Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф

Сэр Растер пустил коня вскачь, осмотрел и крикнул оттуда:

— Ему шею перекусили!… Вот позвонки расплющены… Ну и челюсти у кого-то… Мне бы такие. А то когда за стол, все самое лакомое другие сжирают.

Мне стало еще холоднее, ведь тот, кто загрыз это чудовище, намного крупнее, если ухватил сверху, как пес ящерицу.

— Надеюсь, — сказал я, — они уже подохли? Сэр Растер оскорбился:

— Сэр Ричард, что вы такое обидное говорите? Они должны остаться, чтобы нам сражаться и выказывать рыцарскую доблесть перед дамами.

Будакер пробурчал:

— А даму с собой возите?

— Зачем с собой, — оскорбился сэр Растер. — Пусть сидит у окошка в высокой башне и сопит в тряпочку. А про доблестные подвиги в честь ее красоты я сам расскажу! Или вы сомневаетесь в моем умении рассказать, чтобы она поняла, что я убил дракона, а не привязанную корову?

— Нет-нет, — сказал Будакер поспешно. — Уберите руку с меча, я вас уважаю, сэр Растер!

— Не врете?

— Сэр Растер!

— Это я шучу, — объяснил Растер великодушно. — Нет у вас чуйства юмора, сэр Будакер.

Я смотрел на скачущих навстречу всадников из разъезда. Один прокричал с ходу, что впереди замок Хоффмана. О нашем войске уже знают, замок спешно готовят к обороне. Обозы с провизией удалось перехватить, один вернули от самых ворот. Двое из наших легко ранены стрелами со стен, одного сильно ушибли камнем.

— Молодцы, — сказал я. — Пусть в замке думают, что начнем длительную осаду.

Сэр Будакер спросил с непроницаемым лицом:

— А мы будем штурмом?

Я покосился на его спокойное лицо. Будакер, принеся мне присягу верности, никогда не оспаривает и не сомневается в моих приказах и распоряжениях. И вообще проводит везде мою политику, не докучая мне мелочными вопросами.

— Одно скажу точно, — ответил я уклончиво, — мы обязаны взять быстро. Иначе к Хоффману придет подкрепление намного больше, чем сможем собрать мы.

Он кивнул:

— Да, у всех лордов одинаковые интересы. Хоффмана могут не любить, но ему помогут.

— Запоминайте все, — сказал я медленно. — Владения Хоффмана граничат с землями королевства Гиллеберда, а сам Хоффман принес ему присягу, что вообще-то нарушение наших законов. Однако Гиллеберд не может открыто прислать помощь Хоффману, это будет означать войну с Барбароссой.

Они слушают почтительно, но в глазах всех рыцарей я видел вопрос: зачем эти прописные истины, они это знают, лучше говори, что будем делать.

— Дело в том, — закончил я, — что замок Хоффмана, как и все его владения, я отдаю в пользование сэру Будакеру. Хозяином здесь должен быть человек опытный, честный, верный своей клятве… Да и всякий пошедший за мной, когда я был никем, должен быть вознагражден достойно.

Будакер задохнулся, смотрел на меня выпученными глазами. Я замолчал, рыцари довольно зашумели, Будакера хлопали по плечам, по спине, поздравляли. Он опустился на колено и сказал прерывающимся голосом:

— Сэр Ричард! Я не смогу вам служить более верно, чем служил раньше!

Я вытащил меч, сверкающее лезвие с лязгом ударило плашмя по его плечу.

— Встаньте, сэр Будакер, лорд Аваддонга, Деми Эли-аса и Трендеркиса!… Мы возьмем это разбойничье гнездо. А дальше вам предстоит твердо отстаивать интересы Армландии и не поддаваться на льстивые посулы короля Гиллеберда.

Он вскочил, сияя, как ангел. Только что был бесщитовым рыцарем, уже и надежду потерял что-то получить от маркиза Плачиды, а прослужил верно и преданно двадцать лет, а сейчас сразу такое богатство, такие земли, такой замок!

Холм, на котором предки Хоффмана выстроили замок, даже не холм, а каменная монолитная гора, блестящая, словно из застывшей черной смолы. Замок выглядит продолжением горы, стены такие же черные и блестящие, хотя, по рассказам, замку многие тысячи лет. Любые стены за это время разрушились бы сами по себе, тем более — на вершине горы, открытые всем ветрам, морозам, ливням и ударам молний, но замок выглядит так, словно строили вчера.

По легендам, за власть над этим замком пролилось немало крови. Короли прошлого сражались жестоко, земля вокруг на мили пропитывалась кровью, а трупы оставались непогребенными. История хранит имена счастливчиков, которые владели замком, их власть возрастала многократно, однако и они оказывались в конце концов погребенными волнами новых завоевателей.

И вот теперь на эти земли пришли даже не новые завоеватели, это само собой, как же без них, но пришла другая вера. Совсем не так, как было раньше, когда одних богов сменяли другие, а вместо одних храмов строились другие. Нет, пришла странная вера, когда все боги исчезли как боги. А кто заупрямился и остался, те стали демонами, чертями, исчадиями ада.

Однако властелины этого замка сохранили всю мощь. Какие силы им служат, никто не решался сказать вслух, но все поговаривали, что дело нечисто. Хозяин замка, граф Хоффман, умеет отводить глаза, прикидываться другим человеком, его сила может возрастать в лунные ночи, тогда он сильнее десяти крупных мужчин, в полнолуние вообще может превращаться в дракона…

Сэр Растер крякнул:

— Тогда те кости… может быть, дедушки графа Хоффмана?…

— Или отца, — сказал Макс.

— Жаль, что не его самого, — буркнул Будакер. — Меньше бы ломали головы. Но и так, честно говоря, я не вижу, как захватить это страшилище.

Макс сказал мечтательно:

— Разве что с воздуха… Я поинтересовался быстро:

— А что, захватывали?

— Говорят, — ответил он неопределенно, — в старину, дескать… Но про старину чего только не болтают.

— Правду говорят, — возразил Митчелл, глаза его загорелись чистым огнем романтика. — В старину все было!

— И замки с воздуха захватывали? — уточнил Альбрехт со скептицизмом.

— И замки, — отрезал Митчелл. — Что, зря столько рассказов?

— Мечты, — отмахнулся Альбрехт.

Я промолчал, потому что с детства наслушался сказок, где герой постоянно сражается с гигантским Змеем, часто крылатым. Некоторые ученые всерьез утверждали, что это остатки искаженных воспоминаний про борьбу пещерных людей с динозаврами. И по фигу данные геологии, что динозавры вымерли за триста миллионов лет до появления первого человека.

Когда в руке молоток, все похоже на гвоздь, потому я постарался выкинуть из головы варианты, когда молотом крушу стены, а потом красиво врываемся в замок.

Замок умело поставлен на вершине каменного холма, на срезанной, как бритвой, вершине, никакой таран не встащишь, а и встащишь — не ударишь в ворота. Даже мой молот должен лететь вверх, уж и не знаю — сохранится ли его убойная мощь. В парящих надо мной гарпий бросать не пробовал.

Мои военачальники собрались в кучку и вполголоса перечисляют укрепления и защитные механизмы крепости. Голоса невеселые, такую крепость штурмом уж точно не взять, а для осады потребуется войско раз в сто больше. Да и времени на осаду никто не даст: явятся окрестные лорды и разгонят нас, как мальчишек.