Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландлорд

Среди собравшихся пронесся шум, а Симон де Монфор продолжил с напором:

— Барбаросса хотел было повесить этого мерзавца... виселицу соорудили, этого Ричарда подвели к петле, как епископ подсказал король идею получше... Мол, если Ричард отправится сюда в замок, выкрадет вас и в течение двух недель привезет в столицу, то король его простит. Возможно, даже снова отдаст ему эти земли. Если же не сможет вас выкрасть, то должен по истечении двух недель вернуться, после чего его повесят. Виселицу не убрали, ждут.

Воины заговорили между собой, никто не дивился, что я не дал деру, все-таки рыцарь, кто-то даже жалел, что у меня нет выбора. Либо повесят здесь, либо повесят там, только Саксон смотрел все так же хмуро и недобро, а сэр Растер посмотрел на меня с укором и покачал головой.

Леди Беатриса долго смотрела мне в глаза, голоса постепенно умолкли. Наконец она произнесла смертельно усталым голосом:

— Сэр Ричард, вы мой пленник... Если даете слово не пытаться бежать, вас не станут заковывать в цепи... пока.

Я кивнул.

— Даю слово.

Она помолчала, раздумывая, затем произнесла медленно:

— У меня есть еще несколько вопросов к вам, сэр Ричард. Следуйте за мной.

В толпе ахнули, заволновались, однако расступились как перед хозяйкой, так и передо мной, хотя острия копий то и дело касались моих боков. Саксон шел рядом со мной, обнаженный меч покачивался в его руке, я постоянно чувствовал на себе острый взгляд старого воина.

Слуги разбежались в стороны, давая дорогу. На входе за нами образовалась давка, но леди Беатриса даже не повернула головы. Мы поднимались уже по лестнице, когда в холл ворвались граф Росчертский и его люди, я слышал облегченный вздох, как будто все ждали, что я наброшусь на леди Беатрису и то ли задушу, то ли постараюсь изнасиловать.

На верху лестницы леди Беатриса остановилась, надменная и величественная, повернулась.

— Саксон, — произнесла она. — Я понимаю, это большой удар для всех нас. Но все же вернитесь к своим обязанностям.

Он пробормотал:

— Но, моя леди...

Она покачала головой.

— Ничего не случится.

Он провожал нас взглядом, пока мы не исчезли. Воин у дверей леди Беатрисы поспешно распахнул перед нею дверь. На меня смотрит все так же без неприязни, значит, не слышал, как меня разоблачили.

Дверь захлопнулась за нами, леди Беатриса прошла к креслу с высокой спинкой, я его упорно называю троном, медленно опустилась и, выпрямившись, словно жена фараона, спросила негромко:

— Что вы можете сказать в свое оправдание, сэр Ричард?

Я опустился на одно колено.

— Виноват, моя леди. Мне нечего сказать.

Она не сводила с меня странно напряженного взгляда.

— Но у вас уже была не одна возможность...

Умолкла в некотором замешательстве, я осторожно поинтересовался после паузы:

— Возможность чего?

— Вы уже могли меня похитить, — произнесла она так же с расстановкой. — Мы с вами выезжали на охоту... И когда возвращались в одиночестве, вы вполне могли перекинуть меня через седло, а конь у вас такой, что и пятерых донесет.

Я повторил тупо:

— Значит, не мог похитить.

— Почему?

— Просто не мог.

Она покачала головой.

— Вы не показались мне человеком нерешительным. Если даже я вижу возможность, то вы наверняка видели их намного больше. Но вы не похитили...

— Это мое упущение, — пробормотал я. — Я не так хорош, как вы решили.

— Не так?

Наши взгляды встретились. Каждый из нас вкладывает свое понимание, но в то же время, боюсь, она догадывается, что именно и как именно понимаю я.

Я ощутил сквозь сон приближение шаровой молнии, поспешно открыл глаза. Деф, медлительный и очень осторожный, высунул из камня голову. Пес снова на него никак не среагировал, хотя, как мне показалось, заметил, однако лишь дернул ухом и снова закрыл глаза.

— Я говорил со своими, — пошептал деф. — Они сказали... О, они такое сказали!..

— Ну-ну, не лопни от гордости.

Я прислушался, в коридоре за дверью тихо, но это не значит, что стражи спят. Саксон выставил удвоенную стражу, живым меня приказано не выпускать.

Деф пропищал:

— Они назвали меня величайшим из героев, чье имя будет вписано, да, вписано... как у вас говорят, у людей. Старейшины хотели сами, но Совет поручил и дальше все мне... чтобы... чтобы...

— Чтобы не испортить, — подсказал я. — Другого я мог бы попросту задушить. Он правы, коней на переправе не пристреливают. Да и ты уже почти свой.

Он кивнул.

— Да, я знаю значение этого слова. Еще мне сказали, почему именно в этом замке всегда живут... всегда живем мы. Этот замок хоть и построен сто лет назад на месте прежнего, но под ним есть подземелья... под которыми есть еще одни... о них люди не знают. Я потер ладони.

— Это мне нравится. Подземелье...

Он уже не слышал, поспешно втянул голову обратно в камень, чтобы глотнуть там своего каменного кислороду или чего они там глотают.

А как же иначе, подумалось мне тускло, конечно же, подземелья, как без них? Любой замок, даже самый укрепленный, несравненно более уязвим самого захудалого и простенького подземелья. Уже тем, что замок заметен издали, сразу можно прикинуть, как и откуда на него напасть, в то время как подземелье всегда скрыто, тайно, защищено. Потому именно в подземелья, а не на высокие башни, уносят самые ценные вещи. Именно в подземельях хранятся сокровища как нынешних хозяев, так и давно сгинувших. В том числе в тех подземельях, о которых нынешние хозяева замков и не подозревают.

Деф, отдышавшись, высунул голову, я сразу спросил:

— Что в том подземелье? Он покачал головой.

— Этого я сказать не могу. Не знаю даже я. Однако старшие мне сказали, что если в других замках дефов обычно нет, то в этом всегда мы есть. Потому что в подземелье хранится нечто очень важное для нас.

Я покрутил головой в великом сомнении.

— Для вас? Но вы не выходите из камня?

— Один из древних магов пытался общаться с нами, — сообщил деф возбужденно. — Даже я этого не знал, но теперь мне рассказали! Он создал нечто, что облегчало... В те времена дефы могли больше... Но во время Великой Войны его повредило, хоть и упрятано очень глубоко.

— Жаль, — вырвалось у меня.

— А как жаль нам! Но мне старейшины объяснили, что нужно сделать... да, сделать. Чтобы. Ты это сможешь.

— А чего ж не сами? — спросил я деловито. — Или там ловушки и для вас?

— Нет, — объяснил он, — но там под силу только человеку.

— А что нужно? — спросил я с некоторой опаской. — Не взорву ли планету на фиг?

Он снова покачал головой.

— Я знаю, что такое «взорвать». Нет, ты не взорвешь. И никому хуже не станет.

Мне показалось, что он чего-то недоговаривает, спросил с упор:

— А кому станет лучше? Ну-ну, колись. Если бы не стало лучше, то зачем все?