Робин Хобб - Золотой шут

– Ну?

– Ну, – не стал спорить я и тоже выпил пива.

Я так сильно желал оказаться сейчас где-нибудь в другом месте, что удивился собственной неподвижности.

– Твой парень. – Хартшорн сел поудобнее. – Он собирается жениться на моей девочке или намерен разрушить ее жизнь?

Его лицо оставалось совершенно спокойным, но я видел, что ярость и боль бушуют у него в душе и поднимаются на поверхность, точно ядовитые испарения со дна болота. Думаю, именно тогда я понял, что драка неизбежна. Мужчина должен что-нибудь сделать, чтобы вернуть себе самоуважение, а я очень удачно встретился ему сегодня – самая подходящая мишень для вымещения собственной беспомощности и злобы. Старик и безрукий перестали играть и наблюдали за нами. Они не хуже меня знали, что сейчас произойдет.

Изменить ничего было нельзя, но я все-таки попытался найти выход. Я заговорил спокойно, тихо и очень серьезно. Я хотел договориться с Хартшорном – как отец с отцом.

– Нед сказал, что любит Сванью. Он не собирается причинять ей вред, в его намерения не входит разрушить ей жизнь. Они очень молоды. И потому оба подвергаются опасности, оба могут испортить себе жизнь. Мой сын и твоя дочь.

Я совершил ошибку. Мне казалось, что, если я буду продолжать говорить, он останется сидеть и прислушается к моим словам. Я собирался спросить, что, по его мнению, мы, как родители, можем сделать, чтобы вразумить наших детей, заставить подождать, когда их будущее станет более определенным. Возможно, если бы я так старательно не думал, что еще сказать, я бы заметил, что он считает драку единственным решением нашей проблемы.

Зажав в руке кружку, Хартшорн неожиданно вскочил на ноги, и я увидел в его глазах бессильную ярость.

– Твой сын трахает ее! Мою девочку, мою Сванью! А ты считаешь, что он не разрушает ее жизнь?

Я начал подниматься, когда мне в лицо ударила пивная кружка. Неправильно рассчитал, пронеслось у меня в мозгу. Я думал, что он попытается врезать мне по голове, что я отодвинулся достаточно далеко и он меня не достанет. Но кружка пролетела расстояние, разделявшее нас, и врезалась в мою левую щеку. Я услышал треск, а перед глазами вспыхнуло белое сияние.

Резкая боль заставляет одних людей отступить, других парализует. Но время, проведенное в застенках Регала, где меня пытали, воспитало во мне реакцию совсем иного рода. Атакуй, пока не стало хуже, пока враг не сможет одержать верх и начать мучить тебя еще сильнее. Я метнулся к Хартшорну, потянувшись через стол, еще прежде, чем кружка упала на пол. Боль в щеке достигла своей наивысшей точки как раз в тот миг, когда я врезал ему кулаком в зубы. Я поранил о них костяшки пальцев, но левой рукой нанес удар в грудь.

Джинна оказалась права насчет Хартшорна. Он не упал, лишь яростно зарычал в ответ на мой выпад. Я оперся коленом о стол, подтянул вторую ногу, оттолкнулся и попытался схватить его за горло. Под тяжестью моего тела Хартшорн повалился на грязный пол и налетел на лавку, стоявшую у него за спиной, но я тоже довольно сильно ударился об нее ногами.

Он был сильнее, чем казался на первый взгляд, и дрался отчаянно, не думая о собственном теле. Больше всего ему хотелось причинить мне боль, а что будет с ним самим, похоже, не слишком его беспокоило. Сцепившись, мы катались по полу. Я услышал, как затрещали костяшки его пальцев, когда он ударил меня кулаком в голову. Мне никак не удавалось как следует ухватить его за горло, а скамейки и столы, расставленные тут и там, страшно мешали. В какой-то момент он меня оседлал, но мы были под столом, я сделал резкий рывок вверх, и Хартшорн стукнулся головой о столешницу. Удар получился довольно сильным, и мне удалось сбросить его с себя. Я тут же выбрался из-под стола и вскочил на ноги. Хартшорн издавал злобное рычание и не собирался сдаваться.

Я приготовился нанести ему новый удар, когда он вылез из-под стола, но тут вмешался хозяин таверны, который крикнул:

– Я вызвал городскую стражу! Хотите драться, убирайтесь на улицу.

Тем временем старик, сидевший за игровым столом, завопил:

– Берегись, Рори! Он собирается тебя лягнуть, берегись!

В следующий момент раздался другой голос, который отвлек меня.

– Том! Не бей отца Сваньи!

Рори Хартшорну, похоже, было плевать на благополучие отца Неда, потому что он с силой ударил меня по щиколотке, и я потерял равновесие. Однако я упал прямо на него и схватил за горло, но он поднял подбородок и принялся молотить меня кулаками по груди.

– Городская стража! – выкрикнул кто-то предупреждение, и нас подняли с пола два могучих стражника.

Они даже не попытались нас расцепить. Дотащили до двери и вышвырнули на улицу, прямо в снег. Тут же собралась толпа зевак, но я, не обращая на них внимания, продолжал сжимать горло Рори. Он же вцепился мне в волосы и пытался добраться до глаз.

– Растащите их! – приказал сержант, и я вдруг понял, что веду себя глупо.

Я отпустил Рори, и у него в кулаке осталась прядь моих волос. Кто-то резким движением поставил меня на ноги. А потом, очень ловко схватив за запястье, завернул мне руки за спину. Я сжал зубы, изо всех сил стараясь не оказывать сопротивление. И вскоре стражник ослабил хватку. Я стоял и пытался отдышаться.

Рори Хартшорну, видимо, окончательно отказал здравый смысл, и он отчаянно сопротивлялся стражнице, пытавшейся поставить его на ноги. В результате ей пришлось пустить в ход дубинку. Успокоился он, только когда его заставили встать на колени. Подбородок у него был измазан кровью, которая капала на воротник, но он продолжал бросать в мою сторону злобные взгляды.

– Штраф за драку в таверне шесть серебряных монет. С каждого. Заплатите прямо сейчас и мирно разойдитесь или отправляйтесь в тюрьму, и тогда вам придется отдать в два раза больше, чтобы вас оттуда выпустили. Хозяин, они что-нибудь поломали внутри?

Я не слышал, что ответил хозяин, потому что Нед неожиданно зашипел прямо мне в ухо:

– Том Баджерлок, как ты мог?

Я только посмотрел на него, но он испуганно отшатнулся. И неудивительно. Стоял холодный зимний день, но щеки у меня пылали огнем, и я чувствовал, как одна из них начинает распухать.

– Он первый начал, – ответил я, чтобы объяснить, что произошло, но мой ответ прозвучал как-то уж слишком несерьезно.

Стражник, который держал меня за руки, крикнул:

– Эй! Ты что, не слышишь? Капитан спрашивает, у тебя есть шесть монет? Есть?

– У меня есть шесть монет. Руку отпусти, иначе я не смогу достать кошелек.

Я заметил, что хозяин таверны не стал предъявлять нам счет за нанесенный заведению урон. Вот что значит быть постоянным посетителем.

Стражник отпустил мои руки, но предупредил:

– Никаких глупостей. Ты понял?

– На сегодня я уже натворил достаточно глупостей, – пробормотал я, и он в ответ фыркнул.