. А потом, держась за стеночку, снова поднялась на ноги.

Осторожно, шаг за шагом, она выбралась из комнаты, перешагнув через обломки двери, и побрела по коридору, мимо пустынного и разгромленного зала Статуй. Она шла туда, где держали их с Натаниэлем, — в памяти осталось жалобное хныканье, раздававшееся где-то поблизости.

По дороге Китти осознала внутри себя странную двойственность. Никогда еще она не чувствовала себя такой слабой, так ненадежно связанной со своей физической силой. И в то же время она почему-то никогда не чувствовала себя настолько уверенно. В прошлом ее не раз переполняла бесшабашная самонадеянность, радостная вера в собственную юность и энергию. А сейчас она сама себя не узнавала. То чувство, что она испытывала теперь, было куда более спокойным, уравновешенным, не имеющим никакого отношения к состоянию ее тела, и в нем не было той дерганости, которую обычно придает чувствам тело. Это была несокрушимая вера в себя — Китти чувствовала, как распространяет ее вокруг, шаркая ногами по коридору.

И первое испытание этой уверенности нисколько не поколебало. В том месте, где коридор расширялся, неподалеку от лестниц, Китти повстречалась с одним из демонов. Вероятно, он был последним, кто обзавелся телом; как бы то ни было, он еще не успел как следует им овладеть. Обиталищем ему служил высокий, тощий мужчина с жидкими белокурыми волосами, одетый в черный, явно очень дорогой костюм. Теперь костюм был помят и порван, волосы всклокочены, глаза мутны, как стеклышко, окатанное морем. Его шатало от стенки к стенке, руки слепо дергались. Его глотка издавала звериный рык, а вместе с ним, время от времени, гневные слова на непонятном наречии.

Голова повернулась и заметила Китти. В глазах вспыхнул желтый блеск. Китти остановилась и стала ждать. Интерес демона проявился в том, что он внезапно разразился дикими завываниями, от которых задребезжали стекла в шкафах, стоявших вдоль коридора. Демон решил напасть, но, похоже, не знал, как именно это сделать. Для начала он задрал ногу и указал на Китти носком ботинка. В результате с него сорвало ботинок. Затем он попробовал сделать это локтем — примерно с тем же эффектом. И вот наконец он, после мучительных колебаний, поднял руку, протянул трясущийся палец и выпустил сиреневую молнию. Молния ударила в Амулет Самарканда и тотчас же втянулась в него.

Демон озабоченно оглядел свой палец. Китти тем временем вынула из-за пояса шокер, тихонько подошла к демону и выпустила в его тело синий трескучий заряд. Демон окутался черным дымом, подергался, подрыгался, отшатнулся назад, перевалился через перила и рухнул на ступеньки четырьмя метрами ниже.

Китти пошла своей дорогой.

Несколько минут спустя она подошла к знакомой двери. Прислушавшись, Китти услыхала придушенные стоны. Она подергала дверь, убедилась, что та заперта, и вышибла ее одним из своих шаров с элементалями. Когда ветер наконец улегся, она вошла внутрь.

Комната была небольшая, и все ее пространство было забито сложенными вповалку телами. В первый миг Китти испугалась, что случилось худшее; но потом увидела, что все люди крепко связаны и во рту у них торчат кляпы. Похоже, они так и лежали тут с тех пор, как бесы Мейкписа приволокли их несколько часов назад. Большинство были связаны минимумом веревок и бечевок, но один или два были с головой замотаны в мешковину или плотные черные сетки. В комнате находилось, наверное, человек двадцать, сложенных плотно, валетом, как сельди в бочке. К большому облегчению Китти, она увидела, что многие из них все-таки шевелятся, вяло и уныло, как червяки в консервной банке.

Одна или две пары выпученных глаз заметили ее. Владельцы глаз принялись корчиться и издавать умоляющее мычание. Китти выждала пару секунд, чтобы прийти в себя — у нее дрожали колени от усталости. А потом заговорила — настолько отчетливо, насколько могла.

— Я пришла, чтобы вам помочь, — сказала она. — Пожалуйста, потерпите еще немного. Я попытаюсь вас освободить.