Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф

Мне показалось, что сухие губы чуть дрогнули, готовые сложиться в улыбку, но не смогли вспомнить как это делается.

— Ищи-ищи! — посоветовал я. — Научная мысль не должна останавливаться. Самое удивительное в мире, как сказал один маг по имени Эйнштейн, это тайна. За ней скрывается источник, питающий науку и искусство.

Он поднял голову, я снова ощутил легкие мурашки по телу, но чуть иначе. Спустя полминуты он опустил голову и аккуратно сделал новую запись.

— Молодец, — похвалил я. — Чувствуется ученый, вроде доктора Менгеле. Не какой-нибудь астролог. Тебя как зовут?

Он спросил, не поднимая головы от бумаг:

— Миртус. А чем плоха астрология?

— Разве я сказал, что плоха? — удивился я. — Нет, астрология — точная наука. Все сказанное в гороскопах обязательно сбывается. Только неизвестно, когда, где, с кем и что конкретно.

На этот раз на губах в самом деле проступила улыбка, я ощутил, что попал: этот маг — сторонник точных наблюдений и проверяемых результатов, что в астрологии немыслимо.

— А у вас разве нет астролога? — спросил он.

— В моих землях, — сказал я, — как и в том королевстве, откуда я родом, маги опираются на факты, изучают природу и делают настоящие открытия.

Он скептически искривил губы:

— Открытия? Например… Я сказал весело:

— Ну, например, к важному открытию пришли маги королевской лиги: установили, что результаты опытов на добровольцах совсем иные, чем над теми, кто кричит и вырывается.

Губы снова дрогнули в улыбке.

— Да, ценное наблюдение. Что-нибудь еще интересное?

— Наша наука, — сказал я, — утверждает, что женатые мужчины живут дольше, а холостые — интереснее. Вы ведь холосты?

— Не женат, — поправил он, я еще раз ощутил, насколько он пристрастен к точности даже в формулировках. — Сожалею, но, мне кажется, нам недолго придется обращаться с вами, как с добровольцем.

— Что делать, — произнес я бодро, хотя по спине пробежал холодок ужаса, — самая продвинутая из всех прикладных наук — прикладная.

— Мне жаль, — сказал он, — я предпочитаю исследовать природу, но всем нам приходится делать не только то, что хочется.

— Все понимаю, — заверил я. — Думаете, мне нравится быть лордом и размахивать мечом? Я предпочел бы сам заниматься наукой. Увы, приходится именно лордствовать, чтобы маги в моих землях могли заниматься наукой… Зато там, где прежде были границы науки, теперь ее центр. А это немало.

Он удивился:

— Вот как? И благодаря чему так удалось продвинуться?

Я сказал легко:

— Ну, к примеру, наши ученые открыли секрет долголетия ежей. Оказывается, никакого секрета нет. Да и живут они, собственно, недолго… Еще у нас от большого древа науки отделился фрейдизм-зигмундизм — система взглядов, учение о ведущей и направляющей роли сами знаете чего. Не маленький. Ну а если говорить несерьезно, то наши чудаки полагают и даже сумели убедить в этом общество, что Земля круглая, представляете? Что вращается вокруг Солнца, что все из атомов, что можно сделать машины, которые сами забегают по земле и начнут летать в облаках. И перевозить грузы, конечно. На фиг они, если летают сами по себе?

Я говорил со смешком, но его глаза стали колючими, он вскочил и, быстро обогнув стол, подбежал ко мне. Я смотрел, ухмыляясь, мол, тайны не выдам, я крепок,. как дуб, и, как тот же дуб, ни одной тайны не знаю.

Наконец он сказал с усталостью в голосе:

— Глупости… А мне уж было померещилось…

— Что?

— Будто такое возможно.

Я оскалил зубы в гнусной усмешке:

— А оно в самом деле возможно. И весьма просто.

— Врете! Вы даже не представляете… Я удивился:

— Почему?

— Это трудно даже теоретически.

— Фигня, — заявил я. — Когда уже сделано, всякий видит, что это просто. И всякий может повторить. В моем королевстве сделали такую машину. Правда, дымит сильно, да и ездит плохо, любой конь перегонит… но эти сумасшедшие маги уверяют, что научат ездить быстрее. И перевозить такая машина будет больше, чем самый сильный конь.

На него было жалко смотреть: глаза умоляющие, губы трясутся, щеки побледнели. Он несколько раз открывал и закрывал рот, пока я говорил, но вот я замолчал, а он все не мог отыскать нужные слова.

— Это… — проговорил он наконец, — это… немыслимо. Наш хозяин прибыл с Юга. Но и у них там ничего подобного.

Острая игла пронзила мое сердце.

— Правда? — спросил я. — А может, ваш хозяин некоторые вещи скрывает? Он сказал с тоской:

— Это-то зачем скрывать?

— Не знаю, — ответил я. — Если такие вещи есть на Севере, то Юг вроде бы продвинулся дальше?… Ладно, ты не скажешь, что сделали с моим оружием и доспехами? Нет, можешь не говорить, где спрятали, я не прошу нарушать верность хозяину. Просто — не испортили? Дело в том, что мое оружие — именное…

Он кивнул:

— Кое-что сказать могу. Но только в обмен. Если скажете что-то, чего я не знаю. Нет, как зовут вашего коня, меня не интересует. Докажите, что в ваших землях в самом деле такое отношение к ученым. Я сказал задумчиво:

— Ну, верховный лорд может и не знать, как работает телевизор, гм… но чему-то меня в детстве учили?… Ладно, лови: пифагоровы штаны во все стороны равны, угол падения равен углу отражения… Он опомнился не сразу, потребовал объяснений, я рассказал верхушки того, что вспомнил из школьных уроков по геометрии, физике, алгебре. Маг то вскакивал, то садился, но, едва бросился записывать, я сказал предостерегающе:

— Нет-нет, я свою часть договора выполнил! Он вздохнул, с неохотой остановился. — Да, все верно. Но потом продолжим, хорошо?… Я знаю, что ваш молот, едва его сняли с вашего пояса, рухнул, едва не размозжив двоим ноги. Так на земле и остался. Сперва пытались поднять воины, потом рыцари, наконец сам барон Эстергазэ. Увы, его пальцы тоже соскальзывали, будто пробовал поднять горный хребет. — Именное, — напомнил я скромно. — Да-да, уже поняли. Должен сказать, я тоже принимал участие. Увы, ничего сделать не удалось. Молот не сумели даже сдвинуть, над ним поставили палатку, привели пару быков. Две упряжки сумели его сдвинуть. Сейчас вроде бы тащат в сторону замка…

— А лук?

Он поморщился:

— С луком то же самое. Никто не смог натянуть тетиву — древко выглядит абсолютно несгибаемым. Хозяин даже велел запрячь двух быков, колдун предостерегал, что могут сломать такое чудо, надо бы поискать ключ для такой магической вещи, однако хозяин был в ярости, велел погонять быков…

Он умолк, а я представил себе, как быки уперлись копытами, потянули, толстый ремень натянулся, зазвенел… Все ждут затаив дыхание, волы стонут, упряжь трещит, звенит, как туго натянутая струна, потом звонкий щелчок, быки разом на колени, мордами в землю, в воздухе лопнувшие ремни…

Маг сказал сухо: