Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — виконт

— Вот, значит, какая у вас, паладинов, жизнь… Всю жизнь в… борделе, прости Господи, вот это жизнь! А я, простак, думал, вы только кабанчиков в карасиков…

Не выдержав, оглянулся. Фрида, уже чистая, как рыбка, набрасывает через голову мою рубашку. С узкими плечиками и длинными руками, но с прекрасно развитой грудью ослепительной белизны, она показалась нам совсем маленькой и жалобной. Подошла, улыбнулась открыто и беззащитно, алые соски покраснели ярче и воспылали, как раскаленное железо.

— Платье уже почти высохло. Переодеться?

— Думаю, — ответил я после долгого раздумья, — стоит переодеться в платье. Все-таки лето, сейчас жара… А то у сэра Смита разорвется. Я имею в виду сердце.

Она вновь целомудренно отошла от нас в тот самый дальний угол, это целых пять шагов, там сбросила рубашку, аккуратно повесила на спинку кресла, критически осмотрела, поправила рукав, полюбовалась и только потом влезла в свое серое мешковатое платье.

Сэр Смит вздохнул:

— Бедная девушка…

— Почему? — спросил я. — Или жаждете ее на костер?

— Да нет, но сюда на метле в безопасности, а обратно пешком через дикие земли, где кишат разбойники, чудовища…

Я изумился.

— Сэр Смит, что за странная идея?.. Пешком — это месяца два-три. Да и как одинокой молодой девушке по землям, где всяк норовит обидеть?

Он посмотрел опасливо.

— Но разве вы… не лишили ее ведьмости?

Я покачал головой.

— Я лишил ее совсем другого, сэр Смит. Превратить из девушки в женщину — занятие в высшей степени благое и достойное. Но глупо и бесчеловечно было бы лишать возможности летать на помеле!.. Вообще-то это единственное, что отличает ведьму от обычной женщины. Так что она завтра к вечеру будет в моем замке, перескажет все, что я велел.

Он спросил шепотом:

— Но разве это не противоречит… учению церкви?

Я ответил вопросом:

— А разве вы в лионском походе не брали в проводники крестоносному войску местных еретиков?

Он перекрестился.

— Вы правы, сэр Ричард. Еретики — хуже ведьм, но, к стыду своему, их услугами иногда пользовались, прежде чем отправить на костер.

— Вот видите… Впрочем, у меня есть еще одна идея.

Кольцо я принялся вертеть сразу же, как только вышли из комнаты. Увы, несмотря на то что мы все еще в гостинице, кольцо осталось простым кольцом, разве что под кожей. Сэр Смит заметил мои попытки, спросил сочувствующе:

— Суставы болят?.. У меня тоже дважды выскакивали от прямых ударов. Надо беречь.

— Да, — ответил я, — надо.

По городу проехали герольды, выкрикивая указ герцога Ланкастерского, исполняющего обязанности короля, а потом выехали к палаточному городку, дабы и там слышали и вняли словам нового повелителя. Сегодня с утра состоятся парные соревнования, а завтра — финал, знаменитая melee, на которой и определится победитель турнира.

Несмотря на то, что перекусили еще в своей комнате, Смит настоял, чтобы как следует позавтракали и в харчевне гостиницы. День будет трудный, еще неизвестно, когда поедим и поедим ли.

Из-за соседних столов в нашу сторону поглядывали с живейшим интересом, но смотрели не на меня — чемпиона одиночных схваток, не на сэра Смита, который нахватал рекордное число пленных, а именно на рыжеволоску, что скромно и безропотно ела все, что ей подавали, пила вино, которое сэр Смит, опережая меня, наливал ей. Вообще-то волосы не рыжие, а огненно-красные, пышные, собранные сзади в небрежную косу, что вот-вот восхитительно расплетется, распустится… какое прекрасное слово со сладким подтекстом — «распустится»…

В зале потемнело, мальчишки быстро пробежали вдоль стен и зажгли светильники. В окно видно, как с севера ползут тяжелые угольно-черные массивы туч, поднялся злой ветер. В жуткой черноте неба зловеще вспыхивают мертвенно-синие даже не молнии, а пещеры, наполненные волшебным огнем, чуть погодя на землю обрушивался страшный удар грома. Потом в необъятных громадах туч начало вспыхивать почти непрерывно, а жуткие сотрясающие удары заставляли вздрагивать посуду на столах. Надеюсь, подумал я невольно, Барбаросса сидит под дубом с хорошей кроной.

В зале притихли, нечто библейское, запредельное по мощи в этой грозе, хотя, если честно, всякая гроза напоминает, насколько человек вообще-то слаб…

Позавтракав, мы трое вышли на крыльцо. Многие рыцари уже седлали коней и выезжали через распахнутые ворота в сторону турнирного поля. Я снова посмотрел на небо.

— Матч состоится в любую погоду?

— Что, сэр Ричард? — переспросил сэр Смит.

— Да это я своим мыслям… Ладно, поехали. Туча вон кончается, может, вообще пройдет стороной.

Мы вывели коней, я поднялся в седло, протянул руку Фриде. Она молча села позади, крепко обхватив меня тонкими, как у ребенка, нежными руками. Ярко-красная коса набухла, словно от прилива крови, начала дразняще расплетаться. Фрида прижалась всем телом, я ощутил ее горячую зовущую плоть даже несмотря на лук и колчан со стрелами. Сэр Смит протяжно вздохнул, поспешно взобрался на коня.

— Надеюсь сегодня завалить еще двоих-троих!..

— Сэр Смит, — сказал я предостерегающе, — не увлекайтесь.

— Да я так, это же турнир…

— Не забывайте, — напомнил я, — ваша задача — выяснить среди рыцарей настроение. Есть ли такие, кто готов выступить за короля с оружием в руках? А эту ерунду с захватом пленников бросьте. Если получится, что мы задумали, вам не придется зарабатывать такой ерундой, как брать выкуп с плененных на турнире.

Он с виноватым видом пожал плечами.

— Всю жизнь мечтал вот так хватать пленных!

— Понимаю, пошла карта, — сказал я, — но ради крупного выигрыша откажитесь от мелкого.

Он вздохнул.

— Постараюсь, сэр Ричард.

Мы выехали навстречу сильным порывам ветра, что так и не решался задуть в полную мощь, а бросался то справа, то слева, ненадолго оставляя нас в таком ошеломительном безветрии, что казалось вакуумом.

Вокруг турнирного поля слуги поспешно укрепляют шатры, палатки, вбивая добавочные колья, натягивают веревки потолще. Кони испуганно ржали, а когда над самой головой страшно разламывалось небо, приседали на круп, а люди крестились и шептали молитвы.

Далеко на горизонте встала серая пелена, отчетливо видна стена ливня, что вырастает, двигается в нашу сторону. То ли пройдет мимо, то ли заденет самым краем, я видел, как яростно спорившие ударили об заклад, к ним присоединились такие же азартные, что готовы спорить на что угодно.

Мы продвигались к огороженной части, как вдруг ветер подул уже с постоянной мощью, стремясь изменить наш курс, а прогибающееся под тяжестью заполненных водой туч небо начало потрескивать, грозя разломиться прямо над головами. Люди набрасывали сверху плащи и пригибалась. Поле стало похожим на болото с множеством серых кочек. Полоса стремительно приблизилась, даже налетела, обрушились не струи воды, а настоящие водопады.